Ольга Бэйс - Тайна зеркального озера

– Я люблю тебя, и буду любить всегда, – сказал он жене, без движения лежащей на кровати. – Если ты хочешь вернуться домой, я не стану препятствовать этому. Я прикажу слугам собрать твои вещи, и вечером ты будешь в таборе.

Как же трудно давались ему эти слова! Его глаза блестели от слез, а губы едва удерживались от нервной дрожи – ведь ему приходилось принять разлуку с любимой. А Роланда, едва услышала это, сразу же поднялась с постели и обняла мужа.

– Спасибо тебе, сердце мое, – благодарно прошептала она, покрывая поцелуями его лицо. – Я вернусь. Я обязательно вернусь. Только проведаю свою семью и вернусь. Обещаю тебе, любовь моя!

Я почувствовала себя вне времени, передо мной летели дни недели месяцы, но летели они в чужую жизнь, которую я всего лишь наблюдала. Через любовь и страдания молодого графа и его юной жены – цыганки, проходила моя душа. События далекого прошлого становились моими воспоминаниями и моим жизненным опытом. Я по-другому уже смотрела на поступок Марко. Нет, я не почувствовала ответной страсти, но вовсе не потому, что он был цыганом. Просто он не был моей судьбой.

Роланда действительно вернулась через несколько дней. Но выглядела она очень плохо – под большими глазами залегли черные тени, лицо стало бледным, движения вялыми и безжизненными. Видно, старая ведьма усилила свое колдовство, чтобы удержать Роланду в таборе, и теперь ворожба вытягивала из бедной девушки не только покой, но и здоровье. Граф ухаживал за слабеющей женой, не в силах определить причину её странного недомогания, не спал ночами возле её постели, когда колдовство заставляло Роланду бредить и кричать во сне, и сам измучился. Он готовил отвары из лечебных трав, приглашал докторов со всей округи, и даже советовался с бабками – ведуньями из деревень, но все впустую – никто ничем не мог помочь Роланде.

И вот, в одну из ночей, когда сон сморил измученного долгим бодрствованием графа, Роланда поднялась с постели и в одной ночной рубашке ушла из спальни. Поднявшись на башню замка, она с трудом взобралась на парапет – холодный ночной ветер трепал её длинные черные волосы. Роланда вскинула к звездному небу руки и запричитала:

– Нет покоя моему сердцу! Жизнь моя разрушена. Я чувствую только боль, нет ни радости, ни света! Прости меня, любовь моя, прости! Я не могу больше страдать, я хочу уйти от своей боли! Прости меня!

А я стояла у неё за спиной. И я видела, как закрыла Роланда глаза и как сделала свой последний шаг в пропасть. Закричала страшным голосом цыганка и закричала от ужаса я, бросившись к ней в тщетной попытке остановить неизбежное.

И очнулась.

Меня держал за плечи граф Михай, испуганно заглядывая в мои глаза.

– Что с вами? Что с вами? – повторял он, удерживая меня и, не давай упасть на пол, ведь я была не далека от обморока. Что-то странное вмешалось в этот момент в мои чувства, мелькнула и исчезла до времени мысль о том, что мне хорошо и спокойно в этих руках.

– Я видела страшную историю, – едва смогла выговорить я, не сводя глаз с портрета цыганки. – Я словно побывала в другом мире, ушла на много лет назад.

– Какую историю? – спросил граф.

– Историю любви, – ответила я, сдерживая дрожь в голосе. – Роланда погибла не по вине Черного графа. Колдовство старой цыганки её погубило. Нет никакого проклятья, во всем виноват жених Роланды – это он и его бабка-ведунья свели бедняжку в могилу.

Михай Грасско бережно поднял меня на руки и отнес в спальню. Не знаю, поверил ли он мне в тот момент – наверное, все-таки решил, что я ещё не совсем отправилась от ранения и тех снадобий, которые он использовал в своей практике для избавления пациентов от боли.

Но я ни минуты не сомневалась в том, что мне открылась тайна, тайна тех, ушедших в прошлое, трагических событий

Я понимала всю эту историю лучше теперешнего Михая Грасско. Я вдруг подумала о том, что слишком много нелепых предрассудков придумали люди, чтобы усложнить путь от одного человеческого сердца к другому, но свои мысли оставила невысказанными.

Глава 7

Время в замке летело невероятно быстро. Мне было бы хорошо и спокойно, если бы не мысли о том, что меня ждет впереди.

Как только я поняла, что все последствия моего ранения остались в прошлом, я стала беспокоиться о своем будущем. Роза и Вуйко несколько раз навещали меня, но вот уже почти месяц никто из табора не появлялся здесь.

Меня это удивляло и беспокоило.

Впрочем… Если быть честной до конца, то нужно признаться, что перспектива возвращения к цыганам уже не казалась мне заманчивой. Я поняла, что устала от скитаний, что мне нравится жить в доме. Спать в настоящей кровати. Есть за нормальным столом, пользуясь красивой посудой. На мне все еще было мое цыганское платье, но легкие туфельки, подаренные мне экономкой графа, были не только удобны для моих отвыкших от обуви ног, но и радовали мою душу.

Все это принадлежало миру, воспоминаниями о котором я очень дорожила, миру моего детства.

Конечно, я понимала, что нужно просто поговорить с графом, но мне почему-то не хотелось начинать этот разговор. Я придумывала множество причин, которые позволяли мне оттянуть время. Позволяли еще немного пожить здесь в замке, рядом с человеком, мысли о котором незаметно вошли в мою душу. Я привыкла к нашим вечерним встречам, к прогулкам и разговорам. Мне было очень грустно, когда я понимала, что скоро все это закончится навсегда. И еще я понимала, что не смогу забыть взгляд этих добрых и грустных глаз, не смогу забыть тепло его рук…

Однако этот день наступил, день, когда я поняла, что скоро мне предстоит расстаться и с замком и с его хозяином.

Граф сам начал разговор, которого я так боялась. После завтрака мы прошли в маленькую гостиную, там я узнала, что мне предстоит, и была очень удивлена.

– Ну что ж, Мари, я вижу, что вы уже вполне здоровы. Это меня очень радует.

Вряд ли я испытывала что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее радость. Но, тем не менее, не стала посвящать графа в свои переживания и ответила так, как должна была ответить.

– Спасибо, я чувствую себя прекрасно.

– Видите ли, пока ваша жизнь была в опасности, мы могли пренебречь некоторыми условностями. Но дальнейшее ваше пребывание в моем доме может серьезно повредить вашей репутации.

В ответ на его странные слова я рассмеялась.

– О какой репутации вы говорите? Не думаю, что в таборе кто-нибудь вспомнит об этом, когда я вернусь.

– Вам не стоит возвращаться в табор.

– Но мне больше некуда идти, у меня нет ни дома, ни родных. Никто меня не ищет и не ждет...

– Вот тут вы ошибаетесь.

– Если вы говорите о моей тетушке, то вынуждена сразу предупредить, что не хочу ее видеть. Ее решение моей судьбы меня не устраивает!