Дмитрий Алкар - Вторая закрыта

Благодарно кивнув, он поднялся на ноги, полюбопытствовав:

— И что наш странноватый друг? Я что-то не помню как он ушёл…

— Не бойся, ты еще не допился до потери памяти. — Хмыкнула Ксана, бросив на пол тряпку. — Просто этот гад ушёл не попрощавшись. Накурился в коридоре, повозился в замке — и свалил. Обиделся, понимаешь. Я когда вышла — его уже не было.

Виктор осторожно покачал головой — действительно, для уже практически семейного человека, такое поведение неприемлемо. Им на самом деле стоит поменьше общаться с Серегой. Кончились разгульные деньки, просто некоторые так и остаются детьми, а он уже — состоявшийся человек. Покатав эту мысль несколько раз, он почувствовал себя лучше и без чая. Да, он взрослый, почти семейный, без пяти минут успешный человек. Не то что некоторые. Вот именно так он и скажет Сергею при следующей встрече, мерно выговаривая все его прегрешения перед ними. И добавит так, вскользь: «прости, но ты теперь уже не нашего круга». Отличная фраза. Где же он её уже раньше слышал?

— Ты чай свой пить будешь? Или может прибраться хочешь? — Ксана взглянула на тряпку.

— Иду, иду. — Поспешно выдавил из себя Виктор, отгоняя сладостные мысли мести Серому.

Прошлепав босыми ногами, он вышел в коридор, автоматически нащупывая было выключатель — что ни говори, а здесь всё же всегда темновато. Прямо как в склепе каком. Удивившись собственной ассоциации — чего только не придёт в голову с похмелья, он сглотнул сухость в горле, и посмотрел на дверь в хозяйскую комнату.

— Ну что, Борис Михайлович, не будете вы возмущаться? — Задумчиво произнес он, разглядывая дверь.

Вроде бы все следы бурной деятельности Сергея Ксана уже затёрла на полу. А что там с личинкой замка? Не осталось следов заколки?

Наклонившись, несколько медленно, чтобы не нахлынуло головокружение, он присмотрелся к замочной скважине. Никаких царапин незаметно, но и темно тут. Хмыкнув, Виктор подошел к выключателю, нажав кнопку. Раз уж он теперь человек хозяйственный, значит, должен подходить ко всему основательно, по-мужски.

Прищурившись от света лампочки, которая довольно болезненно резанула по его глазам, — наверняка, кстати, покрасневшим, — он пригляделся к замку вновь.

Нет, никаких следов от поползновений Сергея. А то увидь что Борис Михайлович, когда зайдёт… Эта комната ему явно дорога. Покушения на неё он может не вынести, да ещё и договор разорвать. А вновь искать что-то, да ещё и столь же удобное? Нет, он этого не сможет. Да и Ксана благодарна не будет…

Приглядевшись, он даже рассмотрел темноту по ту сторону двери в замочной скважине. Старый параноидальный Борис Михайлович, наверняка, занавесил там всё тяжелыми шторами. Что же там он такое хранит? Впрочем, то дело хозяйское. На террориста же сей представительный муж явно не похож, чтобы опасаться чего-либо.

Удовлетворившись осмотром, он выключил свет и пошёл на кухню пить чай. Всё же Ксана — хорошая девушка. Однажды они могут и пожениться.

Возвращаясь с работы, Виктор щурился на теплый свет заката. Было хорошо и приятно приходить в свою собственную квартиру. Ну, почти собственную. Она, конечно, не его личная, но живёт-то он отдельно, да ещё и со своей девушкой. Хотелось сейчас только бы выпить бутылочку холодного пивка, чтобы окончательно настроиться на умиротворенный лад.

Звонок мобильного не заставил его отвлечься от расслабленных размышлений — наверное, Ксана забыла что-нибудь купить, и сейчас пошлёт его в магазин напротив дома. Обычно его это раздражало, в конце концов, он взрослый человек и не нравится ему, чтобы им помыкали, но тут даже не вызывало вопросов. Вроде как семейная, ну почти, жизнь.

Однако номер был незнаком, когда он коснулся пальцем экранчика. Неужто что-то с работы, и его косяки в фотошопе кто-то заметил?

С небольшим вздохом, он выдохнул в трубку:

— Алло?

— Здравствуйте. — Раздался суховатый женский голос. — Вы Виктор?

— Да, конечно. — Подтвердил он, пытаясь узнать смутно знакомый тон.

— Это мама Сергея. — Раздалось во внезапном всплеске помех. — Вы не знаете, где он? Вы вроде как дружите, может виделись недавно? Я просто не могу до него дозвониться, а на работе и квартире он не появлялся уже день. Знаете, я, конечно, знаю своего сына, но сегодня день рождения нашего папы…

Виктора внезапно как будто что-то кольнуло в сердце, что, впрочем, глупо — с давлением у него проблем никогда не было. Скорее, он начал переживать за пусть и непутевого — но друга.

— Я не знаю. Позавчера он приходил к нам в гости, посидели, поболтали, ушел за полночь, всё было в порядке. — Виктор решил умолчать о предшествовавшем отбытию Сергея скандале.

— Странно. На утро на работе его не видели… Всё было точно в порядке?

— Да, как всегда. Да и он же всегда на такси или попутке ездит, что могло случиться? — Задумался он.

— Не знаю… В любом случае, спасибо, Витя. Если что — я вам перезвоню. — Подвела итог разговора мать Сергея и положила трубку.

— Даже не попрощалась… — Пробормотал себе под нос он, убирая телефон в карман.

Настроение сразу ухудшилось. Как бы они не поссорились с Сергеем, но ведь мало ли что. В голову полезли неприятные мысли, когда он вспомнил изредка попадающиеся по телевизору, во время переключения каналов, сводки новостей. Клофелинщики, бомбилы, завозящие людей черт знает куда, и раздевающие их догола… Надо будет самому завтра, например, позвонить матери Серого и спросить не объявился ли он.

Погрузившись в неприятные думы, он незаметно для самого себя уже открывал дверь квартиры ключом, автоматически крикнув:

— Привет, Ксанка!

Кинув кейс на коврик, он потянулся, и закрыл на задвижку дверь, включая свет. Тот мигнул на секунду, но всё же разгорелся. Странно, впервые такая проблема. Ай-ай, Борис Михайлович, а вы тут своей надежностью и стабильностью проводки гордились. Бесперебойник, стыдно не знать… Или это вообще напряжение в сети скакнуло? Господи, какая чушь в голову лезет, вот же ж настроение испортилось — сплошные проблемы от Серого.

Ксана появилась из кухни, бросив на него один пустой взгляд, и прокурсировала мимо него в их комнату. Обиделась на что-то?

Наконец Виктор сбросил с себя муар непонятного самому себе настроения, который другой человек, верящий в интуицию и многие иные вещи — назвал бы неосознанным состоянием дурного предчувствия. Но его, как и большинство жителей современных мегаполисов, эти самые вещи не интересовали.

— Ты знаешь, что тут звонили соседи снизу? — Раздался голос Ксанки, громыхающей чем-то в гостиной.