Юлия Басова - Ловушки памяти

Было видно, что громилу забавляло моё замешательство. Он слегка ослабил хватку и грубо ткнул мне в лоб указательным пальцем:

– У тебя вот здесь – прочный блок, который не позволяет ничего вспомнить. Даже несмотря на твои способности. Это Ясные постарались! Только они умеют проделывать такое со всеми нами, особо не разбираясь, кто есть кто.

В его маленьких хищных глазах вспыхнула ненависть. Он раздражённо встряхнул меня, словно тряпичную куклу. В глазах потемнело.

– Они меня лишили жизни! – неожиданно заорал громила, брызгая слюной во все стороны. – Из-за тебя, дрянь! И я теперь могу лишь ждать здесь, как склизкий вонючий паук поджидает свою жертву, сидя в своей пыльной паутине. Могу лишь ждать…

Из его уст посыпались проклятья, и я поняла, что он очень тяготится своим нынешним положением.

Я низко опустила голову и зажмурилась, стараясь не поддаться панике. Стало понятно, что помощи ожидать неоткуда, – Лёха предупреждал, что если эта реальность зацепит меня, обратного пути уже не будет. Скорее всего, татуированный знал правила игры и поэтому держал меня очень крепко, не оставляя ни одного шанса на бегство. Бедный Навигатор! Он же предупреждал меня, что в таких случаях никто не сможет помочь, каждый сам за себя. Только вряд ли это его утешит, когда он будет винить себя за мою гибель…

А что с тем человеком, который примчался сюда на джипе? Скорее всего, мне даже лица разглядеть не удастся, ведь я совсем его не помню. А значит, у него нет никакой силы. Он – всего лишь облако, дым, мираж, лишённый физических свойств. Но кто он? И кто такие эти Ясные?

Вопрос обжигал меня изнутри, занимая всё пространство в моей голове, заслоняя собой все остальные вопросы.

Кто такие Ясные?! И почему они установили блок в моей бедной голове, мешающий вспоминать то, что происходило со мной?

Я, словно бешеная белка в клетке, заметалась в руках громилы и почувствовала, как давление в висках нарастает. Кровь с бешеной скоростью заклокотала в венах. На этот раз мы с Лёхой забыли про наушник, диктующий мне другой временной формат, но мне и без него стало понятно – я перехожу в новое измерение, отличное от того, где существую в данный момент.

Очень сложно описать это ощущение, когда весь твой организм трансформируется для выхода из искусно созданной и прекрасно функционирующей системы. Ты, словно ртуть, меняешь свои очертания, перетекая из одного состояния в другое. Делишься на атомы и клетки, сливаешься воедино, вращаешься и выталкиваешься. И всё это – под аккомпанемент бешеных сердечных ритмов и ревущей, как цунами, крови, несущейся по твоим венам со скоростью света. Мне не было страшно, нет! Я думала лишь об одном: как вернуть себе память, которой меня лишили? Тут же возникала масса вопросов. Например: почему мне оставили воспоминания только о татуированном? Он потому и был так силён, что в моей голове буквально на ходу обрастал вполне конкретными чертами. Почему я ничего не вспомнила про того очкарика с кинжалом? Почему ничего не вспомнила про парня из джипа? Ни единой детали… Лишь цвет и контур его автомобиля да очень чёткий рисунок на капоте – звёздное небо и огонь…

Может, кому-то было нужно, чтобы татуированный дикарь погубил меня, навсегда замуровал в давно прошедшем времени? Или это лишь подсказка, в надежде, что я смогу собрать воедино большой пазл?

Одно было ясно наверняка: недаром я полагала, что в моей памяти есть тёмные пятна. Оказывается, я успела побывать в неслабой заварушке, и меня заставили об этом позабыть.

В голове оглушительно ухал пульс. Измерить его не удавалось, как я ни старалась. Потихоньку боль, которая мучила меня там, на поле, стала отступать. Кто такие Ясные?! Кто такие Ясные?

Лёха, мне надо вспомнить всё!!!

Ноги почувствовали соприкосновение с паркетной доской, настеленной в зале.

– Тихо! Тихо, Мила, – сильные руки Навигатора несколько раз встряхнули меня, затем он прижал меня к груди. – Жива!

– Потом, потом, всё потом, – умоляюще зашептала я, решительно оттолкнув его, – прошу, мне нужно вспомнить всё! Ты сказал, что есть ещё место… Дай мне попасть туда!

Меня била дрожь. Я была, как в бреду. Глаза парня потемнели.

– Нет! Ты только что чуть не погибла из-за своего болезненного любопытства! – заорал он.

– Но…

– Ты должна была лишь вспомнить место! Это необходимо для приобретения нужных навыков, ведь завтра тебе предстоит попасть в дом и сразу начать там ориентироваться!

– Понимаю, – я почувствовала себя виноватой.

– А вместо этого ты разглядывала подъехавшую машину, как ребёнок – новую игрушку! – бушевал Навигатор. – И что в итоге? Тебя схватил один из самых лютых врагов! А ведь он ещё опасен, хоть и мёртв. Да, он больше не может существовать в нашем мире, зато чуть не оставил тебя в своём! Ты это понимаешь?

Лёхин голос сейчас больше всего напоминал грохочущую канонаду.

– Но ведь это было не очень опасно, – осторожно предположила я, – посмотри, на мне ни царапины, хотя на поле я никак не могла остановить кровь, хлеставшую из ран.

– Ты не понимаешь, Мила! – взвыл Навигатор.

Я поёжилась, но продолжала настаивать:

– Дай мне попасть ещё в одно место… Я постараюсь там не застрять, обещаю…

– Нет! – яростно выкрикнул Лёха. – Ты потеряла там массу времени, забыла о том, что должна всё время двигаться! Ты чуть не погибла! Я еле спас тебя, изменив координаты! Понимаешь?

Я умоляюще посмотрела на него:

– Понимаю, спасибо тебе… Тысячу раз спасибо… Но мне нужно вспомнить! Ты сам говорил, что истинная любовь – это когда не мешаешь человеку жить так, как он считает нужным. Так помоги, если действительно любишь!

Моя маленькая речь, произнесённая срывающимся от волнения голосом, произвела ошеломляющее впечатление: Навигатор прекратил буравить меня своим потемневшим взглядом, замолчал и сник, словно первоклассник перед директором школы.

В то время, как он молча обдумывал мои слова, я старалась прийти в себя и унять дикую дрожь в ногах. Меня всё ещё лихорадило, в горле пересохло, а руки мелко тряслись. Дотянувшись до кулера с водой, я стала жадно глотать ледяную воду, нисколько не задумываясь о том, что таким нехитрым способом могу заработать себе шикарную ангину. В детстве у меня было слабое горло. Мать постоянно мучилась со мной, таскала по врачам, лечила свою вечно простуженную дочку травяными отварами и ингаляциями, лепила горчичники и ставила банки. Всё было без толку. Я съедала яблоко из холодильника и снова заболевала. Потом, когда мне исполнилось двенадцать лет, это прошло само собой, но воспоминания о днях, проведённых в постели с температурой, крепко отпечатались в памяти.

Воспоминания! Хлопнув себя по лбу, я снова посмотрела на Лёху. Сейчас парень выглядел так, словно ничего не случилось. Его взгляд лучился спокойствием, глаза снова приобрели небесно-голубой оттенок, а от былой ярости не осталось и следа.