Евгения Грановская - Особняк у реки забвения

– О боже! – Сглотнув слюну, он посмотрел на Тимура Маратовича: – Господин тьютор, а вы-то почему молчите?

Тот пожал плечами:

– Я не знаю, что сказать. Похоже, тут какая-то мистика, а я совсем не разбираюсь в подобных вещах. Скажу лишь, что меня все это немного пугает.

– Немного? – взвилась Виктория Петровна. – Только «немного»? У нас в холодильнике три трупа! По-вашему, это немного?

– Простите, я не так выразился. Я не хотел…

Профессор Мезенцев, не участвуя в перепалке, достал из кармана своего замшевого пиджака крошечный пластиковый пузырек с каким-то лекарством, свинтил крышку и принялся осторожно капать на края листа.

– Что вы делаете? – спросила Ирина.

– Пытаюсь отклеить листы, – пояснил профессор.

– Поливая их каплями для глаз?

– Капли вполне годятся. В их состав входит артамерол. Им пользуются реставраторы, когда приводят в порядок антикварные книги.

Ирина посмотрела на политый каплями альбомный лист с сомнением.

– Вы его порвете…

– Возможно, – согласился Мезенцев. – Но это единственный способ узнать, что нарисовано на следующей странице.

Он осторожно поддел влажный листок ногтем. Бумага, пропитанная глазными каплями профессора, размокла и поддалась. Мезенцев обхватил край листа подушечками пальцев и с величайшей осторожностью перевернул страницу.

– Боже! – выдохнула Виктория Петровна, глядя на четвертый рисунок. – Что это?

– Человек, – мрачно ответил Мезенцев.

– А что у него с головой?

Профессор облизнул пересохшие губы и сказал:

– Полагаю, у него свернута шея.

Он поднес альбом к глазам и внимательно всмотрелся в рисунок.

– Что вы пытаетесь высмотреть? – раздраженно выпалил вице-мэр.

– Хочу понять, кто здесь изображен, женщина или мужчина.

Вице-мэр усмехнулся:

– Вряд ли вам это удастся. Вы содрали с рисунка почти весь красочный слой. Господин Мезенцев, ваш метод оказался не слишком хорошим.

Мезенцев пожал плечами:

– Да, но другого у нас не было.

Спустя минуту, когда все присутствующие вдоволь насмотрелись на рисунок, изображающий лежащего на полу человека со свернутой головой, профессор Мезенцев погладил пальцами повязку на голове и сказал:

– Итак, мы знаем, что одному из нас свернут шею, но не знаем, кому именно.

– Мы не знаем способа, – изрек, отирая платком пухлое лицо, вице-мэр.

– Что?

– Способа, которым одному из нас свернут шею, мы ведь не знаем.

– Верно, – кивнул Мезенцев.

Губы профессора искривила усмешка Мефистофеля. Казалось, он получает странное удовольствие от того, что происходит.

– Итак, что мы имеем, – заговорил он снова. – Убийца… если он существует… замыслил свои убийства семнадцать лет назад. Собственные фантазии он запечатлел в альбоме. На первой странице мы видели висельника. На второй – человека с топором в голове. На третьей – человека, пронзенного острыми прутьями. Нам удалось открыть и четвертую страницу. На ней изображен человек с вывернутой головой.

Сухова передернула плечами:

– Мистика какая-то.

– Но это еще не все, – продолжил профессор. – Мне неприятно вам напоминать, но в альбоме есть и другие страницы. Они склеены, и их невозможно посмотреть. Однако я подозреваю, что на них тоже есть рисунки.

Мезенцев замолчал и опустил взгляд на альбом. Некоторое время сидел, разглядывая четвертый рисунок прищуренными глазами сквозь тускло мерцающие стекла очков. Казалось, он впал в спячку.

– Чего уж там, договаривайте, – с язвительной усмешкой окликнул его вице-мэр. – Вы ведь хотите сказать, что всех нас ждет смерть. Картинка за картинкой – смерть за смертью… Как в комиксе.

Слова его снова вызвали искру оживления в глазах профессора. Он невесело усмехнулся:

– Звучит как бред. Но похоже, что все именно так.

– Если по зданию бродит «чужак», то почему мы до сих пор не видели ни его следов, ни его самого? – возмущенно проговорила Виктория Петровна.

– Я… – начал было профессор, но Тимур Маратович его перебил.

– Друзья мои! – воскликнул он. – Неужели вы верите в такую чушь? Мы ведь с вами взрослые люди!

– Взрослые люди тоже умирают, – заверил его вице-мэр. – И, как показывает практика, довольно часто.

– Но ведь перед нами всего лишь детские рисунки!

– Однако пророческие, – заметил вице-мэр.

Тимур Маратович улыбнулся и посмотрел на него с сочувствием.

– Милый мой, не бывает пророческих рисунков.

– Да ну? – осклабился вице-мэр. – Скажите то же самое Волину. Или Орловой с Арвидом Пельшем. Они с интересом вас выслушают.

– Чепуха это все! – воскликнула вдруг Виктория Петровна. – Хотите узнать, кто убил Волина? Вот он! – И она указала длинным, худым пальцем на Ханта. – Во время убийства Волина Ханта с нами не было!

Все присутствующие молча уставились на Ханта.

Охранник даже не шевельнулся в своем кресле и ничего не ответил. Он сидел, глядя на Сухову прищуренными глазами из-под полуопущенных век.

– Волина убил не Хант, – негромко, но твердо произнес Мезенцев. – Я видел в окно, как он уходил в лес. И видел, как вернулся с вязанкой дров.

Сухова перевела взгляд на него и резко спросила:

– Вам легче поверить в то, что Волина и Орлову убил призрак сумасшедшего истопника?

Ирина, до сих пор молча сидевшая с дымящейся сигаретой в руке, затушила сигарету в пепельнице и поднялась с кресла.

– Куда ты? – тихо спросил Максим.

– Пойду к себе в номер, – устало ответила она. – У меня разболелась голова, и я хочу прилечь.

Максим нахмурился.

– Не лучше ли нам держаться вместе? – осторожно спросил он.

– Я не стану возражать, если ты проводишь меня, – кивнула Ирина.

Сухова при ее словах резко подалась вперед и язвительно проговорила:

– Удивительно!

– Что? – не поняла Ирина.

– Удивительно, что некоторые люди находят время для прелюбодейства даже перед лицом смертельной опасности! По-моему, это извращение.

Ирина недобро прищурилась:

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что мне противно на вас смотреть, – презрительно обронила Сухова. – Прыгать в постель к первому встречному… Просто ни в какие ворота не лезет! Есть же правила приличия!

Тимур Маратович кашлянул в кулак.

– Виктория Петровна, не думаю, что мы должны…

– А вы вообще помолчите! – визгливо выкрикнула Сухова. – Тьютор, тоже мне… Тюфяк вы, а не тьютор. Тюфяк и болван… Забрали у нас телефоны, заперли в ужасном пансионате… – Сухова подозрительно уставилась на него. – Послушайте, а не вы ли все это организовали?

– Я не…

– Что за таинственная программа? «Клин клином вышибают» – кажется, так вы говорили?