Тимур Лукьянов - Слоеный мир

— Сейчас ты должна поехать не в город, а обратно на дачу. Она нам очень подойдет в качестве базы.

— Но, ведь тогда Андрей вернется и убьет меня.

— Он больше не вернется.

— Почему?

— Он только что умер.

— Как?

— Не знаю точно, но думаю, его наказали. Я чувствую, что этот человек уже мертв и нам больше незачем его бояться.

— Тем более, лучше уехать отсюда. Здесь все напоминает тюрьму.

— Куда ты поедешь?

— К родителям.

— Они давно мертвы.

— Как! Не может быть! — Я была в ужасе от такого известия.

— Но это, увы, факт. Ты просто не знала. Не могла знать.

— Но ты то откуда можешь знать такие вещи?

— Я не просто человек. Я напрямую получаю информацию из инфосферы Земли.

— Кто же ты?

— Я существо Спектра.

— Значит ты инопланетянка?

— Нет. Совсем не то. Я — дух, астральное тонкое существо.

— Это что, что-то вроде ведьмы?

— Ну, уж нет. К ведьмам я не имею отношения. Я существо светлой части Спектра. Помнишь, ты в детстве мечтала стать доброй феей? Так вот, скорее, меня можно отнести к добрым феям или к ангелам, правда, это очень условно. Просто я нахожусь на стороне светлых сил.

— Ничего себе, добрая фея, превратила двух мужиков в головешки.

— Они не оставили мне выбора. Пришлось защищаться. Но вспомни, до этого я совершенно не намеривалась их убивать. Любое убийство действительно нарушает Вселенское равновесие. Но, в данном случае, своим осознанным, воплощенным в действие нажатием спуска автомата, желанием убить нас, эти парни сами нарушили равновесие. Так что, считай, что чаша весов, качнувшись, ударила их по лбу. А, что касается меня, то я только орудие Равновесия. Я на стороне справедливости, если хочешь. Так что слушайся меня, и мы с тобой совершим великие дела.

— Какие еще дела?

— Великие дела по спасению мира.

— От кого?

— От Тьмы, от таких, как твой Андрей и подобных ему.

— И что я должна сделать?

— Сначала выбор. Со мной ты, или нет?

— Интересно, что будет, если я скажу «нет»?

— Ничего, я просто уйду туда, откуда пришла, когда ты нуждалась в помощи. Ведь у каждого человека есть право свободного выбора, а для сил света свободный выбор человеческой личности — это закон. Только Тьма действует принуждением, не оставляя выбора, загоняя в тупик обстоятельств. И, тем не менее, у любого человека, даже находящегося в самом глухом тупике, всегда есть возможность выбирать пути, только вот далеко не у всех хватает решимости выбрать. Так что, если хочешь, я уйду, а ты сможешь сама разбираться со своими проблемами.

— Ну, что ты, сестричка-фея, не бросай меня. Мне одной просто ужасно одиноко и страшно. Я же тебя уже выбрала и, знаешь, ты мне здорово помогла, так что я тебе очень благодарна. Ведь это ты управляла всеми моими действиями во время побега, верно?

— Нашими общими действиями, потому что мы теперь живем в одном теле, — поправила меня моя замечательная сестренка, — но без твоего желания свободы, без твоего выбора активных действий у меня ничего бы не вышло, мы сильны по-настоящему только вместе.

— Откуда же у тебя такие боевые навыки? Ты, что, служила в спецназе?

— Скорее в небесном ОМОНе, чтобы тебе было понятнее. Да, я женщина-воин. Воин армии Света. В чем-то подобна валькирии.

И мы, две женщины в одном теле, чем-то напоминая шампунь с кондиционером в одном флаконе, поехали обратно, в свой дом-тюрьму. Я припарковала «Опель» покойного Алекса на тихой лесной дороге, примерно в трех километрах от дачи, и, по совету своей феи, подожгла его. Потом пешком дошла до дома, сильно замерзнув. Несмотря на то, что было самое начало сентября, холодный ветерок продувал меня насквозь: кроме пижамы и домашних тапочек на мне не было совсем ничего одето. Ворота и подъезд дома были распахнуты, и мне не составило никакого труда войти внутрь и запереть за собою стальную дверь. Все говорило о том, что дом пуст, но на случай, если бы это было не так и мне что-нибудь угрожало, со мной все еще оставался один из маленьких автоматов (второй, из которого я стреляла, я оставила в машине и сожгла вместе с ней).

Я с интересом разглядывала все вокруг. За время своего заключения я никогда не гуляла по дому. Меня постоянно держали под охраной в моих апартаментах и только иногда приводили к Андрею в кабинет. Меня очень удивило, что дом настолько большой. Ни одна из дач, на которых мне доводилось жить раньше, включая папину государственную, не была столь огромной и так тщательно отделанной. Это могло свидетельствовать только о том, что Андрей за последнее время разбогател неимоверно.

— Смотри вокруг внимательно. Теперь это все твое. Ты получила неплохую компенсацию от своего муженька. — Говорил голос феи внутри.

— А вдруг он все же жив? — Сомнения и страх все еще сидели во мне.

В этот самый момент в холле первого этажа, где я стояла, зазвонил телефон. Я сняла трубку. В ней звучал очень взволнованный мужской голос:

— Андрея убили. Час назад его с крыши застрелил снайпер, когда он выходил из своего банка и садился в машину.

— А кто это говорит? — Спросила я.

— А это кто, Маша? — Мужчина явно не понимал, с кем он разговаривает, и принял меня за горничную.

— Это Марина, жена Андрея.

— Как! Так вы поправились? А Андрей сегодня утром сказал, что вы совсем плохи.

— Ерунда, я уже почти здорова. Я победила болезнь. Так с кем же я говорю?

— Это Дима, шофер Андрея. Так что же мне делать?

Я знала этого человека. Пару раз он заходил к Андрею в кабинет, когда я, в свою бытность умалишенной, сидела там. Дима выгодно отличался от Макса и Алекса. Он работал у Андрея совсем недавно. Андрей нанял его в качестве личного шофера не в Москве, а уже здесь, в Петербурге, и Дима, скорее всего, не был посвящен в дела касающиеся меня. Поэтому у меня было мало оснований опасаться этого человека. К тому же, он, похоже, признал во мне полноправную хозяйку, раз спрашивал о том, что ему делать. И я дала ему кое-какие указания:

— Где сейчас Андрей?

— Его отвезли в морг.

— Так вот, Дима, оставайтесь в городе и проконтролируйте, чтобы похороны подготовили хорошо. Свяжитесь с сотрудниками его банка и попросите у них помощи, если надо.

— А что делать с его машиной?

— Что хотите. Это теперь ваша машина. Я дарю ее вам в качестве расчета. При первой же возможности я оформлю на ваше имя дарственную.

— Но этот бронированный «Мерседес» стоит не меньше двухсот тысяч долларов.

— Неважно. Он будет ваш, если не станете мне вредить.

— Огромное спасибо. Даже не знаю, как вас и благодарить. И, поверьте, я никогда бы даже не подумал вредить вам.