Лорел Гамильтон - Голубая луна

Зато у кожаной юбки был пояс, подходящий к петлям наплечной кобуры, а длина рукавов бархатной кофты позволяла, чтобы ремни не давили на голую кожу. Боковые ремни странно ощущались при движении на голом боку, но не настолько, чтобы беспокоить. Конечно, внутреннюю кобуру под юбку надеть было невозможно.

Я добавила к костюму ножны с клинком вдоль спины и оба наручных ножа. Спинные ножны высовывались из-под кофты, но ладно — все знали, что я буду вооружена. Честно говоря, я бы хотела прихватить с собой второй ствол. Одно из преимуществ полета на частном самолете Жан-Клода вместо авиалинии в том, что можно выбирать себе оружие.

Я выбрала мини-"узи" на наплечном ремне. У него был рожок, который пристегивался к юбке сзади, так что автомат не сильно болтался, и его можно было нацелить одной рукой.

Когда я его надела, Ашер только напомнил:

— Убивать их нельзя, Анита.

Я оглядела прочие стволы, занявшие последнее свободное место на полу. Это был американский «дерринджер»-короткоствольник, обрез дробовика и помповое ружье.

Я взглянула на Ашера:

— Я же беру не все, что у меня есть.

— Это приятно слышать, — ответил он. — И все-таки автомат — это орудие убийства.

— Я так наряжаюсь, потому что ты сказал: мы должны выглядеть внушительно. Ладно, но мы не умеем наносить повреждения на расстоянии. Не умеем распространять порчу вашими укусами. Так что мы, черт побери, собираемся делать, Ашер? Чем нам их поразить? — Я левой рукой подняла ствол автомата к потолку. — Если с ними будет сегодня кто-нибудь, кого можно будет убивать, я его убью вот этим.

— И ты думаешь, это Колина поразит или напугает?

— Ты когда-нибудь видел вампира, разрезанного пополам автоматной очередью? — спросила я.

Ашер вроде бы задумался на несколько секунд, будто припоминая все виденные им ужасы. Потом он покачал головой:

— Нет, не видел.

— А я видела. — Я отодвинула автомат обратно на поясницу. — На меня это произвело впечатление.

— Это ты сделала? — спросил Ашер тихо.

Я покачала головой:

— Нет, но я это видела.

Джемиль нагнулся рядом со мной. Он вырядился во что-то, бывшее когда-то футболкой, но с тех пор ее так коротко обрезали на рукавах, на шее и на талии, что признать в ней футболку можно было бы только при сильном желании. Соски она покрывала, и это вроде бы все. Но торс Джемиля был очень мускулист и производил впечатление, а это нам сегодня и нужно. Джемиль остался в своих черных джинсах, и я ему позавидовала. Да, но Джемиль — не из команды Жан-Клода, и поэтому для него специально кожаной одеждой не запаслись. Честно говоря, я не была на сто процентов уверена, что Джемиль пойдет с нами. Но к нам присоединился не только Джемиль, но и Ричард. И Шанг-Да тоже. Он, как и Джемиль, никогда не был настолько близок к Жан-Клоду, чтобы иметь изготовленную по заказу одежду, и потому пошел к себе искать в чемодане, во что переодеться. Счастливой охоты.

Глава 16

Дамиан отказался пойти в душ с Ашером, хотя каждому из них, измазанному грязью, надо было помочь друг другу оттереть ее со спины. Я предложила им пойти в душ вместе, потому что оба они мужики. Я вообще-то знала, что Ашер бисексуален, но никак не могла избавиться от провинциального воспитания и осознать, что какого бы пола напарник ни был с Ашером в душе, он будет рассматриваться как объект возможного секса. Я это знала, и даже ничего не имела против, но иногда меня это знание как-то поражало. Не знаю, почему.

Ашер вышел из душа, завернутый в полотенце вокруг талии, и туда отправился Дамиан — на сегодня он был последний. Джейсон помог Ашеру отскрести труднодоступные места. Он не заигрывал с вампиром — просто помог ему отмыться и вышел. Я удивилась, потому что мне показалось, что Джейсон почти признался, заигрывает ли он с мужчинами так, как с женщинами. Очевидно, нет.

Шрамы очень были заметны на груди Ашера. На ходу из-под полотенца мелькали шрамы правого бедра. А все остальное — бледно-золотая безупречная кожа. Когда-то, стоило Ашеру войти в комнату, все ахали от его красоты. Ахали и теперь, но по иной причине.

Зейн и Черри старательно отводили взгляды. На их лицах ничего нельзя было прочесть, но они явно чувствовали себя неуютно.

Лицо Ашера было невозмутимо, будто он ничего не замечает. Но я знала, что это не так.

Джейсон отворачиваться не стал. Он натянул кожаные джинсы, но рубашку и ботинки пока не надел — ему еще надо было помочь Дамиану оттереть спину. Он сидел на гробу, болтая босыми ногами, и глядел на меня. Время от времени он кидал взгляд на вампира, потом опять смотрел на меня.

Да черт побери, с какого такого горя я стала всем матерью-утешительницей? Со стороны можно было бы подумать, что водиться с таким табуном мужиков противоестественной природы — это гарантия уймы секса. В воздухе действительно висело сексуальное напряжение, но куда больше было сострадания. То ли потому, что я — женщина, то ли еще почему, но мне куда чаще приходилось подставлять жилетку для плача, чем любому из этих мужиков. Наверное, чисто женское свойство, лично себя я не считала особо склонной к состраданию. Так какого черта я сейчас пошла к этому вампиру?

Ашер стоял на коленях перед чемоданом. Спина у него была гладкой и почти безупречной, только ниточка рубцов тянулась там, где святая вода стекла по боку. Золотые волосы висели густые и влажные, и серебристые струйки воды сползали по спине. Полотенец не хватало, и потому ребята не стали тратить их на волосы.

Я сняла со спинки стула полотенце, которым вытирала волосы себе, — туда я его повесила просохнуть. Подойдя к Ашеру, я положила ему руку на плечо. Он вздрогнул, опустил голову, пытаясь мокрыми волосами закрыть шрамы на лице. Жест получился автоматический, неосознанный, и у меня сердце кольнуло жалостью.

Если бы мы были любовниками, я бы слизнула воду с его груди, ласкала бы языком глубокие рубцы, может быть, даже сунула бы руку под полотенце. Но любовниками мы не были, и я никогда его голым не видела. Я не знала, что там под полотенцем. Когда-то он мне сказал, что полностью функционирует, но не сказал, как он выглядит под этим полотенцем. И как бы ни было мне с ним уютно, мне кажется, что я и не хотела этого знать. И если там так же плохо, как на груди, то я точно видеть не хочу. Конечно, надо признать, что немножко и хочу — но из чистого любопытства.

Я сделала, что могла — прислонилась лицом к шероховатости его правой щеки.

— Что ты собираешься надеть?

Он вздохнул и потянулся ко мне лицом. Его рука коснулась моей руки, потянула ее к себе, и он провел моей рукой по своей влажной груди.

— Я думаю, нам надо их потрясти. Я очень мало надену.