Наталья Игнатова - Смена климата

Контракт на Занозу. Не так предсказуемо, как контракт на ординариев «Мюррей», но ожидаемо. Хасан не стал помогать комесу вопросами или комментариями. Ждал продолжения. Четких формулировок, ясных указаний. Оговорки, неосторожного слова, необдуманной мысли, которые помогут определиться с тем, что сказать здесь и сейчас, и как действовать дальше.

Умение Занозы читать мысли по выражению лица, жестам и взглядам пришлось бы очень кстати, но чего нет, того нет. А вот комес не чужд. Данные не подтверждены, но и не опровергнуты, и исходить нужно из худшего.

— Мистер Ясаки близок с ним, — продолжал тот, не дождавшись поддержки, — и намерен защищать. Это создает дополнительные сложности. Мы недооценили Сплиттера, и, возможно, недооцениваем мистера Ясаки, а вы знаете обоих лучше, чем кто бы то ни было, поэтому мистер Рейвен предлагает вам назвать свою цену. Беспрецедентные обстоятельства, учитывая его инстинктивное стремление экономить на всем.

Успели, значит, сделать предложение Ясаки. И смогли вывести японца из себя настолько, что он выдал намерение защищать Занозу. Ясаки, правда, мог этих намерений и не скрывать. Азиатская сдержанность не совсем миф, но азиаты пользуются ею по необходимости, и вполне возможно, комес Рейвентира, да и сам тийрмастер, в глазах Ясаки — не те фигуры, с которыми надо соблюдать осторожность.

— Моя цена — ваша кровь, — сказал Хасан.

Похоже, что только вежливость — обязательное условие выживания, когда имеешь дело с такими, как Хасан, Ясаки, или он сам — не позволила комесу сказать что-нибудь экспрессивное. Взгляд его был выразительным, но взгляд еще не повод для конфликта.

Комес не так давно миновал пятисотлетний рубеж. И его кровь стоила дорого. Очень.

— Сколько? — произнес он после короткой паузы.

— Вся. Мальчик стоит еще дороже, но больше у вас ничего нет.

Хасан не был склонен к опрометчивым поступком. Сейчас он тоже не сделал ничего, о чем пожалел бы впоследствии. Из Рейвентира просто пора было уезжать. Рано или поздно уезжать приходится отовсюду.

Или начинать войну. Но он действительно устал от войн.

Блэкинг открыл для него дверцу автомобиля, обошел машину и уселся за руль.

— Свяжи меня с Занозой, — приказал Хасан.

План действий на ближайшее время вырисовывался ясно. Единственным вопросом было подключать или нет Минамото, но и этот вопрос Хасан обдумывал недолго. Ровно столько времени, сколько потребовалось Блэкингу, чтобы дозвониться до Занозы.

Услышав в трубке довольное:

— Хаса-ан? Ты, наконец, определился насчет модели танка?

Он уже знал, что Минамото должен остаться в неведении. Японец может пригодиться позже. Когда начнутся настоящие проблемы.

— Приезжай в «Крепость».

Заноза не стал задавать вопросов, отозвался своим обычным «ок», и отключился. При всех своих недостатках, он умел не спорить и не спрашивать, если дело было действительно серьезным.

Или, точнее — умел не спорить и не спрашивать по телефону. Приберегал и строптивость, и вопросы для личной встречи.

Блэкингу не были помехой бесконечные вечерние пробки, скученность, пренебрежение правилами, обычное для любых водителей любых больших городов. Когда он был за рулем, улицы освобождались, светофоры переключались на зеленый свет, те немногие автомобили, что попадались по пути, жались к обочинам, инстинктивно чувствуя, что оказались в плохое время в плохом месте.

Заноза, наверняка, добирался на метро.

Он подошел крыльцу «Турецкой крепости», когда автомобиль Хасана остановился у тротуара. Хасан сам открыл дверцу, не стал ждать, пока это сделает Блэкинг. Время пошло, часы тикали, и оставаться на улице дольше необходимого становилось все опаснее.

— Тийрмастер решил взяться за тебя всерьез, — сказал он, как только Заноза, вслед за ним, вошел в кабинет, — нужно, чтобы ты уехал из Англии.

— Надолго?

Не лучший вопрос, и ответ на него Занозу не порадует.

— На неопределенное время. Сам ты уже не выберешься. Разве что с какими-нибудь контрабандистами, которым доверяешь, как самому себе. Можешь рискнуть, но лучше тебе остаться здесь, пока «Крепость» не будет готова к эвакуации, и уехать вместе с нами. На третью ночь, считая с сегодняшней, мы покинем страну.

— Насовсем, — сказал Заноза медленно. — Время нужно на то, чтобы подготовить базу там, а не на то, чтоб упаковать вещички здесь. Такие мрачные парни как ты — плохие гости, да? Если хочешь осесть где-нибудь, приходится договариваться заранее.

Это было и так, и не так. «Турецкую крепость» приняли бы в любом из тийров. Несмотря на то, что контракты заключались по всему миру, до сегодняшней ночи каждый тийрмастер предпочел бы вести дела с Хасаном без посредников.

До сегодняшней ночи…

Сегодня все изменилось, уже к утру об изменениях станет известно во всех дружественных Рейвентиру тийрах. Так что к завтрашней ночи Хасан действительно станет плохим гостем в Европе и большинстве штатов Америки.

— Из-за меня? — Заноза снял очки и уставился на него с удивлением, совершенно не подходящим к вызывающему внешнему виду, — ты это делаешь из-за меня?

Хасан ни слова не сказал о том, что произошло, о том, почему «Крепость» начала подготовку к эвакуации. Ему казалось, он об этом даже не думал.

Дайны продолжали работать, и по-прежнему работали неправильно?

— Скорее, из-за Рейвена, — ответил он, поразмыслив, — ты знаешь, что мистеру Ясаки предложили контракт на тебя?

— Сегодня вечером, — Заноза кивнул. — Он сказал, что не убьет меня и не даст убить, потому что я уже умер. А ты?

— Я не говорил, что не дам тебя убить.

— Ага. Меньше слов, больше дела. Не очень-то по-турецки, но ты, вообще, молчун.

Лицо его было напряженным, правда, старше Заноза от этого выглядеть не стал. Он, не глядя, уронил в кресло рюкзак, закурил и пошел по кабинету, от стола к окну, на ходу рассуждая вслух.

— Рейвен начал с меня. До вас ему добраться сложнее, но дело даже не в этом. У него не было повода, пока вы не отказались. Ирли и его парни не помнили нас с тобой, но пока мы были в «Мюррей», вскрывали серверную, взламывали хранилище, он отправлял с поста отчеты о том, что у них все нормально. Очевидно, что его поимели в мозг, очевидно, что я лучший в этом деле, и не надо быть гением, чтобы связать взлом «Мюррей» с поисками мисс Су-Лин... с тем, что Сондерс — единственный, кто пережил эти поиски. А он знал о власти «Мюррей» над Рейвеном. До сегодняшней ночи все сходилось на мне. И считалось, — Заноза остановился у окна, глядя сквозь жалюзи на темную улицу, — что я не могу зачаровать тех, кто старше меня по крови. Вы с Ясаки старше. Информацию о Ясаки Рейвену продал Джейкоб. О тебе… да кто о тебе не знает? Убийца Вампиров, Посредник, твоему ратуну было триста пятьдесят лет, уж всяко больше, чем Лайзе. И вы оба оказались под моими чарами. Хреновые дела. Вчера у Рейвена была только заноза в неудобном месте, а сегодня выяснилось, что у него еще и два врага. Я, трындец, как протупил, решив отдать ему ординариев. Он не станет их убивать, он расскажет им, что я о них знаю. А в «Мюррей» понимают, что это значит. Я уже прикончил десять их бойцов, не считая Сондерса и Вимеза, и еще четырнадцать умрут в течение ближайших месяцев. У тебя проблема, Хасан, — он обернулся, отстраненность во взгляде сменилась мрачной сосредоточенностью, — Рейвен и «Мюррей» объединятся, чтоб тебя прикончить.