Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

– Пирс нарисовал вас в первых рядах во время боксерского матча Бойлана и… – Дуган качнул головой, заставляя себя остановиться и не рассказывать дальше. – Вы были очень красивой, – закончил он.

– И немного чокнутой, – сказала старуха, и на губах ее появилась улыбка.

– Так вы все-таки видели картину? – спросил Дуган, чувствуя к старухе какую-то непонятную симпатию.

– Ну… – протянула она, – скажем так, молодой человек, в свое время меня рисовали многие.

– Понятно, – Дуган широко улыбнулся, решив, что смысла продолжать расспросы нет. Он и так узнал все, что хотел. «Да наверно, и знал это всегда!»

Дуган попрощался и вернулся в отель. В баре он заказал себе выпить, выкурил несколько сигарет, но так и не притронулся к стакану с бурбоном. Решив, что оставаться в чужом городе больше не имеет смысла, он расплатился за номер и отправился в Филадельфию – в город, казавшийся ему таким же чужим, как и Гаррисберг. «Но там, по крайней мере, у меня есть Айрис с кипой пропахшей пылью и плесенью литературы, а что у меня есть здесь, кроме согнувшейся под тяжестью лет Мэдхен Уорд, которая плачет каждый раз, как только напоминаешь ей о молодости?!» – думал Дуган, настырно не замечая мелькавшее воспоминание о родном городе в Дакоте. Тихом, спокойном городе на берегу Миссури.

Он попытался снова вспомнить номер Микелы Хостингс, но так и не смог. «Да я бы все равно не стал звонить», – сказал он себе.

Река воспоминаний принесла картину оставленного в баре Гаррисберга стакане бурбона, затем образ Мэдхен Уорд – молодой, сочной, полной сил и желаний. Той самой Мэдхен, что приходила во снах. И тут же образ согнувшейся под тяжестью лет старухи. «Нет, определенно нужно было выпить», – подумал Дуган, чувствуя, как в грудь возвращается прежняя пустота. Мысли снова помчались в Гаррисберг, но уже не на кладбище, где он встретил Мэдхен Уорд – настоящую Мэдхен Уорд, а не рожденную воображением фантазию, – нет, теперь он видел Хэйден, видел тот день, когда они только познакомились. И Хэйден была такой же настоящей, как и старуха Мэдхен. Хэйден, которая была совершенно не похожа на ту Хэйден, которую Дуган видел в своих снах – без кожи, молящую его прикоснуться к ней. Нет. Эта Хэйден была жива. Она смеялась, отпускала непристойные шутки и занималась любовью так, словно каждый раз для нее был последним…

«И еще она напоминала Микелу, – подумал Дуган. – Только без кисти и красок… И еще без этой безумной одержимости рисовать пейзажи, которые должны перевернуть мир».

Он попытался вспомнить их последнюю ночь. Ночь с Хэйден и ночь с Микелой. Детали показались ему до боли схожими. Словно и не было между этими событиями десяти лет. Словно две этих девушки были одним лицом.

«Нужно будет заехать и узнать, как у нее дела, – решил Дуган, настырно прогоняя образы из своих ночных кошмаров. – Все это либо безумие, либо просто разыгравшееся воображение, – говорил он себе, настырно оживляя перед глазами образ старухи, в которую превратилась некогда молодая и желанная Мэдхен Уорд. – И я не боюсь. Не верю в них. Они не имеют надо мной власти».

Река времени принесла видение пожара. Пирр горел, а женщина с прической, похожей на сливочный пудинг, кружилась между охваченных огнем зданий. Дуган увидел знакомую улицу и родной дом, к которому подбирались голодные языки пламени. Память потянула его ко входной двери. Он остановился.

Остановился в своем видении. Остановился в реальности, свернув с дороги на стоянку возле бара в каком-то крохотном городе.

Бурбона не было, и Дуган взял двойную водку со льдом. Алкоголь помог успокоиться, но воображение замерло на картинке оставленного в Пирре родного дома, к которому подбирался огонь, и где-то далеко, эхом, звенел смех Мэдхен Уорд. «Я не боюсь, – сказал себе Дуган. – Больше. Я в это не верю. Ни во что не верю». Кубики льда в стакане звякнули, ударились о зубы.

– Повторить заказ? – предусмотрительно предложил бармен. Дуган кивнул.

Картинка в воображении стала более четкой. Он уже чувствовал запахи дома, где провел все свое детство, слышал звук жарящегося на сковородке мяса и… Дуган вздрогнул, услышав детский плач: тихий, сдавленный, напуганный. Он обернулся. Обернулся в реальности. Мальчик лет одиннадцати с копной черных прямых волос вошел в бар, увидел убиравшую со столов официантку и, вытянув перед собой порезанную руку, с которой капала кровь, пошел к ней, продолжая всхлипывать.

– Ваша водка, – сказал Дугану бармен.

Официантка отвела мальчика в служебное помещение. Они прошли рядом с Дуганом, но он так и не смог разглядеть их лиц. Особенно лицо женщины. Оно стерлось, смазалось, стало безликим, как когда-то лицо матери.

– С вами все в порядке? – спросил бармен. Дуган кивнул, закурил, неспешно потягивая новую порцию водки.

– Кто эта женщина? – спросил он бармена, словно это могло оказаться всего лишь очередным сном или видением.

– Какая женщина?

– Официантка с мальчиком. Они прошли только что здесь.

– А, Фрида! – оживился бармен. Он еще что-то говорил, но Дуган его уже не слушал.

Видение рухнуло, развеялось. Обрело имя и свою маленькую жизнь, обросло подробностями, подчинилось законам реальности… Как и в случае Мэдхен Уорд. Она притягивала и воспаляла воображение только до тех пор, пока у нее не было имени, а потом стала просто старухой.

Дуган допил водку одним глотком, расплатился, покинул бар. «Со всеми этими видениями нужно покончить», – думал он, приближаясь к Филадельфии.

Отель «Шератон» на Док-стрит встретил его настораживающей тишиной. Возле номера Хэйден Дуган остановился и несколько долгих секунд не решался постучать. «А что если она уехала? Что если номер пуст или в нем живет кто-то другой? Что тогда? Видение девушки со снятой кожей останется навсегда со мной?»

Дуган услышал, как открывается дверь, и спешно отошел в сторону. Из номера выглянула Хэйден. Волосы у нее были растрепаны, на плечах накинут халат, под которым мелькала нагота. Она увидела Дугана, испуганно хлопнула глазами. Дуган подумал, что, возможно, она не одна, но не почувствовал ни ревности, ни обиды. «Главное – развеять видения, главное – запечатлеть реальность такой, какая она есть на самом деле».

– Привет, – тихо сказала Хэйден.

– Привет.

– Я думала, ты никогда не придешь. – Она начала нервно покусывать губы.

– Так и должно было быть, – сказал Дуган.

Хэйден открыла широко входную дверь, предлагая ему войти. Дуган осторожно сделал шаг вперед, ожидая увидеть в номере кого-то еще.

– Ты одна?

– Да. – Хэйден неожиданно покраснела. – А почему ты решил, что…