Марли Гибсон - Пробуждение

В кафетерии я выбираю жареную курицу с фасолью, макароны с сыром и салат, в котором помимо майонеза есть еще и сыр. Водрузив все это на поднос, я следую за Тейлор и Селией к нашему столику у окна. Из динамиков доносится музыка, так что Ребекка Азоф тоже здесь.

Я успеваю съесть половину вкусной куриной грудки (и половину обалденного салата), когда к нашему столику кто-то подходит. Не оборачиваясь, я кладу вилку и жду, что скажет Ребекка.

— Эй, Тиллсон, я велела тебе сразу подойти ко мне.

— Привет, Ребекка, — ответила Тейлор, само радушие и дружелюбие. — Мы хотели сначала поесть. Кстати, музыка сегодня классная.

Ребекка уселась рядом с Тейлор. Ее сильно подведенные темные глаза уставились на меня. Большинство подростков в готическом стиле выглядят глупо. Но не Ребекка. Этот стиль ей очень идет. Трудно поверить, что когда-то она участвовала в конкурсе красоты.

— Спасибо, — ответила она. — Этот микс называется «Грязный Юг».

Тут в разговор вступает Селия. Надо отдать ей должное, пустая болтовня не в ее стиле.

— Зачем ты хотела нас видеть, Ребекка?

Я не могу отвести глаз от кольца в ее нижней губе. Оно так завораживающе ловит солнечные лучи. Ребекка откидывается на стуле.

— Я хотела сказать, что вы произвели на меня впечатление.

У Селии от удивления брови поползли вверх.

— Мы? На тебя?

— Простые Барби? — с сарказмом в голосе уточняет Тейлор.

Я продолжаю есть, чтобы не сказать Ребекке что-нибудь лишнее. (Например, что я все знаю о ее паршивой домашней жизни.)

— Признаю. Ошиблась. Я всегда прошу прощения, если не права.

Ребекка кивнула.

— Я в восторге от вашего ночного приключения. Барби не рискуют собой ради того, во что верят.

Ухты.

Я проглатываю сухой кусок курицы.

— Боже. Спасибо, Ребекка.

— Бекка, — поправляет она. — Так меня зовут друзья.

Она протягивает руку с накрашенными черным лаком ногтями и кольцом с черепом и костями на среднем пальце. Производит больше впечатления, если нужно кого-то послать.

— Я бы хотела с вами дружить.

Я пожимаю ей руку.

— Мы согласны.

— И я бы хотела присоединиться к вашей команде. То, что вы делаете… просто нет слов.

— Класс! — воскликнула Селия.

От радости они с Тейлор даже обнялись и потянулись через стол обнимать Бекку.

— Будет так здорово! — согласилась Тейлор.

У меня сложилось впечатление, что Бекка давно уже не чувствовала себя частью чего-то хорошего. Общение с нами пойдет ей на пользу. Так подсказывает моя интуиция, а она в последнее время меня не подводит.

— Спасибо, Бекка. Ты не пожалеешь.

Селия вытащила свой блокнот и приступила к подробному рассказу.

— Дома у Кендалл живет призрак. Мы боимся, что он хочет причинить вред ее семье. Проблемы начались и в кабинете мистера Мурхеда, но мы пока не знаем, это дело рук одного призрака или разных. Мы сделали кучу цифровых фотографий, на которых видны сгустки эктоплазмы. Но нам нужно сосредоточиться на показаниях ФЭГ, потому что голоса слышатся не только из генератора белого шума Кендалл. Они появляются и на нескольких аудиозаписях.

По глазам Ребекки я вижу, как она потрясена. Селия тоже это замечает и успокаивает ее:

— Не волнуйся, я тебя всему научу. Ты будешь заниматься данными, полученными ФЭГ. Это расшифровывается как Феномен Электронного Голоса. Нам очень нужен человек, который не только умеет профессионально записывать звук, но и может расшифровывать и чистить записи. У меня есть специальные программы…

Я внезапно вспоминаю кое-что и с силой ударяю кулаком по столу.

— Что? Я опять слишком много говорю? — всполошилась Селия.

— Нет. Прости, Селия. Ты тут ни при чем.

Я вздыхаю и чувствую приближение телепатической мигрени. А может, это просто эхо вчерашней слезной ночи.

— У нас все так классно получается, но придется все временно отложить. Я под домашним арестом.

— Под домашним арестом? За что? За вчерашнее?

— Ага. Мне здорово досталось.

— Отстой, — со вздохом согласилась Селия.

Бекка нахмурилась.

— Так вы больше не собираетесь охотиться?

Я прикусила губу.

— Меня только в школу выпускают. Я не могу пойти ни к Селии, ни к Тейлор. И мне запретили видеться с Лорин.

Тейлор взяла меня за руку.

— Мы поговорим с твоей мамой. Все будет хорошо.

Бекка засуетилась.

— Мне пора за пульт. Но держите меня в курсе событий. Если соберетесь охотиться, зовите. Я с радостью присоединюсь к вашей команде.

— Спасибо, Бекка. Ты лучше всех, — поблагодарила ее неизменно веселая и счастливая Тейлор.

— Мы постараемся переубедить твоих родителей, — заверила меня Селия. — Может, стоит показать им часть собранных нами данных?

От отчаяния я обхватываю голову руками.

— Только хуже будет. Мама слишком помешана на религии, чтобы правильно все воспринять. Она так просто не забудет вчерашнее. Она уверена, что с нами обязательно случится что-то плохое. К тому же, по ее мнению, во всем происходящем со мной виновата Лорин. Мама считает ее черной колдуньей или кем-то вроде этого.

Селия, размышляя, накручивает на палец локон своих темных волос.

— Я все равно буду тестировать оборудование и приводить в порядок наши записи. Мы с Тейлор создадим фотоархив, в котором будет легко ориентироваться. Когда с тебя снимут наказание…

Увидев что-то у меня за спиной, Селия быстро опускает глаза.

— Привет.

Улыбка Тейлор сменяется недобрым оскалом.

— Джейсон.

Я наблюдаю, как она гоняет по тарелке зеленую фасоль.

— В чем я теперь виновата? Не те овощи ем? Зеленая фасоль вообще-то очень полезна.

Джейсон ерошит ее золотые волосы.

— Тейлор, я ведь уже извинился. Мы потом поговорим, ладно?

— Как скажешь, босс.

Макароны с сыром в моей тарелке на вкус становятся похожи на обойный клей. А может, все дело в том, что я с волнением жду очередную тираду Джейсона в мой адрес.

— Вы не против, если я поговорю с Кендалл?

Селия кивает, убирая со стола свой поднос. Тейлор тоже уходит, и внезапно я остаюсь наедине с Джейсоном.

Я медленно пережевываю очередную порцию макарон с сыром. С полным ртом меньше шансов сморозить глупость. Грустно. В моих снах мы любим друг друга, а сталкиваемся лбами по любому поводу.

Джейсон начинает что-то говорить, но замолкает.

— Я — козел. Я это признаю.

Я не в силах сдержать улыбку.

— С этим не поспоришь.

Он краснеет.

— Я извиниться пытаюсь.

— Тогда перестань осуждать меня. Ты ничего обо мне не знаешь.