Дин Кунц - Мертвый и живой

Пульт управления, код. Одна цифра неправильная. Еще раз. Каждое нажатие пальца сопровождалось тоновым звуком.

Виктор оглянулся. Псевдо-Уэрнер не преследовал его. Он не мог выбраться этим путем, а другие двери не работали. Этот болтун, со всеми его ртами, обречен. Пусть умрет, ему, Виктору, без разницы.

Коридор с бетонным полом и стенами из каменных блоков. Первая дверь автоматически закрылась за ним, когда он подошел к следующей. Пульт управления, опять код. Правильный набор с первой попытки. Маленькая бетонная комната, последняя дверь, всегда открытая с этой стороны.

Седан «Мерседес S600» выглядел великолепно, карета, достойная любой королевской особы, подходящая даже ему. Он открыл заднюю дверцу, но передумал, не стал класть бесценный чемодан в столь небезопасное место. Обошел автомобиль сзади, запер чемодан в багажнике.

Закрыл заднюю дверцу, открыл водительскую, сел за руль. Ключ лежал в кармане, двигатель завелся от прикосновения пальца к соответствующей кнопке.

Он выехал на улицу и повернул направо, подальше от «Рук милосердия».

Поднявшийся ветер молотил улицу каплями дождя, и они отскакивали от мостовой, словно камешки, по ливневым канавам потоки воды тащили с собой мусор. Но и в десять раз более сильный дождь не оказал бы никакого эффекта на горючий материал, которому в самом скором времени предстояло вспыхнуть в оставленной им лаборатории.

Бывшая больница запылает так ярко! Никто, ни в городе, ни даже в стране никогда не видел такого яростного пламени, и они никогда не забудут этих белых-белых, слепящих глаза языков. Дома на другой стороне улицы тоже могли загореться… а пятиэтажное здание рядом с бывшей больницей, принадлежащее его «Биовижн», наверняка будет уничтожено, что привлечет к нему интерес прессы, а возможно, и властей.

Учитывая, что днем раньше Уильям, дворецкий, откусил себе пальцы, после чего его пришлось уничтожить, а менее часа тому назад у Кристины неожиданно нарушилось функционирование, аккурат перед тем, как Виктор застрелил ее, получалось, что и с остальными слугами у него могут возникнуть аналогичные психологические и физические проблемы. Они не смогут обеспечить должный уровень обслуживания, или с их внешностью произойдут разительные изменения. Не следует ему ехать домой, по крайней мере, какое-то время.

Логический анализ привел Виктора к выводу, что и с некоторыми из двух тысяч Новых людей, живущих в городе, тоже творится что-то неладное. Со всеми – нет. Но, возможно, с достаточной частью, скажем, с пятью процентами. Или с десятью. Так что в этот период неопределенности он не мог оставаться и в Новом Орлеане.

Учитывая масштабы кризиса, Виктор заподозрил, что проблема заключается в резервуарах сотворения, находящихся в «Руках милосердия». Он знал, что его генетические формулы и матричные схемы безупречны. Поэтому объяснить эти события могли только дефекты оборудования.

Или саботаж.

Подозрения роились в голове, как растревоженные пчелы, к ним добавилась вновь вспыхнувшая злость, он лихорадочно перебирал тех, кто мог тайком строить ему козни.

Но нет. Не время отвлекаться на поиски саботажника. Его первая задача – определиться с новым операционным центром. И выбор у него небогатый – только что отстроенная ферма резервуаров сотворения. Он должен принять необходимые меры, чтобы дистанцироваться от событий, которые могут произойти в городе в ближайшие дни.

Потом он еще успеет отыскать злодея, если таковой существует.

Но Виктор склонялся к тому, что подвела техника. К счастью, он значительно усовершенствовал резервуары сотворения, установленные на ферме. По техническому уровню они на три поколения опережали те, что использовались в «Руках милосердия».

Направляясь к озеру Поншатрен, Виктор напомнил себе, что в его долгой карьере за каждой неудачей следовал быстрый прорыв к новым высотам. Вселенная демонстрировала свою хаотическую природу, но он всегда навязывал ей свой порядок.

Вот и сегодня несгибаемость его характера проявилась во всей красе. Стычка с Хамелеоном, встреча с псевдо-Уэрнером, бегство из «Рук милосердия» оставили бы свой след на большинстве людей, если не всех. Он же по-прежнему выглядел безупречно: до блеска начищенные ботинки, острые стрелки на брюках, а быстрый взгляд в зеркало заднего обзора показал, что и прическа в идеальном состоянии, волосок к волоску.

Глава 50

С опаской обходя стеклянный ящик, установленный на бронзовых ножках, Джоко остановился с другой его стороны, напротив Эрики.

– Не шкатулка для драгоценностей. Гроб.

– У гроба должна быть крышка, – резонно указала Эрика, – вот я и предполагаю, что мертвеца в нем нет.

– Хорошо. Джоко знает предостаточно. Пошли.

– Смотри, – она постучала согнутым пальцем по верхней стеклянной панели, как и в прошлый раз.

Судя по звуку, толщина стекла составляла не меньше дюйма, и под тем местом, где она стучала по стеклу, в жидкости (или газе) образовалась воронка, как бывает, когда в воду бросают камень. Сначала в красновато-золотистой субстанции появилось сапфировое круглое пятно, потом оно превратилось в кольцо, и, наконец, прежний цвет восстановился.

– Никогда больше так не делай, – предложил Джоко.

Она стукнула трижды подряд, вызвав появление трех концентрических синих колец, которые начали блекнуть от периметра к центру, а потом исчезли.

Тролль смотрел на Эрику поверх стеклянного ящика.

– Джоко что-то нездоровится.

– Если ты нагнешься и заглянешь под ящик…

– Джоко не будет.

– Но если бы ты заглянул, то увидел бы электрические провода и трубки разных цветов и диаметров, уходящие в пол. Из этого следует, что под нами еще одно помещение, с машинами, обслуживающими этот стеклянный ящик.

Джоко прижал обе руки к животу.

– Джоко тошнит.

– Однако подвала под особняком вроде бы нет.

– Джоко не ходит по подвалам.

– Ты жил в ливневых канавах.

– Радости не испытал.

Эрика подошла к торцу стеклянного ящика, максимально удаленному от двери.

– Если это гроб, полагаю, голова должна находиться здесь.

– Определенно тошнит.

Эрика наклонялась, пока ее губы не оказались в паре дюймов от верхней стеклянной панели.

– Эй, привет! Кто там есть, привет, – промурлыкала она.

В янтарной жидкости или газе задергалась, задергалась тень.

Джоко так быстро отскочил от ящика, что Эрика и не заметила, как он успел вскарабкаться на каминную доску, где и уселся, словно на шестке, схватившись руками за бронзовые подсвечники.

– Меня это тоже испугало в первый раз, – попыталась она успокоить тролля. – Но к тому моменту меня избили только единожды, и я не видела застреленной Кристины. Теперь испугать меня труднее.