Иная Богемия - Юлия Макс
– Как меня зовут?
– Эм, – Карл не знал, что ответить.
Мужчина подался вперед, заставляя Карла отшатнуться, чтобы избежать контакта.
– Как меня зовут? – снова спросил он.
– А как меня зовут? – вернул Карл тот же вопрос.
Незнакомец поскреб щеку длинными, молочного цвета ногтями и нахмурился. Потом быстро моргнул и потер шею.
– Как меня зовут? – уже не так напористо спросил мужчина.
– Подожди, я только сейчас додумался задавать тебе вопросы.
Мужчина, как бродячий пес, склонил голову набок, рассматривая Карла.
– Тебя зовут Марек, – ответил Вильгельм, показывая клыки.
Мужчина переступил с ноги на ногу, покачиваясь в такт одному ему известной мелодии.
– Точно! Я – Марек, – обрадовался он, безумно улыбаясь. – Чем обязан?
– Много вас здесь, Марек?
– Я и еще двое, а что?
– Нам нужна ваша помощь, Марек, – широко улыбаясь, ответил мистер Рот.
Анета Кинских
Энн взглянула на часы: восемь вечера. Она поняла, что ничего не ела, на целый день закопавшись в докторскую работу. Проведя около часа за приготовлением и поглощением едва поджаренного мясного стейка, Кинских все время держала возле себя телефон, зная, что Карл или его клыкастый друг могут позвонить в любой момент.
Она еще не до конца понимала, во что ввязалась, не знала, что должна чувствовать после превращения и убийства. Однако Энн страшно удивилась, что приняла факт: волк – это ее звериное «я». И если бы перевоплощаться не было настолько больно, она бы испытывала удовольствие от возможности побыть таким существом. Ей казалось ироничным, что род Кинских столько веков охотился на влколаков, а теперь смешал свою кровь с их. Любопытство от исследования собственных возможностей омрачала мысль, что в Праге подобных ей нет, в противном случае она бы, скорей всего, почуяла их как Кинских. В этом она была уверена: раз ей достался ген волка, значит, и способность охотников на них тоже. Она отбросила мысли, заставлявшие ее нервничать, и снова села за работу.
В углах комнаты начали сгущаться серые тени, когда телефон завибрировал на стеклянной поверхности стола, но на экране высветился совсем не тот номер, который ожидала увидеть Кинских.
– Эд? Только не говори, что ты…
– Я влип, – перебил ее тусклый голос Эдгара. Казалось, из него извлекли саму жизнь. – Мне нужна твоя помощь.
От охватившего Энн волнения телефон выскользнул из потной ладони, и лишь в последний момент она успела его подхватить в сантиметре от пола.
– Тебе нужны деньги? Ты можешь сказать, что случилось?
– Приезжай к замку Гоуска, я без тебя не справ…
Связь оборвалась. Энн начала судорожно набирать повторный вызов, но абонент был недоступен.
– Да что ж за напасть?
Она запустила руку в волосы, массируя гудящую голову. Еще какое-то время, уставившись в погасший экран телефона, Энн раздумывала ехать или нет. Карл будет ждать ее, то есть не ее, а влколака, в которого она обращается. Эда она бросить не могла. Если повезет, она сумеет отговорить напарника, вернуться и попасть на кровавую облаву. Облаву…
Кинских закрыла глаза, медленно вдыхая и выдыхая. Едва Энн начинала думать о том, кто она и что происходит в Праге, о тонкой грани между легендами и правдой, ей становилось плохо. Да, она приняла это, но оставались еще сотни вопросов о мире энсиа, как назвал существ глава Ордена, Дэниэль Фауст. Он точно так же, как и она, был не только человеком.
Воспитанная на легендах рода, Энн отрицала их всю жизнь, но где-то глубоко внутри готовилась к чему-то большему, а когда это «большее» настало, Кинских вмиг растеряла привычную уверенность в себе, в людях, в завтрашнем дне. С одной стороны, это ее будоражило, а с другой – пугало до ужаса.
– К черту!
Эн быстро облачилась в черные джинсы и куртку. Скрутила волосы в пучок на затылке. Обулась, схватила ключи от авто и вышла из квартиры. Дорога из Праги до Гоуски заняла сорок минут. Дождь, не отпускающий небо целый день, наконец прекратился, и туманная дымка, попадая в свет фар, испуганно отступала в спасительную темноту.
Энн хмурилась, нервно постукивая пальцами по кожаному рулю. Заехав на пустующую парковку недалеко от замка, она выбралась из машины, тихо прикрыв дверь. Ночью парковка не охранялась, работая лишь во время туристических часов посещения замка, и камер слежения не стояло, лишь низкая сторожка без крыши.
Тишина да уханье сов не успокаивали, а наоборот, дарили гнетущее чувство опасности. Кинских нащупала в кармане куртки электрошокер и стиснула на нем пальцы.
Оставшись в темноте, Энн поняла, что может видеть все вокруг. Не идеально, но однозначно намного лучше, чем до этой ночи. Ни напарника, ни следа его машины не обнаружилось, поэтому она стала подниматься по уходящей в гору дороге к замку. Переступая ямку на дороге, она почувствовала кровь, всего несколько капель, впитавшихся в землю. Была ли это кровь Эдгара или кого-то другого, Кинских не могла определить. Смотря под ноги и принюхиваясь, Энн пошла дальше. Торчавшие из скалы стены замка уже стали видны сквозь лесистую часть дороги.
Эдгар взял заказ на гримуар, который, судя по документам, хранился в замковой часовне, в одной из потайных ниш. Таинственный заказчик и недостаточная информация о книге волновали Энн. Гримуар на присланных фото выглядел жутко: в обложку были впаяны кости, а сам материал походил на человеческую кожу. О том, что содержалось внутри книги, она старалась не думать.
– Где же ты, Эд? – тихо прошептали ее губы.
Энн вглядывалась в открытые ворота: во дворе напротив было информационное окно, на котором красовались деревянные ставни; справа находилось замковое кафе, деревянные столы и стулья для посетителей. Энн подняла голову и всмотрелась в темные окна. Казалось, замок в ответ оценивает ее своими блестящими, демонически темными глазами. Энн отметила, что на входных дверях мигал красный огонек сигнализации, как и на окнах первого этажа. Гоуска, квадратная крепость, построенная на скале вокруг глубокой пропасти, начала пугать Энн. Она вспомнила легенду о вратах в преисподнюю и о том, как в Средние века загадочно вымерла вся деревня под замком.
Когда темнота буквально окутала Энн со всех сторон, мысль, что все предания о замке могли быть правдой, не представлялась такой уж глупой. До ночи, когда она упала на гроб Карла, Энн рассмеялась бы такому предположению. Разве только если она
