Татьяна Талова - Шестая организация

   И вот, будучи уже вполне самостоятельной девушкой со сложившимся характером, Лин придумала себе сказку. Она признавалась в этом с таким ярким, пробивающимся стыдом за саму себя, что мне казалось, сейчас здесь сидит человек, которого я никогда не знал. Лин сказала себе, что в детстве ее удочерили эти странные люди, а настоящие родители по каким-то, несомненно, важным причинам были вынуждены ее оставить. И вполне возможно, сейчас наблюдают за ней, а потому надо стараться. Надо добиваться успехов столь значительных, чтобы они непременно о них услышали. Надо быть лучше ради них - мол, смотрите, я взберусь на вершину, потому что я ваша дочь, я не могу иначе при таких родителях...

   - Так и что? - спросил я, когда Лин замолчала. - Почему ты отказалась от этой выдумки?

   - А вот это уже заслуга леди Беаты, - хмыкнула девушка. - Фантазия у меня зашкаливала, но я никогда не распространялась о том, во что поверила сама... Перестала здесь жить, когда получила от мединститута комнату в общежитии, вместе с доступом в научно-исследовательский...

   Перестала каждый день слушать и успокаивать мать, перестала пытаться заставить их разойтись - "она ведь выбрала, а в детстве говорят, что нельзя учить родителей жизни..." У нее появилось больше сил, еженедельный визит - из чувства долга оставить на полке немного денег, зная, что они будут пропиты, - почти не выбивал из колеи. Институт, работа, институт - Лин устраивала такая жизнь и выдуманная для личного пользования байка о настоящих родителях. И вот тогда поступило первое предложение от Крылатых... Встреча с их представителем, доброжелательная беседа и восторг, охвативший Лин в преддверии всех открывающихся перспектив. Одна ошибка, сломавшая все.

   - Меня еще в институте предупреждали, что семья не сыграет мне на руку, - объясняла Лин. - Глупость это, но ты ведь сам знаешь, как много значит сейчас репутация... А заберись я высоко, интерес к моим родителям обязательно бы проявился, и вот тогда...

   Она не договорила, со злостью вдавив окурок в обшарпанную доску скамейки. Мы говорим, что живем в просвещенную эру, когда плевать, кто ты и откуда, главное - что сделал, но это не так. Потому что если нужен повод очернить, то его найдут где угодно, а народ с радостью подхватит, забыв обо всех высоких идеалах. Отец Лин к тому времени уже давно бросил работу и перебивался халтурой, вполне возможно, занимался чем-то незаконным, из квартиры пропало много вещей, зато появились откровенно пугающие "друзья", а мать прямым текстом говорила, что лучше дочери не появляться здесь вообще.

   И вот представитель Крылатых предложил выход - о ее родителях просто забудут. Пусть они живут, как хотят, но любые сведения о том, что у них есть дочь, исчезнут. И никто не докажет связь. Лин станет частью элитного подразделения, а ведь элитарность исключает сомнительную репутацию! Девушка была уверена, что они смогут это осуществить... И взбунтовалась. Вспышка ненависти к себе - за придуманную чушь и веру в нее, - сменилась озлобленностью ко всем остальным, кто считает, что можно намекать ей на... Да на все! На репутацию, на родителей, на нежелательность связи такой исключительной Лин и пары алкоголиков...

   - Они мои родители, - пробормотала девушка. - Вот так вот... А на это, по-настоящему, ты понимаешь, готовы закрыть глаза только преступники или наша Шестерка. Вот я и выбрала себе место работы...

   Лин получала и новые предложения от Крылатых, но согласиться на них не могла. Доучилась и ушла в Шестую организацию. Обычно, когда предлагают все блага, а человек от них отказывается, он начинает жалеть о своем поступке... У Лин хватило характера радоваться тому, что мечте многих она раз за разом говорила громкое "Нет!".

   - У них хватало наглости напоминать мне об... этом, - проговорила Лин задумчиво. - Давать понять, что я ничего толком не добьюсь... Только вот без той сказки мне уже и не требовалось мировое признание. Мне хватает, что мной дорожат в Шестерке, хочешь верь, а хочешь...

   - Дорожат, - улыбнулся я. - И... как это ничего не добилась?

   Лин смотрела на меня с полминуты, а потом рассмеялась.

   - Конечно, я вряд ли когда-нибудь буду присутствовать на научной конференции, но если что...

   - Знаешь, на какую тему у меня диссертации? - внезапно спросила Лин.

   - У тебя их несколько?

   - Только две, обе неоконченные. Ну, так?..

   - Опыты со смертью. Поднятие зомби без некромантии и прочий маловразумительный бред, - предположил я.

   - Это вторая, - кивнула Лин, вновь погрустнев. Она криво ухмыльнулась. - Первая по теме излечения зависимостей без психологического желания пациента. Принудительно... Даже если я ее закончу, и проведу все опыты, и докажу, и... В общем, это все равно будет считаться нарушением прав человека. И мне уж точно не представлять эту работу научному сообществу...

   - Ты, главное, закончи, - помолчав, ответил я. - А потом мы что-нибудь придумаем.

   - Кстати, - склонив голову, продолжила Лин. - Я и твои права нарушила, проведя такую операцию без твоего согласия или разрешения родственников...

   - Что за чушь! - отмахнулся я. - Я бы тебя придушил, скажи ты хоть что-то моему деду!

   - И все-таки, - вздохнула Лин, искоса глядя на меня, - у тебя есть причины меня ненавидеть... Ты можешь подать на меня в суд...

   - Да, конечно! - обхватив девушку за плечи, я заставил ее подняться со скамейки, иначе поток речи не прервется, а излишнее самокопание никому не приносило пользы. - Конечно, могу! Вот просто хоть начинай уже искать адвоката... Лин. Я хотел тебя уничтожить ровно полчаса и в то время еще не мог толком пошевелиться. Возможно, в этом тебе повезло... - я пожал плечами и признался:

   - Но вскоре я понял, что не могу тебя ненавидеть.

   - Странно, - пустым голосом отозвалась Лин. - Почему так?

   - Сам не знаю, правда. Просто не получается. Идем...

   В машине Лин молчала, но уже не выглядела подавленной, а потому я решил спросить, знает ли кто-нибудь из Шестерки о ее родителях и этой истории. Я имел в виду, конечно, Макса, и Лин это прекрасно поняла.

   - Думаю, да, - поразмыслив, кивнула девушка. - Он наверняка выяснил все о предмете охраны... А про свою выдумку я никому еще не говорила.

   Отчего-то я был уверен, что ответственный подход к делу, безусловно, являлся для Макса причиной узнать что-либо о враче - важной причиной, но не главной.

   А у Шестерки нас ждали. Нет, не Нэль с приветственной речь и не Эш с допросом. И даже не Марк... а его бывшие сослуживцы.

   - Я же говорила, что это не конец, - философски заметила Лин и повернулась ко мне. - Похоже, что я раскаиваюсь в содеянном?