Шепот мертвецов - Дарси Коутс
Видение померкло, Кира резко втянула воздух. Она попятилась, шатаясь, и ее обхватили теплые руки.
– Дыши глубже, – подсказал Мейсон. – Скажи, что случилось.
– Просто… я удивилась, – с трудом произнесла Кира.
– Нужно уходить. Быстро. Идти можешь?
Кира боялась, что голос ее подведет, и энергично закивала. Ей казалось, что ее ноги сделаны из бумаги, но она знала, что может доверять своим мышцам.
Мейсон увлек Киру по тропинке, ведущей к лесу.
– Зои, – прошипел он. – Выруби фонарик.
– Я без него не вижу! – возмущенно прошипела та.
По лицу Киры потекло что-то холодное.
«Кровь», – предположил разум, все еще полный образов гибели Эммы. Кира коснулась своего мокрого лица и поняла, что тучи пролились дождем.
– Выключай, – голос Мейсона был настойчивым, напряженным. – Мы не одни.
Раздался щелчок, свет пропал. Оказавшись в запущенном саду, окутанном мраком, Кира чуть не сошла с ума от страха. Рука Мейсона, лежащая у нее на плечах, была крепкой, теплой, приятной. Кира схватила ее, и он сжал ее пальцы. Этого оказалось достаточно, чтобы первый приступ страха прошел и Кира попыталась ориентироваться по звукам и осязанию.
Дождь, не умолкая, выбивал дробь по земле, листве деревьев, по крыше старого особняка. Еще Кира слышала дыхание Зои и Мейсона. Мейсон дышал глубоко и часто, Зои – коротко и прерывисто. Потом Кира почувствовала, как утоптанная земля сменяется травой, пружинящей под ногами. Поймав Зои за рукав, Кира направила друзей обратно на тропу.
Звуки были лучшими подсказками, и Кира сосредоточилась на звуках дождя. Позади, там, где он барабанил по шиферной крыше, его стук был громче, резче. Впереди – там, где он стучал по листве, – тише, мягче.
«Лес совсем рядом».
И тут раздался еще один звук. Настолько тихий, что Кира едва не пропустила его, но безошибочно узнаваемый – хруст гравия под ногами. Она остановила спутников и, отпустив Зои, полезла в задний карман. Пальцы Мейсона вопросительно сжали другую ее руку, но ответить Кира не могла. Она подняла фонарик и включила его.
В луче света блеснули глаза Дэйна Криспина, похожие на глаза дикого зверя.
Глава 25
Кира разомкнула губы, но во рту было слишком сухо, чтобы говорить. Перед ними, метрах в шести, стоял Дэйн Криспин. Худое лицо в свете фонарика казалось совершенно белым, из-за завесы мокрых волос сверкали глаза. Затем он пошевелился. И в круге света появилось нечто длинное и металлическое. Винтовка.
– Бежим! – заорала Кира, толкая спутников в сторону леса.
Они бросились врассыпную, спотыкаясь, продираясь сквозь кусты. Прогремел выстрел, у Киры заложило уши. Она вильнула, и Дэйн промахнулся.
– В город! – крикнула Кира, молясь, чтобы Зои и Мейсон услышали ее и поняли. – В дом! Я найду вас позже!
– Что… – начал было Мейсон, но Кира рванула в сторону прежде, чем он успел ее остановить.
Мейсон звал ее по имени, но Кира, не оглядываясь, нырнула в лес.
Фонарик был единственным источником света в глубокой тьме. Кира топала, хлестала руками по веткам, издавая как можно больше шума. Уловка сработала – позади послышались тяжелые шаги. Дэйн гнался за ней.
Еще один выстрел. Кира пригнулась и прибавила скорости, надеясь оторваться. В движущуюся мишень попасть трудно, но не невозможно.
Она свернула направо, уводя Дэйна дальше от города. Лес становился все гуще, ветки цеплялись за одежду, царапали лицо. Шарф становился опасен – он запросто мог превратиться в удавку. Кира стащила его с шеи и отшвырнула в сторону.
Молния с треском разорвала небо, осветила лес, и все вокруг окрасилось в совершенно нереальные цвета. Кира на мгновение ослепла. Вскрикнув, она оступилась, споткнулась о ветку и заскользила по влажной листве, покрывавшей склон. Нога подвернулась, лодыжку пронзила боль. Кира сдержала крик, сгруппировалась перед падением. Фонарик осветил листву над ее головой, и Кира выключила его. Чернильная тьмы поглотила ее.
«Прячься», – вопили инстинкты.
Она сжалась, стараясь стать как можно меньше, задышала ртом. Отчаянный бег через лес позволил ей оторваться от Дэйна. Если повезет, он продолжит вслепую продираться сквозь лес. Можно подождать, пока он не уйдет подальше, и затем вернуться обратно в город.
Но, к ее ужасу, топот она услышала, как осторожные шаги. Дэйн был зол, но не настолько, чтобы совсем потерять голову.
«Он видел, как погас твой фонарик. Он знает, где ты. Оставаться здесь нельзя».
Дождь продолжал хлестать кроны деревьев. Его шум заглушил шорох листьев, когда Кира зашевелилась и поднялась на четвереньки. Лодыжка горела огнем. Кира попробовала повращать ступней и с облечением выдохнула, когда это у нее получилось. Растяжение, впрочем, оказалось серьезным, и попытка бежать могла закончиться переломом.
«Оставаться здесь нельзя. Бежать тоже. Остается только ползти».
Кира где на корточках, где на четвереньках стала перемещаться от одного дерева к другому. В ногу будто вонзался нож, но Кира прогнала мысли о боли и постаралась двигаться как можно тише, пока не окажется как можно дальше от Дэйна. Ледяной дождь усилился, поэтому вряд ли Дэйн будет искать ее больше часа. А, если она не будет шуметь и включать фонарик, найти ее можно, только если столкнуться лицом к лицу.
Что-то щелкнуло, в лесу вдруг вспыхнул свет. Кира прижалась к дереву с бешено колотящимся сердцем. Не она одна прихватила с собой фонарик…
Луч разрезал темноту, перемещаясь из стороны в сторону. Осветил дерево, за которым пряталась Кира, двинулся дальше.
«Черт бы его побрал».
Вариант «прятаться» отпадал. Лес был густым, но не настолько, чтобы можно было раствориться в нем, особенно, теперь, когда у Дэйна оказался фонарик.
Кира пригнулась и скользнула между деревьями. Она высматривала новые укрытия, но это оказалось сложнее, чем она думала. Большинство деревьев были слишком тонкими, чтобы человек мог спрятаться за ними целиком, а кусты – недостаточно густыми.
Дэйн зловеще молчал. Кира почти ожидала, что он ее окликнет, но преследователь не проронил ни слова. Не было слышно даже его дыхания. Понять, где он, можно было, лишь ориентируясь на свет его фонарика. И находился он совсем рядом.
Снова выстрел. От дерева справа от Киры полетели щепки. Она больше не могла позволить себе соблюдать осторожность и бросилась бежать.
Лодыжка болела гораздо сильнее, чем ей сначала показалось, но все-таки позволяла бежать. Кира продиралась сквозь ветки, пригибая голову, чувствуя, как легкие
