Анастасия Бароссо - Притяжение страха

В этом сумасшедшем море возгласов, объятий и аплодисментов она сидела, не двигаясь, не моргая и почти не дыша, словно парализованная. Что-то непростое, неслучайное и недоброе было в том, насколько точно произошедшее сейчас повторяло сценку, разыгранную на этом же месте ею и Антонио. Неприятно, тянуще заныло сердце, когда она вспомнила вдруг его глаза цвета кофе и его яркие губы, шепчущие перед тем, как уснуть: «Ты мой ангел…».

Воспоминание переросло в страшное предчувствие, почти в уверенность, что с ним что-то не так. Тревога была так сильна, что захотелось сейчас же рвануться и ехать к нему.

- Теперь ты не хочешь уходить? - язвительным вопросом Карлос мгновенно вывел ее из странного, пугающего транса.

- Нет, - Юлия отрицательно помотала головой. Два оставшихся быка дали себя убить до обидного быстро. Или ей так только показалось? Потому что теперь, она хотела видеть это снова и снова. Теперь она жалела о том, что не насладилась вволю первыми тремя боями. Теперь она была безмерно благодарна дону Карлосу за то, что он привел ее сюда.

- Как жаль, что это последняя коррида сезона… - посетовала Юлия, когда они уже встали и под торжественные, праздничные звуки оркестра пробирались к выходу.

- Да… - согласился Карлос, - пока сезон длится, вроде бы и не ценишь - так, одно из многих других развлечений. А стоит ему закончиться, начинаешь ждать следующего…

На улице их ошеломил шум листвы в кронах огромных деревьев, хохочущие, издевательские крики красноклювых попугаев и полный сладковато-острого аромата жареных морепродуктов воздух, который Юлия глубоко вдохнула.

- Ты голодна? - заботливо спросил дон Карлос.

- Я бы съела целого быка!

Он смерил ее фигурку, одетую в черное, одобрительно-восхищенным, ободряющим взглядом. Бисер и блестки сверкали на солнце так же, как горели в возбуждении глаза. И даже веснушки стали ярче - от волнения она побледнела. Этот взгляд утроил ее кураж, давно бившийся в сердце, не имея выхода.

- Скажи, а что делают с убитыми на корриде быками? Хоронят с почестями?

- Нет! - он хохотнул удивленно. - Разделывают на мясо и продают.

- О… действительно. Чего добру пропадать… Просто отдают в магазины?

- О, нет, такое мясо нельзя продавать в магазинах. Оно необычное.

- Как это? Священное, что ли?

- Почти… - он потешался над удивленным выражением в ее глазах, - да просто считается, что во время боя и, особенно, перед смертью в кровь быка выбрасывается огромная доза адреналина. Некоторые уверены, что такое мясо нельзя есть. Что это, якобы, в разы повышает агрессивность в человеке. А то и вообще - можно отравиться…

- Да? Но ведь кто-то его покупает?

- Есть пара специальных ресторанов, где убитых на корриде быков готовят для любителей. Существуют люди, готовые платить втридорога за возможность полакомиться именно ими.

- Я тоже хочу! - вдруг уверенно потребовала Юлия.

- У них адреналин в крови, - напомнил Карлос.

- Тем лучше.

А вдруг у тебя недопустимо возрастет уровень агрессии?! Что я тогда буду делать?

- Ты ведь обещал загладить вину.

- Вне всякого сомнения.

- Ну вот - тогда можно начинать.

Это был самый роскошный ресторан, в котором Юлии доводилось бывать. Верхний этаж старинного здания на Рамбле представлял собой крытую террасу, то ли стилизованную, то ли, в самом деле, сохранившуюся в неизменном виде с конца восемнадцатого века. По всей вероятности, сегодня кроме них не нашлось желающих отведать священного мяса. А может быть, просто было еще не время для ужина? Как бы то ни было, они были там одни.

- Надеюсь, сегодня мы не станем пить сангрию? - робко предположил дон Карлос.

- Не станем.

- И ты разрешишь угостить тебя хорошим вином?

- И хорошей едой - ты обещал.

Скоро в центре стола стояло огромное плоское блюдо, закрытое слоем тонких, как лепестки розы, полупрозрачных ломтиков вяленого мяса. Они просвечивали на солнце рубиново-алым, когда, поддевая их один за другим, дон Карлос протягивал вилку к Юлиному рту. После каждого куска он клал ей на язык сочащиеся желтым соком кубики дыни. И давал запивать все это густым, терпким, даже чуть солоноватым, как кровь, вином.

Наслаждение, написанное на лице Юлии, делало совершенно лишним его последующий вопрос:

- Нравится?

Он смотрел на нее, как мать смотрит на своего первенца, впервые потянувшего в ротик что-то, кроме молока.

- М-м-м…

- Самый лучший хамон подают в Мадриде, - вздохнул дон Карлос, - но и этот совсем неплох.

- Неплох?! Я готова есть всю жизнь только это… - сообщила она, слизывая очередной кусочек дыни с кончика его вилки.

Юлия сидела напротив садящегося за крыши Барселоны красного солнца. Она щурилась, пряча глаза от слишком ярких лучей. От этого создавалось ощущение, что Юлия подмигивает кому-то за спиной дона Карлоса.

Потом было мясо. Большой, сочащийся кровью бифштекс на простой белой тарелке, безо всякого гарнира и прочих глупостей. Юлия пробовала его с опаской. И с замиранием сердца прислушиваясь к ощущениям. Ощущения подсказывали - явно - этот вкус так сочетается со вкусом вина, что после этого Юлия точно будет знать, что такое гармония. И неявно - что кровь в венах становится необычно горячей. И растут смелость и злость, и буйная, сумасшедшая радость от всего происходящего. Впрочем, возможно - это всего лишь потому, что он сидит напротив, очевидно наслаждаясь ее видом. Глядя на нее, он сам ел с большим аппетитом, чем обычно, будто впервые пробуя знакомые блюда. Она видела - и вкус вина кажется ему лучше, и ветер, гуляющий по террасе, приятнее обдувает кожу.

- Раз уж мы так красиво отдыхаем…

- Чего ты желаешь? - с готовностью отозвался он. - Любой каприз, я готов.

- Здесь можно, наверное, заказать качественную сигару? По-моему, если уж я в Испании, подходящий случай попробовать, а?

- Ты куришь?

Он знал об этом отлично - ведь видел же, хотя бы когда делал свои фотографии! Однако спросил с каким-то обидным, странным удивлением, как будто она говорящий кролик или кошка, которая вдруг еще и курит.

- Да, - с вызовом произнесла Юлия, - а ты, конечно - нет.

- Я бросил.

Ах, вот как? Ну, понятно. Здоровый образ жизни, и все такое прочее… Он ведь явно не мальчик. Но сколько ему лет - сказать совершенно невозможно. Он из тех жутко богатых, замороженных вампиров или инопланетян - как они с подругами в шутку называли некоторых артистов, которые выглядели сейчас точно так же, как когда Юлии, например, было три годика. Просто очень холеный. И думающий о здоровье. В отличие от нее.

- Давно?

- В общем, да… Прилично, - он усмехнулся, - но ты делаешь это с таким удовольствием, что мне захотелось снова начать… Только вот сейчас сигареты, и даже сигары - совсем не те, что прежде, - он сказал это так, будто живет уже сто лет.