Чертова Дюжина. Книга Первая - Дубравка Руда
Я потер зашибленный локоть, поднял голову, и моему взору явилась картина, достойная с голливудских фильмов ужасов. Только вот в моем случае, это была реальность.
Я обвел кофешку взглядом и не узнал. По углам были расставлены огромные черные свечи, в центре, на полу, начерченна пентограмма и другие непонятные мне символы. На столе, стояли две кружки, над которыми зловещим дымком поднимался кофейный аромат, а сами кружки имели форму черепов. В центре стола, горела черная свеча, также отлитая в форме зловещего церепа с красными светящимися глазами.
По одну сторону стола, сидел мой дед в споднем белье, испуганно уставившийся на меня. Я перевел взгляд на Гостя. Большой плечистый мужчина, в костюме Adidas потирал свои руки с длинными когтями. Лица Гостя я не видел, так как козырек кепки с тремя полосками отбрасывал тень, та закрывала весь его лик.
— Ну-с, воть, Гавриил, собственной персоной, неждан не зван, об пол хуяк, и к нам попал. — Речетативом произнес Гость, как обычно делают реперы и снова заржал и захрюкал.
— Гаврюшенькаааа… — Всхлипнул дед.
— Все слышал? — Спросил Гость, обратившись ко мне.
— Все! — Четко ответил Я.
— Вот и хорошо. — Хлопнул в ладоши Гость.
Дед закряхтел и смахнул проступившие слезы.
— Ох, проклятие проклятущее, на наши головы от пращураааа… — Застонал дед.
— Проклятие, говоришь? — Голосом похожим на раскаты грома проговорил Гость, пристально вглядываясь в деда. У того, испарины на лбу проступили. — Да о таком проклятии, знаешь, сколько меня молят и просят каждый день, по всем перекресткам мира?
Гость повернул голову в мою сторону.
— А все ли понял? — Обратился с вопросом ко мне Гость.
— В общих чертах. — Скрывая страх, ответил Я и вскинул подбородок.
— Не ну, Рафаиил, ну до чего ж хорош то, внук твой! — С нотками восхищения рявкнул Гость и поднял голову.
И тут Я увидел, два красных как свежая кровь, светящихся глаза, черную бороду и узкие зловещие губы, в насмешливой полуулыбке. Гость пристально посмотрел в мои глаза.
— Вот самый лучший из вашего отродья. — Грозно констатировал он.
Крупная, плечистая фигура грузно поднялась из-за стола и направилась ко мне. Я перевел глаза на ноги, пытаясь обнаружить копыта, так обычно в страшных историях говорят, что нечисть, имеет копыта, но их не было, вопреки обывательским убеждениям. Были просто «сникерсы» с тремя белыми полосками на черном фоне.
— Встань Гавриил, внук Рафаиила, потомок первого по — договору, скрепленному кровью и прахом, предка твоего Гамалиила! Встань с колен! — Говорил Гость таким голосом, что вся кафешка задрожала, и все находящиеся предметы в ней заходили ходуном.
Я поднялся, повинуясь голосу. Невозможно было ослушаться, да и выбора, тоже не было. Не мог же Я как дурень, распластавшись на полу, продолжать валяться.
Гость, поднял руки, обхватил мою голову. Ушами Я чувствовал прикосновение кончиков его когтей.
— Смотри, слушай и запоминай, Гавриил! — Вскомандывал Гость мне.
Тусклые картинки побежали перед моими глазами. Как будто, кто-то крутил слайды черно-белых диафильмов. Несмотря на несуразицу всего происходящего, Я отдавал себе отчет, что это более чем серьезное дело. А Гость, видимо из самой Преисподней пожаловал, сейчас рассказывает мне, таким удивительным образом, всю историю моей семьи.
Три столетия назад, состоялось это «черное знакомство» моего пра пра пра прадеда с потусторонней Силой. Мой предок, нагло выкрал, а точнее вырвал и выкрал пару страниц рукописного текста из самой «черной книги» великого колдуна Якоба Брюса, что обитал тогда в Сухоревской Башне. Похищение не сразу заметили, а предок был уже далеко. Он бежал и решил обосноваться в этом маленьком городишке. За душой не имел ничего, кроме жены и шестерых умирающих с голоду детей. И вот тогда решился он на-отчаянный поступок. Каким-то образом, расшифровав странный текст, отправился на перекресток, призывать Силу Особую, Могучую. Да не учел одного, что текст был не полным, а разрешения особого он не имел на такое, тем более воровство совершил и ни у кого бы то нибыло, а у самого Брюса, самого известного колдуна в России и близкого друга Петра Первого!
Да и в подношение, ничего лучшего предок не придумал, как кофе принести, вместо водки. Ну, чтож!
Заклинания были услышаны, на призыв явились Силы да вот только не те, что ожидал пра пра пра — прадед. Другие явились. Помощь оказали, да вот наложили проклятие, а точнее такой хитрый договор составили, что за безбедную жизнь, должен он заплатить.
Плата была следующей: в семье будут рождаться только мальчики, а через поколение, дело кофейное, будет по наследству передаваться. Дело будет прибыль достойную и неизменную нести, но владелец, передающий кофейню, внуку, доживать будет до 90 годков, а внук обязан деда своего огню предать, сжечь до пепла, живьем. Пепел же этот в день рождения, строго один раз в год, подмешивать в кофе и угощать Гостя из Преисподней. Такова плата! Душа сожженного, уходит в служение тем силам и не имеет права отказаться от службы такой, иначе род будет обречен на тяжкие страдания и впоследствии, полностью прекратиться. Уговор — договор, неразрывен, печатями невидимыми скреплен, кровью подписан, прахом усилен. Никому не переписать. На то она и есть, Чертова печать!
По моим вискам, по спине, по всему телу тек пот. Все стало на свои места, Я получил все ответы на мучившие меня вопросы.
Гость убрал свои руки и видения прекратились, дышать стало проще.
Вдруг Я осознал, что деду моему остался всего лишь год, а потом Я должен буду его … живьем сжечь, чтобы сделать прах для кофе, чертова кофе! Должен же быть вариант? Не могу Я так с дедом поступить!
Да как же Я смогу то? Родного деда? Неужели ничего поделать нельзя? И тут Гость, как будто услышав мои тяжкие мысли, ответил:
— Уговор — договоррррррр — Рычаще протянул он. — Первый кто такие вопросы задает. Другие от страху кипятком ссались, да трясясь, исполняли раболепно. А ты выход, стало быть, ищешь? Хмммм…
— Ищу — Прошептал Я и тут же закричал громко — Ищууу!
Вдруг, в моей голове, неизвестно откуда пронеслись слова:
— Ключ — найду, замок — оттворю, договор — перепишу. Слово мое крепко, за одного другого отдам, а Силу не предам, помощи не лишусь, в деле своем пробьюсь. Мое — мне, а чужое — тебе!
Я кричал громко, несмотря на то, что голос мой дрожал, Я был убедителен. Глаза Гостя вспыхнули огнем, а губы расстянулись в
