Евгения Гладкова - Дважды умереть и воскреснуть

Дальше – больше. Выяснилось, что три московских гостиницы низкой категории комфортности были заранее забронированы и выкуплены полностью! Оплата производилась в разное время из разных городов. Но сомнительным нам показалось, что гостиницы оплачены на один и тот же календарный срок – шесть суток. И срок этот наступил еще позавчера.

И так у нас была информация, которая лишь косвенно подтверждала опасения. Но мы не знали ни количества гомотогов, ни начала вторжения. Виктор отмалчивался. Ирина была вне себя от ярости. Она была готова уничтожить каждого, кто осмелился бы напасть на ее семью. Она была настроена воительно.

Все понимали, что в битве, если она все же состоится, мало кто уцелеет. Я решила вызвать маму на откровенный разговор. Возможно, это последний шанс узнать правду и ей, и мне. Я долго не решалась заговорить с ней. Я дожидалась особого момента, когда мы могли остаться наедине. Момент настал. Ирина стояла у стола, опершись кулаками о столешницу. Ей только что принесли листы с новыми разведданными, и она их внимательно изучала. Я подошла и робко спросила:

– Мама, мы можем поговорить… в последний раз.

Она уставилась на меня колючим взглядом, в котором злости от безысходности было больше, чем надежды. Она откинула листы и заняла выжидающую позу. Я обратила внимание, что среди сведений были строки о религатах. Я указала пальцем на это слово и произнесла имя дедушки. Она осунулась.

– Пойдем со мной. Настала пора поговорить.

Мы вышли из зала и направились по коридору в сторону ее временного пристанища, которое я напрасно называла «апартаментами». В отличие от предыдущих обустроенных комнат, эта выглядела совсем мрачно. Обычное подвальное помещение с обшарпанными стенами и затхлым запахом сырости и бетона. Там было только одно кресло, поэтому я предпочла разговаривать стоя. Ирина присела. Она устало откинулась на спинку кресла, запрокинула голову и закрыла глаза, чтобы не встречать моего укоряющего взора.

– Что ты хочешь знать? – спросила она.

– Все! – решительно отрезала я.

Ирина начала рассказ с встрече с отцом.

Она только перебралась в Москву на съемную квартиру, которую оплачивал Виктор. Их знакомство с папой было случайным. Они встретились на лестничной клетке, когда Ирина выходила из квартиры, а Макс только подходил к соседней двери, где жил его приятель. Взаимная симпатия вспыхнула неожиданно, буквально с первого взгляда. Виктор ничего не знал о чувствах Ирины, иначе он бы не позволил ей зачать от Макса.

Решение о свадьбе тоже было неожиданным. Когда Максим представил избранницу родителям, те, конечно же, были в шоке. Поначалу Ирину приняли хорошо, но после их отношение к девушке радикально поменялось. Однажды Василий Степанович наведался к Ирине. Он предложил ей отступиться от Максима, и тогда сын не узнает, кем на самом деле была его возлюбленная – обращенной нежитью. Оказалось, Василий Степанович был религатом, причем уже в третьем поколении. Но было поздно. Молодые уже поженились, тайно ото всех, и, более того, Ирина носила под сердцем ребенка. Полагая, что греховный плод не выживет, дед не стал настаивать на аборте, чего нельзя было сказать о его супруге, которая даже с женитьбой сына не смирилась. Он всячески способствовал рождению ребенка – в этом был и его интерес тоже. Во-первых, сразу после родов Ирина обязана была исчезнуть – как того ожидал Виктор; а во-вторых, религатам не пришлось бы рисковать своими жизнями, уничтожая упырей, осевших в столице – за них это должна была сделать Ирина.

Все изменилось, когда на свет появилась я. Ирина привязалась ко мне. Она хотела остаться и жить нормальной жизнью, но вынуждена была уйти. С одной стороны наседал Виктор, а с другой – дед. И хоть стороны были противоборствующими, здесь они сошлись в едином мнении: если Ирина отступится, то ее ребенка и ее саму ждет неминуемая смерть. Мама сделала свой выбор.

Вскоре, когда Ирина возглавила ветвь, дед сам нашел ее. Он предложил ей не просто сделку, но надежду на прощение греховной души младенца, за которую он всю жизнь будет служить и молиться богу. В обмен он требовал, чтобы «неупокоенные» держались от людей подальше. Ирина без раздумий согласилась. Ей и самой было омерзительно новое существование.

Она поддерживала связь с Василием Степановичем, ежегодно присылая ему щедрые пожертвования на дело всей его жизни, и параллельно обеспечивала дочери достойное существование. Он ведал, от кого были «дары» – конверты с особым штампом были визитной карточкой Ирины.

Когда Ирина узнала о том, что Виктор призывает к смерти отпрысков обращенных женщин, она умоляла Василия Степановича отослать меня из страны, но дед уверил ее, что ко мне никому не подобраться. Вскоре дед заболел. Ирина приставила ко мне Зою, которая в случае опасности должна была меня вывести за границу по поддельным документам. Опасность миновала. Но Ирина была одержима мыслью отослать меня подальше, чтобы оградить от посягателей из иного мира. Мне предстояло не только сменить страну проживания, но даже биографию. Оставалось лишь дождаться окончания срока официальной опеки Рощиных надо мной.

Теперь мы обе были по одну сторону правды, лицом к лицу. Как ни странно, когда-то нам обеим больше всего хотелось жить по-настоящему полноценно, но мы добровольно отказались от благополучия. И нас обеих к этому умышленно подвели: Виктор изувечил незрелое сознание Ирины, посеяв в нем семя грехопадения; меня призвала к смерти Марина, вознамерившаяся ей отомстить за сородичей. В сложившейся ситуации можно было лишь иронизировать: нам сулило истребление от рук Марины, а Виктор не торопился на выручку.

– Он должен был дать инструкции, – печально сказала Ирина, – как использовать новое оружие, но до сих пор не выходил на связь.

– О чем ты? – спросила я, разыгрывая удивление.

В комнате Ирины, слева, была еще одна дверь. За ней оказался встроенный рефрижератор. Она выкатила из холодильника каталку, на которой был гроб. Мне был известен и сам гроб и его содержание.

– Держи себя в руках! – предупредила Ирина.

– Я знаю, что там, – заверила я маму. – А ты знаешь?!

Я ждала, какой будет ее реакция, когда она откроет крышку гроба. Ирина не стала вскрывать «посылку». Я догадалась, что ей известно что, вернее, кто там.

– Это один из тех проектов, из-за которых Виктор остановил преследования детей, таких как ты. Он просто научился их выращивать. Ему достаточно было капли крови носителя. Виктор сказал, что именно этот образец созрел и пробудился. Он решил проверить ее способности в битве. Но как видишь – пока никаких признаков воинственности. Я не знаю, что смогло бы ее разбудить.