Константин Кузнецов - Душеприказчик
Вскоре меня перестало знобить, и я осторожно взял лист бумаги и попробовал рисовать. Тревожные мысли окончательно покинули мою голову, и лишь неровные линии складывались в образ маленького забавного зверька, который почему-то восседал на каменном изваянии какого-то мифического чудовища, толи горгульи, толи огромного гренделя. Я с трепетом следил за собственной рукой — какие еще фигуры, в обход моей воли, возникнут на девственно чистом листе.
Филджи, кажется, задремал: на его лице читались детская безмятежность.
Мой взгляд на миг остановился на дальнем остове стены, где сквозь непроницаемую пелену дождя и ночной мрак виднелось огромное надгробие, на котором властно словно король, восседал огромный черный ворон.
Я зажмурился, а когда открыл глаза, птица уже исчезла. Да и была ли она на самом деле? Или это мое измученное воображение сыграло со мной злую шутку?
Тем временем на листе бумаги появились несколько могил — одна большая и две поменьше. Что это означало: я не знал, но карандаш выпал из моих рук и я устало откинул голову назад. Сон обрушился на меня снежным комом, погрузив в мир ночных грез.
* * *Проснулся я также внезапно, как и засыпал. Кто-то зажал мне рот рукой и я, вытаращив глаза, со страхом взирал на горящую адским огнем цифру три.
— Если жизнь важна для тебя, молчи! Понял?
Я бы и рад был кивнуть, но его рука слишком сильно прижала меня к стене.
Вокруг царила кромешная темнота, словно кто-то или что-то нарочно убрал из этого мира любой источник света: лишь щека душеприказчика продолжала ярко гореть огнем. Моей ладони коснулась мордочка зверька, и я почувствовал, как натянутые до предела нервы успокоились, заставив меня расслабиться.
Душеприказчик помог мне встать на ноги, и сразу же, не давая опомниться, потащил куда-то в сторону церковной кафедры. Я попытался дотянуться до Филджи чтобы смахнуть с него крепкий сон, но меня резко одернули, прошептав на ухо:
— Не время…
Я хотел что-то возразить, но незнакомец так сильно потянул меня куда-то вглубь спасительных стен, что ничего не оставалось делать, как подчиниться.
И еще один миф о душеприказчике был разрушен в одночасье: церковь не проклинала их, отгораживаясь спасительным кругом, иначе как он мог оказаться в святом месте?
Мы быстро бежали куда-то вниз по ступеням; я совершенно не ориентировался в темноте, стараясь идти осторожнее, и сильнее прижимал к себе походную суму.
Где-то рядом, прямо за нами, едва поспевал зверек.
В какой-то момент мы ускорились: вернее будет сказать, душеприказчик перешел на бег, а я лишь покорно последовал за ним, засеменив в два раза быстрее.
Наконец мы остановились, и я смог отдышаться. Меня колотила мелкая дрожь.
— За…Зачем? Что…что происходит?
Душеприказчик лишь поиграл скулами.
— Та…там…остался мой воз…возница… — я едва ловил ртом воздух, сердце билось с бешеной скоростью.
— Заткнись! — незнакомец зло сверкнул глазами.
Вокруг воцарилась неприятная тишина, как на уроке строгого преподавателя, когда, не зная ответа, ждешь вызова к доске, словно ужасного приговора.
Душеприказчик настороженно прислушался. Со стороны казалось, будто он впитывает в себя тишину. Глубоко вздохнув, его ноздри жадно втянули влажный, заплесневелый запах церкви, и только после этого лицо Проклятого озарило спокойствие.
И пускай я не различал в непроглядной темноте даже кончика собственного носа, но мой таинственный незнакомец продолжал всматриваться вглубь мрачных церковных коридоров. И взирал он во тьму отнюдь не глазами, а всем своим телом. Я мог поклясться, что ощущаю, насколько обострен слух и обоняние Проклятого.
— Мчи, сат, — внезапно пискнул зверек, нарушая привычную тишину, отчего мороз побежал по коже.
В кромешном мраке послышалось странное мерзкое шуршание, и я заметил, как у душеприказчика на щеке ярким пламенем вспыхнула огненная цифра.
— Ты прав, Ша. Это — Сат, — согласился Проклятый.
Я окончательно поддался паническому ужасу — и не потому, что меня похитил странный, источающий могильный запах незнакомец, а потому что были мы в этом святом месте отнюдь не одни.
Осторожно приблизившись к огромному арочному входу, я затаил дыхание, продолжая ощущать совсем близко чье-то незримое присутствие.
В один миг в дальней части коридора мелькнула высокая, слегка сгорбленная тень в длинном темном балахоне. Фигура показалась мне неестественно худой и вытянутой, словно под тканью имелись только голые кости.
От стен отразился противный скрежет, который, разлетевшись по мрачным коридорам церкви, растворился в пустоте.
Мы долго стояли, как вкопанные не в силах двинуться с места. Первым в темный проем прошмыгнул Ша и Проклятый смело доверившись своему питомцу, последовал за ним.
* * *Его рука указала на дальний предел кладбища и, повернувшись ко мне спиной, Проклятый зашагал обратно в сторону церкви. Ночь выдернула из полумрака удаляющейся фигуры, отблеск длинного лезвия, застывшего в правой руке.
Неужели он хотел меня убить? Эта мысль заставила меня съежиться словно беззащитную букашку.
Я смотрел в след Душеприказчика и с каждым его шагом нарастающий страх сковывал меня все сильнее — неужели я остался в этом царстве мрака абсолютно один, и никто не сможет помочь мне.
Слова отчаянья вырвались из моей груди сами собой:
— Стой! Что мне делать?! Где я?
Проклятый продолжал идти, не обращая на меня никакого внимания.
— Стой! Ты не можешь меня так бросить!
На миг Душеприказчик остановился. Опустил голову и тяжело вздохнув, обернулся. Я ощутил прилив надежды и радости, но мой мнимый спаситель как оказалось, вовсе не собирался мне помогать.
В одно мгновение он вновь очутился рядом. Твердая словно камень рука обхватила мою шею, и я затравлено захрипел, пытаясь вырваться из стальных тисков.
— Я…пощад…прошу…про…
Пустой взгляд с интересом изучал мое испуганное лицо.
— Я не твой талисман и не твой защитник. Убирайся и живи в радости! Иначе смерть!
Сильный толчок сбил меня с ног, и я отлетел, ударившись о каменную кладь могилы: перед глазами как немое предостережение красовалась прощальная надпись надгробия:
…Не бойся иного мира, твои родные не грешны в этом…
Впервые в жизни я остался абсолютно один среди могил и безжизненных склепов.
Мелкий дождь еще моросил, навевая уныние и укрепляя мое нарастающее с каждой секундой отчаянье. Обхватив ноги руками, я сидел возле могилы и, опустив голову, плакал. Мне было очень страшно и жалко самого себя. Все произошедшее за пару последних часов, казалось немыслимым и не входило ни в какие рамки понимания…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});