Айра Левин - Ребенок Розмари (пер. В. Терещенко)

Но зачем он наврал насчет билетов?

Розмари разделась и приняла прохладный душ. Она долго стояла, неуклюже поворачиваясь под упругими струями, а потом направила воду себе в лицо, пытаясь сосредоточиться и мыслить разумно.

Вранью Ги должно быть другое объяснение. Может быть, ему раздобыла билеты какая-то бывшая подружка, и они провели вместе весь день, а потом он наврал насчет Доминика?

Конечно же. Именно так!

Ну вот, видишь, идиотка?

Но почему он вот уже несколько месяцев не раздевается перед ней догола?..

Розмари радовалась, что наконец-то выкинула этот проклятый амулет. Давно пора было это сделать. Зачем она вообще взяла его у Минни? Как приятно отделаться от этого мерзкого запаха! Она вытерлась насухо большим махровым полотенцем и вылила на себя огромное количество одеколона.

Все очень просто: Ги не раздевается, потому что у него на коже какое-то раздражение или что-то вроде мелких прыщиков, и он стесняется этого. Актеры ведь такие тщеславные!

А зачем он выбросил книгу? И так много времени проводил с Минни и Романом? И с таким, нетерпением ждал новостей о слепоте Дональда Бомгарта? И прибежал домой в гриме как раз перед тем, как Хатч потерял перчатку?

Она причесалась, завязала узлом волосы, надела трусы и лифчик. Потом пошла на кухню и выпила два стакана холодного молока.

Ответа не было.

В детской Розмари отодвинула ванночку и приклеила к обоям кусок клеенки, чтобы ребенок не испортил стену, когда будет брызгаться.

Ответа по-прежнему не было.

Розмари не знала, сходит ли она с ума, или, наоборот, ясность разума возвращается к ней. Имеют ли колдуны реальную власть и силу или только мечтают о таковой? И кто теперь Ги – верный любящий муж или гнусный предатель и враг для нее и ребенка.

Было уже почти четыре. Через час он вернется с работы.

Розмари позвонила в профсоюз актеров и узнала телефон Дональда Бомгарта.

Набрав его номер, она с первым же гудком услышала торопливое: «Да?» – Это Дональд Бомгарт?

– Совершенно верно.

– Говорит Розмари Вудхаус. Жена Ги Вудхауса.

– Правда?

– Я хотела…

– Боже мой! Вы, наверное, сейчас самая счастливая женщина на свете. Я слышал, вы роскошно живете в Брэме, пьете самые изысканные вина из золотых кубков, и вам прислуживают два десятка лакеев в парадных ливреях…

– Я только хотела узнать, как вы себя чувствуете. Может быть, есть улучшение? Он рассмеялся.

– Господи, благослови вас, жену Ги Вудхауса! Я себя чувствую прекрасно. Просто великолепно! Улучшения значительные! Сегодня я разбил только шесть стаканов, упал всего с трех ступенек и чуть не попал под колеса машин только два раза. Каждый день мне все лучше и лучше, все лучше и лучше!..

– Нам очень неловко из-за того, что карьера Ги так изменилась именно после вашего несчастья.

Дональд Бомгарт помолчал немного, а потом уже спокойным голосом сказал:

– Что за ерунда! Так обычно и происходит. Кто-то наверху, а кто-то внизу. Он в любом случае имел бы успех. Честно говоря, после второго прослушивания я подумал, что не я, а он получит эту роль.

– А он был уверен, что именно вы. И не ошибся.

– Но не надолго.

– Мне жаль, что я тогда не смогла к вам прийти. Ги просил меня, но я не смогла.

– Навестить меня? Это когда мы встречались, чтобы выпить?

– Да, именно тогда.

– Ну и хорошо, что вы не пришли. Туда женщин все равно не пускают. Хотя нет, после четырех пускают, а это было как раз после четырех. Ги очень тактично себя вел, у меня бы так не получилось.

« – Это когда проигравший покупает выпивку победителю?

– Да. Тогда мы и не знали, что через неделю… Даже меньше, чем через неделю…

– Да, это было как раз за несколько дней до того…

– Как я ослеп. В среду или в четверг. Я пришел после дневного спектакля… В среду, по-моему. А в воскресенье все это и случилось. Послушайте, – тут он расхохотался, – а Ги мне ничего в вино не подмешивал?

– Нет, ничего он не подмешивал. – Голос у Розмари задрожал. – Кстати, у нас есть одна ваша вещь, вы знаете?

– Что-то я не совсем понимаю, о чем речь…

– Так вы не знаете?

– Нет.

– У вас ничего в тот день не пропало?

– Нет, ничего такого я не припомню.

– Вы уверены?

– Так вы имеете в виду мой галстук?

– Ну да.

– О, господи! Так мы же поменялись галстуками.

Он что, хочет свой назад? Я могу вернуть; мне сейчас все равно, что надевать, и надевать ли вообще.

– Нет, он не хочет его назад. Просто я решила, что он одолжил у вас этот галстук на время.

– Нет, это был честный обмен. А вы, наверное, подумали, что он его украл? – засмеялся Бомгарт.

– Ну, мне пора идти, – сказала Розмари. – Я только хотела узнать, может быть, вам стало получше.

– Нет, не стало. Спасибо, что позвонили.

Она повесила трубку.

Шел уже пятый час.

Розмари надела широкое платье с пояском под грудью и сандалии. Потом взяла все свои деньги – не очень толстую пачку, которую Ги держал в своем белье, – и положила их в сумочку вместе с записной книжкой и пузырьками с витаминными капсулами. Началась болезненная схватка, но сразу же кончилась. Уже вторая за этот день. Взяв с собой чемоданчик, стоявший у дверей спальни, Розмари вышла из квартиры.

По пути к лифту она остановилась, повернулась и пошла другой дорогой.

Вниз она поехала на служебном лифте без лифтера. А на Пятьдесят пятой улице поймала такси.

Мисс Ларк, медсестра доктора Сапирштейна, посмотрела на чемодан и улыбнулась.

– Вы разве уже рожаете?

– Нет, – ответила Розмари. – Но мне надо срочно увидеть доктора. Это очень важно. Мисс Ларк посмотрела на часы.

– В пять он уходит, а очереди на прием ждет еще миссис Байрон. – Незнакомая женщина, сидящая в коридоре, кивнула и улыбнулась Розмари. – Но я думаю, что, вас он примет. Садитесь. Как только он освободится, я скажу, что вы пришли.

– Спасибо.

Розмари поставила чемодан возле стула и села. Сумочка стала влажной у нее в руках. Она вынула салфетку и вытерла вспотевшие ладони, а потом верхнюю губу и виски. Сердце бешено колотилось.

– Как там на улице? – спросила мисс Ларк.

– Ужасно. Влажность – уже девяносто шесть процентов. Мисс Ларк вздохнула.

Из кабинета вышла женщина. Она была на пятом или шестом месяце. Розмари уже видела ее здесь. Они кивнули друг другу, потом мисс Ларк зашла в кабинет.

– Вы скоро будете рожать? – спросила вышедшая от доктора женщина, остановившись у стола.

– Во вторник, – ответила Розмари.

– Желаю удачи. Вам повезло, впереди почти целое лето.

Мисс Ларк вышла из кабинета.

– Миссис Байрон, – пригласила она и обратилась к Розмари: – Потом он примет вас.