Светлана Сухомизская - Кодекс чести вампира

В машине мои мысли переключились на другой предмет. Правда, не могу сказать, что от этого они стали умнее или глубже. «Интересно, — думала я, таращась в затылок Святополку, фамилию которого немедленно и начисто позабыла, — у него такие редкие волосы оттого, что он не моет голову, или он не моет голову, опасаясь, что и оставшиеся волосы выпадут от мытья?»

В черно-красных интерьерах «Декаданса» с его белыми матовыми светильниками в форме обнаженных мужских торсов и репродукциями Бердсли на стенах трудно быть одетым так, чтобы на тебя сразу же падал взгляд. Однако Забржицкому это удалось. На нем был вечерний костюм стандартного покроя, но сшитый из маскировочной ткани — той ее разновидности, которую используют для обмундирования войск, базирующихся в пустыне, то есть серовато-желтой, с коричневыми пятнами. Вдобавок ко всему на голове у депутата Госдумы красовалась знаменитая «арафатка» — клетчатый платок с кистями, перехваченный толстым черным жгутом. Мне стало ясно, что эксцентричность Забржицкого отнюдь не преувеличивается прессой. Пожалуй, надо было прихватить с собой электрошокер…

— Вы должны попробовать здешний борщ, непременно! — крикнул через весь зал, увидев меня у дверей, председатель фонда «Плодоносящее дерево» (поддержка одиноких и многодетных матерей). — Клянусь, такого борща вы больше нигде в Москве не найдете!

— Спасибо, но я только что ела щи, — подойдя к его столику, тактично соврала я. Борщ вызывал у меня вполне обоснованные опасения. — К сожалению, я могу есть первое только один раз в день.

— Жаль! Очень жаль! — сокрушенно воскликнул Забржицкий, пока его помощник отодвигал для меня стул и звал официанта. — Тогда рекомендую попробовать гаспачо. Очень освежает!

Благодаря моей подруге Дашке и ее испанскому жениху я знала, что такое гаспачо. Если кто не в курсе, объясню вкратце — это жидкое холодное блюдо из растертых помидоров, огурцов, моркови с добавлением чеснока. Если такое блюдо вылить на одежду, она будет не только плохо выглядеть, но еще и благоухать довольно специфически.

Так что я на всякий случай отказалась и от гаспачо, объяснив, что я на диете, основным условием которой является полный отказ от помидоров. Вместо этого я заказала себе пиццу с красивым названием «Сердце Италии». Швыряться ею все равно неудобно — она для этого слишком плоская. Правда, официант, ужасно шепелявый, почему-то посмотрел на меня с недоумением и долго не принимал у меня заказ. Сперва он настоятельно рекомендовал мне другую пиццу, называвшуюся «Дон Корлеоне», но мне уже осточертели мафиози, и я наотрез отказалась. Потом он предложил еще две пиццы — «Прекрасная птичница» и «Ночная Венеция». Но мне приспичило попробовать именно «Сердце Италии». Тогда официант начал что-то бормотать про помидоры, я смотрела на него, не понимая почти ни слова, а Забржицкий внезапно разозлился:

— Пошел отсюда, придурок! — взвизгнул он. Все присутствующие, не исключая и меня, втянули головы в плечи. Я с удовольствием прикрылась бы вдобавок крышкой от блюда, но у меня не хватило решимости. — Ты слышал, что тебе сказали, урод? Быстро неси сюда «Сердце Италии», а то я сейчас тебе ноги выдерну и велю на ужин поджарить!

Официанта словно ветром сдуло. Судя по тому, что заказ нам принес уже другой, остаток своей смены бедняга провел в туалете для сотрудников.

И только когда заказ принесли, выяснилось, что именно пытался втолковать мне шепелявый официант. Пицца «Сердце Италии» была щедро обложена красными кусками салями и… помидорами, будь они неладны!

Зачарованная аппетитным видом пиццы, я стала бормотать, что этот сорт помидоров я иногда, в принципе, могу… Но Забржицкий велел принести пиццу без помидоров и с угрожающим видом потянулся скрюченными пальцами к галстуку официанта. Несчастный тут же исчез и через мгновение вернулся с другой пиццей и с администратором, который объявил, что он несказанно рад приветствовать у себя таких дорогих гостей и поэтому наш сегодняшний ужин, включая спиртные напитки, будет записан на счет заведения. Забржицкий немедленно расцеловал администратора и официанта, и на этом инцидент был исчерпан.

Я сидела тише воды, ниже травы, потягивая для успокоения души приятный розоватый коктейль с пузырьками и кусочком лимона. Впоследствии я узнала, что коктейль называется «Latino» и состоит из равных долей красного вина и белого лимонада, коварные же свойства коктейля мне, к сожалению, открылись гораздо раньше.

— Я хотел извиниться за неприятный инцидент, который произошел между нами вчера, — начал Забржицкий после того, как были произнесены похвалы здешней кухне и вину, а помощник отослан к другому столику, за которым сидели, набычившись, продукты деревообрабатывающей промышленности (я имею в виду чурбанов-охранников). Забржицкий разговаривал со своим помощником таким капризным и недовольным тоном, что я невольно подумала: наверное, Святополк имеет от своей работы большие выгоды или ожидает их в дальнейшем. Иначе совершенно нельзя объяснить, как можно терпеть такое обращение с собой.

— Да, — ответила я, невольно покосившись в сторону деревянных «симпатяг», — весьма печальное недоразумение…

— Вы с Жаном спите или просто друзья? — последовал неожиданный вопрос.

Я так и подпрыгнула, приглушенно пискнув: — С кем?!

Ничего себе манера задавать вопросы! М-да, расслабляться тут никак нельзя.

— С Иваном Бехметовым, — бледно-серые глаза Забржицкого казались нацеленными на меня мощными оптическими прицелами.

Я немного помедлила, размышляя, стоит ли мне отвечать или разумнее сразу послать народного избранника ко всем чертям.

— Мы с ним просто знакомые. Не очень близкие, — преувеличенно ровным голосом наконец ответила я. — А почему вас это так беспокоит?

— Не хотелось бы перебегать ему дорогу, — осклабился Забржицкий.

Вот спасибо за откровенность! Каждый, кто хочет, может с легкостью представить мои ощущения от этого разговора: будто по тебе ползет какая-то мерзкая слизистая тварь, а ты почему-то не можешь ее стряхнуть. «Ну, погоди, — подумала я, внезапно разозлившись. Дело в том, что к тому времени я уже успела выпить три стаканчика коктейля и принялась за четвертый. Пузырьки сделали свое черное дело — я захмелела и почувствовала в себе небывалую доселе воинственность. — Ты любишь провокации? Будет тебе сейчас провокация!» И я с невинным видом осведомилась:

— Вы боитесь перебежать ему дорогу? Потому что он тоже вампир? И его не убьешь так легко, как Хромова, например?

— Что-о?! Что ты сказала? — взревел Забржицкий, приподнимаясь и багровея.

Дубины за соседним столиком повскакали со своих мест, готовые, если понадобится, растерзать меня на части. Я невольно съежилась. Конечно, на миру и смерть красна, но мысль о долгих и методичных побоях внушала мне почему-то глубочайшее отвращение.