Громова Галина - Бухта надежды. Задача — выжить

— С другими районами связь есть?

— С Карпачовым из ленинского удалось связаться, он что‑то проорал в эфир и все. Я ничего не понял, но подозреваю, что сдулся ленинский. У нас хоть территория огорожена, проще оборону держать… – и тут в подтверждение слов начальника затарахтел автомат. Мужики было дернулись, но капитан Беркута жестом всех остановил и, придерживая свой автомат, выскочил из кабинета.

— А нахимовский? – не унимался Киреев.

— Там получше обстановка – на связь периодически выходят, но с сотрудниками беда. Периодически в эфире появляются радисты с кораблей, что стоят у причалов. Единственное, что удалось узнать – у них свое казарменное положение – командование запретило сходить с кораблей. Сейчас пытаемся связаться с сухогрузами, что на рейде, предупредить их… Теперь что касается нашего детского сада. Девать их некуда. Развозить всех по домам – нет ни людей, ни бензина, ни желания. Я дал задание лейтенанту Самойловой и Анне Михайловне – той медсестре, что вы спасли, проверить новостные разделы в интернете. И вот что они нашли – с утра 20 числа марта месяца в крупных городах мира начались массовые беспорядки. Источники проверенных данных не приводят о точном времени начала всего этого дерьма, но все сходятся в одном – 20 марта, плюс минус несколько часов… Менее чем через сутки зараза распространилась по всему миру. Симптомы одни и те же. Ну, это я уже зачитывал на дневном совещании. У нас все началось сегодня с утра, когда были зафиксированы многочисленные вызовы патрулей.

— Значит, мы можем спрогнозировать развитие ситуации?

— С поправками на местность, вполне.

— Ну а если с военными связаться?

— Да связались уже. – Отмахнулся полковник. – У них у самих глаза на лбу от всего происходящего. Так что – посмотрим. Пока командование официально не сговорилось, все контакты из личной инициативы. Так что вот такие вот ватрушки у бабУшки.

В общем, ничего нового, а уж тем более, хорошего после совещания не узнали.

Ночь прошла… и слава Богу. Потому как спать на голых столах – то еще удовольствие. Все более–менее пригодные для ночевки поверхности уступили женщинам и детям. Из привезенных одеял, настеленных на пол, соорудили огромную кровать, где и спала детвора, начиная с двух лет. Младше, не считая грудничков, слава Богу, не было. Спали в одежде – укрываться было нечем. Хорошо хоть отопительный сезон еще не закончился, и в кабинетах было тепло. Даже жарко. Иначе бы роженицы в своих тонких больничных халатиках дали бы дубу.

А вот мужчинам повезло меньше – пришлось дежурить по периметру, а в промежутках отсыпаться на сдвинутых столах. То и дело ночью здание изнутри оглашал требовательный крик младенцев, желающих получить свою порцуху материнского молока или выстрелы снаружи. Чуткие беркутовцы вскакивали от резких звуков крика, но, убедившись, что все нормально, снова ложились спать. К утру у многих болела спина и бока, которые были просто не привычны к подобным условиям, но никто не жаловался.

Несколько человек были застуканы за распитием сорокаградусной, которую Никитин с Митрофановым тут же изъяли под огорченные и протестующие вопли – не дай бог что случится, а тут компашка бухая в хлам! Мужики поворчали да и отправились – кто курить, кто отлить, а кто и спать завалился…

Митрофанов тогда с тоской глянул на бутылку и признался Виктору:

— Ты знаешь, я бы сейчас сам нажрался бы… Да так, чтобы отключиться на сутки. Чтобы забыть все, что сегодня видел.

— Ты про роддом? – понимающе протянул капитан, убирая руку с бутылкой за спину, чтобы не дразнить лишний раз человека.

— И не только. Мы же утром были на вызове.

— Вы? А что случилось?

— Да у шефа нашего дочка из школы позвонила и, рыдая, сказала, что в школе появились какие‑то сумасшедшие, бросаются… Вот, ее укусили. Ну, он нас в ружье, и туда. И плевал он на все предписания. А там… – Димка даже скривился непроизвольно, предаваясь воспоминаниям.

— Это в какой школе?

— Да на Почте [30], что возле Портовой поликлиники. Не знаю я номера.

Виктор почувствовал, что в горле образовался ком. Идиоты!!! Дебилы! Орангутанги недоразвитые! Школа ведь примыкала к поликлинике, и можно же было предположить, что вся та орава мертвецов, которая вывалилась за медсестрой Аней, разбредется кто куда. А тут еще и такой лакомый кусок как школа… Виктор сжал зубы и потер одной рукой глаза, чувствуя, как кровь стучит в висках, а беркутовец все рассказывал…

— Ты представляешь… Там же детей дофига! Каникулы то только через два дня начинались. Только практически никого не осталось в живых. И дочку шефа мы не спасли – даже не нашли ее. Только несколько старшеклассников удалось вытащить. Одного из спортзала – он как залез на канат практически под потолок, так и сидел там, пока его одноклассников жрали… Мы его еле оттуда стащили – руки у него так затекли, что он не мог ими пошевелить. А еще нескольких мальчишек девчонок спасло то, что их учитель ДПЮ [31] тертый калач – в свое время, где только не повоевал. Вот он быстро и скумекал что к чему, да молодняк и заперся в классе. А все остальные… – мужчина махнул рукой. – Так что в роддоме я уже был готов. Хотя нет, к ТАКОМУ никогда не будешь готов…Так что вылей ты ее, Никитин, или спрячь. А то не удержусь.

За ночь ситуация в районе ухудшилась. В местах скопления людей – остановках, рынке, магазинах были зомби. Мужчины пытались было их отстреливать, но как только звучали выстрелы, так вся эта стоящая доселе толпа начинала медленно, а потом все быстрее и быстрее двигаться к милиционерам. Оставаться на месте было рискованно – толпа могла запросто заблокировать авто, ведь УАЗик это не БТР – по людям особо не поездишь. Приходилось срываться с места и улепетывать, плутая по дворам. Оставаться на месте становилось все опаснее, а зомби вроде как поумнели – знали, что там, где стреляют – люди и двигались на звуки, некоторые даже пытались бежать за машинами, но куда там! Пока еще скорости им не хватало угнаться. Но уже сейчас было страшно представить, что будет, если не удастся вырваться. Такая толпа просто разорвет на части.

Возле забора и на прилегающей территории скопилось достаточное количество трупов, но из окрестных домов и дворов подходили новые и новые зомби. Хотя, может, со стороны остановки подтягивались – не суть важно.

Важно было то, что живые зомби с удовольствием пожирали мертвых. В смысле тех, кого повторно отправили в мир иной.

А еще появились собаки. Мертвые. Это было видно по их внешнему виду. Дворовые псы редко когда отличались ухоженным видом и лоснящейся шерстью, но этих с живыми ну никак не спутаешь… В отличие от человеческих зомби, в зомбо–собак было попасть намного сложнее. Они были разных размеров, поэтому если в бобика размером с овчарку было сложно попасть, то в кабыздоха размером с перекормленную кошку – еще сложнее. А самое хреновое, что эти мелкие зомбаки могли спокойно протиснуться сквозь прутья ворот. В идеале, следовало бы обшить ворота и забор стальными листами, но где их найдешь посреди спального района? Так что пока выдали приказ смотреть в оба.