Александр Варго - Корень зла
– Прошу прощения, месье, вы случайно не в банк? – вежливо спросили сзади.
Спина покрылась ледяной коркой. Он повернулся с каменной физиономией. Подошел тот самый охранник в голубой униформе. Молодой парень с добродушным лицом. Бэйдж на груди утверждал, что «податель сего» действительно трудится в банке «Летуаль». Ни оружия, ни наручников, ни дубинки, ни паршивого шокера или газового баллончика. Но банки лучшие в мире. О, благословенная европейская страна…
Глупо отнекиваться. Не сегодня-завтра его все равно увидят входящим в банк.
– Да, я хотел бы заглянуть в ваше заведение, – согласился Артем, – но для начала подышать немножко свежим воздухом, а то неважно, знаете ли, себя чувствую…
– О, мне очень жаль, месье, – страшно расстроился добродушный малый, – но в банке рабочий день закончился полчаса назад. Все сотрудники, ответственные за работу с клиентами, уже разошлись. Вы же клиент нашего банка?
«Грабитель», – чуть не сорвалось с языка, но он прикусил язык. Кивнул. Охранник еще больше расстроился.
– Как же вы, месье, так подзадержались?
Пробки… – он опять прикусил язык. – Ничего страшного, любезный, – он заставил себя улыбнуться, – завтра постараюсь успеть. Вы работаете завтра?
– Разумеется, месье. Мы открываемся с восьми утра…
Он стремительно зашагал прочь – пока охранник не передумал. Не судьба. Оно и к лучшему. В желудке зверски рычало. Нужно еще раз с чувством поесть, покурить, может даже, выпить чего-нибудь покрепче после сытного ужина, и пусть горит оно все синим пламенем…
Он с толком, с расстановкой поужинал в открытом заведении, предпочитающем кормить посетителей морепродуктами. Сидел, смакуя тяжеловатое полынное вино, наблюдая за вечерней жизнью городка. На его физиономии прочно запечатлелось неприступное выражение: никто не пытался с ним заговорить, познакомиться. Когда на город улеглись плотные сумерки, он поднялся, побрел по кромке тротуара. До гостиницы «Сезанн» путь неблизкий, но никуда не надо сворачивать…
«Извините, свободных мест нет», – сочувственно вещала табличка на входной двери.
– «Сезанн», откройся, – пробормотал Артем, исподлобья озирая громоздкую дверь.
«Сезанн» не открылся. Пришлось потянуть на себя дверную ручку.
«Ну что ж, – подумал он, – эти ребята имеют полное право учинить тебе „темную“.
– Ах, какая удивительная встреча! – воскликнула рыжая лиса Элис, чуть не сбив его с порога. Она прошмыгнула мимо него на улицу, овеяв запахом каких-то «спортивных» духов. Артем оторопел.
– Опять я вас испугала? – она засмеялась. – Простите, я не нарочно. Уже нагулялись, господин Артамон? Как ваша конференция психов?
– В разгаре, – пробормотал Артем, – вы собрались поужинать, Элис?
– А вы хотите составить компанию?
– С удовольствием бы, Элис, но…
– Короче, не можете?
– Никак.
– Ну, тогда пока.
– До новых встреч. С вами так приятно общаться.
Она расхохоталась, спрыгнула с крыльца на тротуар, зашагала, виляя бедрами, отвлекая внимание группы молодых оболтусов, увешанных банками с энергетическими напитками. Посмотрела ему вслед, махнула рукой.
«А может, зря я отказался?» – засомневался Артем, но догнать девушку не решился. Вошел в гостиницу.
– Ну-ну, – ласково сказал представитель сексуальных меньшинств Доминик Фрэй. Он стоял, облокотясь на стойку портье, за которой никакого портье не было, и, улыбаясь, смотрел на постояльца. – Вы не решились пойти за женщиной, месье? Почему, позвольте спросить?
Артем отделался молчанием. Разговаривать с Домиником Фрэем не хотелось даже на повышенных тонах. Он прошагал мимо стойки, взлетел по лестнице. Словно сговорились! Полный холл народа! Прут, как рыба на нерест! Сначала он уступил дорогу молодой чете из Штральзунда, которые делали вид, что куда-то собрались. Отделаться молчанием уже не удалось.
– Возвращаетесь в номер, Арти? – подслеповато щурясь, вопросил очкастый Хайнц. – Ну и как вам кухня у старины Крауха? Говорят, что, побывав однажды в этом заведении, совсем не хочется идти в другое?
– Впервые слышу про старину Крауха, – признался Артем, – а ужинал я в трех кварталах от гостиницы.
– Обязательно зайдите завтра к старине Крауху, – сказала блондинка Руби, – но прежде спросите у нас, стоит ли туда идти, – она прохладно рассмеялась. – Кстати, дорогой, – она облокотилась на свою очкастую «половинку», – ты не знаешь, почему мы так долго валялись в кровати и только к ночи собрались в город?
– Темнота – друг молодежи, – ответил за Хайнца Артем и протиснулся в щель между блондинкой и перилами. Оба недоуменно промолчали ему в спину.
Не успел он перейти холл, как отворилась дверь под номером пять, и на пороге образовалась мадам Анжу в спальном халате. Ее волосы, прикрытые в первую встречу шляпкой, теперь были распущены и в беспорядке валялись на плечах. Она смотрела на Артема затуманенным безжизненным взором. Он почувствовал холодок в позвоночнике. Чего она так смотрит? То, что мадам Анжу несколько минут назад могла проснуться, ему в голову не пришло.
– Арсен, это ты? – вяло проговорила мадам.
– Да как вам сказать… – смутился Артем, выходя из полумрака (лампа горела у двери, а центральная часть этажа пряталась в сумерках).
Женщина нахмурилась, ее губы скривились в недоброй усмешке.
– Ах, это вы, любезный сосед… Могли бы и сразу сказать, что вы не Арсен.
– Я здесь, дорогая, – ласково сказали у Артема за спиной, и он с прискорбием понял, что до смерти от инфаркта осталось не так уж много.
– Ты уже проснулась, Полетт… – из полумрака возник седовласый месье Анжу. – Представляешь, мне пришлось пройти по нескольким аптекам. Только в последней отыскалось твое лекарство… – он несильно толкнул Артема в плечо, приобнял супругу. Спустя мгновение захлопнулась дверь.
Он вставил ключ, вошел в номер с замиранием сердца, включил всю иллюминацию, что была в помещении, задернул шторы, рухнул на кровать. Хорошо, что он выпил только две порции «крепенького». Ничто не мешает спокойно в сотый раз подумать. Даже страх способствует мыслительному процессу. Где же выход? Обретут пособники Ватяну липу из банка, и Артем немедленно отправляется к праотцам. А затем и Фельдман. Можно сбежать, обратиться в полицию, Интерпол, связаться с Гергертом. Номер телефона последнего жирной строкой вьется перед глазами. Пусть придумают что-нибудь – уж с их-то изощренными мозгами… И, в принципе, Артем Белинский может обрести свободу, жизнь и кое-что еще…
Но Пашка Фельдман погибнет. Где же выход, господи?
Он вертелся на кровати, понимая, что во всем случившемся он упускает один важный момент, который имеет большое значение. Было в этой катавасии что-то такое, что на первый взгляд не имело смысла, но таило в себе смысл воистину глубинный. Что же это было? Он должен заново пройти по хронологии…
Но события не выстраивались в стройную шеренгу. Мелькали яркие обрывки: хорошая девочка Лида в его кровати, незадачливый убийца у ворот замка Гвадалон… Все не то. Он не мог вспомнить. Перед глазами стояли лица постояльцев странной гостиницы «Сезанн». Благочинная чета Анжу из города Гренобля… Молодые швабы Хайнц и Руби, якобы прибывшие из Штральзунда, хотя прибыть они могли откуда угодно… Неприятный молодой крендель Доминик Фрэй – по «легенде», дитя порока, а кто он есть на самом деле – без пыточного устройства не разберешься… Пронырливая Элис из Шотландии. Обычная постоялица или «одинокая волчица ищет своего среди мужчин»? Почему бы нет? Внешность и пол – понятия обманчивые. Сколько он уже перевидал таких «одиноких волчиц». Отчаянная Анюта, змеюка подколодная Аэлла…
Здесь могут быть обычные постояльцы. Почему не могут? Или эта крохотная гостиница навсегда откуплена темными силами и их оппонентами? Эти люди работают украдкой, тишком – и пасут, скорее всего, не Артема, а друг друга, выводя на чистую воду конкурирующие организации.
А Артем никуда не денется. Он связан. И отслеживать его перемещения могут даже не люди, проживающие в отеле, а совсем другие – снаружи.
Как же столкнуть эти силы лбами? А ведь маячила же приличная идейка…
Но хлипкую конструкцию, выстроенную в голове, безжалостно разрушил телефонный звонок. Он вскочил, в недоумении уставился на агонизирующий старомодный аппарат на тумбочке. Кто бы это мог быть?
И почему он решил, что звонят ему?
Телефон надрывался, дребезжал. Терять, насколько он понимал, было нечего. Он снял трубку, стал слушать. Эфир не замедлил отозваться неприятным тремолирующим голосом, абсолютно лишенным эмоциональной и половой окраски.
– Добрый вечер, Артем Олегович, – сказал голос на приличном русском языке, – хорошо, что вы молчите. Не будет лишних слов. Вы решили потянуть время? Испытать наше терпение? Или у вас имеются определенные коварные планы, которые вы намереваетесь воплотить в жизнь?
