Дин Кунц - Маска

— Да так, ерунда.

Она рассмеялась.

— После того, чем мы только что занимались в постели, ты можешь не стесняясь сказать мне!

— Не было там никакой непристойности. — Это соответствовало истине. — У меня вообще не было никакого слова. — Тут он солгал. — Просто... просто я решил, что те первые пять слов могут отрицательно сказаться на Джейн.

— На Джейн?

— Да. Ты же говорила мне, что, может быть, ее родители или один из них сгорели во время пожара. Не исключено, что она вот-вот узнает или вспомнит об ужасной трагедии, случившейся в ее недалеком прошлом. Сегодня ей необходимо было немного расслабиться, посмеяться. А как тут отдохнешь с такой игрой, в которой слова на доске напоминают ей о том, что ее родителей, возможно, нет в живых?

Повернувшись на бок, Кэрол немного приподнялась и склонилась над ним, касаясь обнаженной грудью его тела. Она посмотрела ему в глаза.

— Ты правда только поэтому казался таким расстроенным?

— Тебе кажется, я не прав? Или я несколько переиграл?

— Может быть — да, может быть — нет. Но стало действительно не по себе. — Она поцеловала его в нос. — Знаешь, почему я так сильно люблю тебя?

— Потому что тебе нравится, как я занимаюсь с тобой любовью?

— Нравится, но люблю я тебя не поэтому.

— Потому что у меня упругая задница?

— И не поэтому.

— Потому что у меня всегда чистые ухоженные ногти?

— Нет.

— Сдаюсь.

— Потому что ты такой чуткий и заботливый по отношению к другим. Как это похоже на тебя — заботиться о том, чтобы Джейн получила удовольствие от скрэбл! Вот почему я тебя люблю.

— А я думал, за мои карие глаза.

— Не-а.

— За мой классический профиль.

— Шутишь?

— Или за то, что третий палец на моей левой ноге наполовину заходит за второй.

— Вот об этом-то я и забыла. Ай-ай-ай. Ты прав. Именно поэтому я тебя и люблю. Вовсе не потому, что ты такой чуткий. Меня сводят с ума именно пальцы у тебя на ноге.

Их шутки привели к ласкам, поцелуям и ко вновь вспыхнувшей страсти. Она достигла оргазма лишь несколькими секундами раньше его, и, когда их объятия ослабли, уступая сну, он чувствовал приятную истому.

Однако, когда она уснула, он еще не спал. Он смотрел в темный потолок спальни и думал о скрэбл.

КЛИНОК, КРОВЬ, СМЕРТЬ, МОГИЛА, ЖЕРТВА...

Он думал о том слове, что утаил от Кэрол и Джейн, которое вынудило его положить конец той игре и начать новую. После того как он прибавил «смерть» к «крови», у него остались всего три буквы: "ф", "ю" и "к"; "ф" и "ю" не имели отношения к тому, что получилось. Но когда он пополнил свой запас четырьмя новыми буквами, они невероятным образом подошли к "к". Сначала он вытащил "э", затем — "р". Он уже знал, что произойдет, и не хотел продолжать; в тот момент он думал, не бросить ли все буквы назад в коробку, потому что ему было страшно увидеть то слово, которое должно было получиться после прибавления еще двух букв. Но он не остановился. Слишком велико было его любопытство, когда надо было остановиться. Он вытащил третью букву, которая оказалась "о", и затем четвертую — "л".

К... Э... Р... О...Л...

КЛИНОК, КРОВЬ, СМЕРТЬ, МОГИЛА, ЖЕРТВА, КЭРОЛ.

Даже если бы у него и хватило духу, он, разумеется, не смог бы выложить КЭРОЛ на доске, так как это было имя собственное, а по правилам не допускается использование собственных имен. Но это уже другой вопрос. Главное то, что ее имя каким-то жутким образом так ясно и недвусмысленно выложилось из его букв. Боже мой, он вытащил их именно в том порядке! А это что, тоже совпадение?

Это казалось каким-то зловещим предзнаменованием. Предупреждением о том, что с Кэрол должно что-то произойти. Таким же пророчеством, как и два кошмарных сна, приснившихся Грейс Митовски.

Он вспомнил о других недавно происшедших странных вещах: жуткой молнии, ударившей в офис Альфреда О'Брайена; стуке, от которого сотрясался весь дом; незваном госте на лужайке во время грозы. Он чувствовал, что все они как-то взаимосвязаны. Но, черт возьми, как?

КЛИНОК, КРОВЬ.

СМЕРТЬ, МОГИЛА.

ЖЕРТВА, КЭРОЛ.

Если в этих словах на доске скрэбл содержалось какое-то пророческое предупреждение, то что ему надлежало делать? Зловещий знак — если это был он — казался слишком расплывчатым, чтобы на него как-то отреагировать. Было неизвестно, чего остерегаться. Он не мог защитить Кэрол, не зная, откуда надвигается опасность. Автокатастрофа? Авиакатастрофа? Нападение? Рак? Все, что угодно. Он не видел смысла рассказывать Кэрол о том, что из его букв получилось ее имя; она, как и он, не сможет ничего предпринять, и это лишь вызовет у нее тревогу.

Ему не хотелось волновать жену.

Вместо этого он, лежа в темноте и ощущая озноб даже под одеялом, сам волновался за нее.

Несмотря на то что было уже два часа ночи, Грейс все еще читала у себя в кабинете. Не было смысла ложиться спать в течение еще, по крайней мере, пары часов. События прошлой недели лишили ее сна.

Можно сказать, что прошедший день был относительно спокойным. Аристофан по-прежнему вел себя странным образом — прятался от нее, следил за ней исподтишка, когда ему казалось, что она не подозревает о его присутствии, но ни подушек, ни мебели больше не драл и ходил в отведенную ему коробку, что обнадеживало. Человек, выдававший себя за Леонарда, больше не звонил, и она была благодарна за это. Да, день выдался довольно обычный.

И тем не менее...

Грейс по-прежнему чувствовала напряжение и не могла спать, потому что ее не оставляло ощущение, что она находится в эпицентре бури. Она чувствовала, что тишина и покой в ее доме обманчивы, что вокруг нее неистовствуют громы и молнии, которых она пока не видит и не слышит. Она чувствовала, что ураган вот-вот вновь захлестнет ее, и от этого ожидания она не могла расслабиться.

Услышав какой-то шорох, она оторвалась от своего романа.

Из коридора в открытую дверь кабинета заглядывал Аристофан. Из-за косяка двери виднелась только его изящно вытянутая голова.

Их глаза встретились.

На какое-то мгновение Грейс показалось, что она смотрит не в глаза бессмысленному зверьку. Взгляд казался умным. Смышленым. И даже мудрым. Это была не просто звериная настороженность.

Аристофан зашипел.

Его глаза стали холодными. Два ясных зелено-голубых ледяных шарика.

— Ну и что ты хочешь?

Он первым отвел взгляд, отвернулся от нее и с надменным равнодушием тихо удалился в коридор, делая вид, что вовсе и не следил за ней, хотя они оба знали, что именно так и было.

«Следил? — подумала Грейс. — Я схожу с ума? Кто приказал ему шпионить за мной? Котсильвания? Великомурлындия? Персия?»