Валерий Моисеев - Ворон (СИ)

Довольно скоро женщины выяснили, что Марина — мать одиночка, воспитывающая сына пятиклассника.

— Это во сколько же эта корова родила? — хохотнула Нюся — Я уже не спрашиваю, со скольки лет она во все корки трахается!

Виталя ироничным взглядом окинул ее глыбообразное тело, затянутое в голубой комбинезон. Из него можно было сшить два парашюта и осталось бы еще на трехместную палатку и пару зонтиков.

Покрутив головой, Виталя стыдливо отвел взгляд. Среди цеховых кобелей, Нюся была известна, как — Джомолунгма. Потому что, сорвавшись с нее, в минуты душевной близости, можно было запросто свернуть себе шею.

Как-то раз, по сильной пьяни, Виталя тоже одолел эту неприступную, гордую вершину. Спуск, во всех смыслах, прошел неудачно. Угревшись на мягкой живой перине, Виталя тогда позорно уснул.

Разгневанная Нюся оправдала свое прозвище. И с точки зрения Витали, повела себя, как самая последняя Джомолунгма. Незадачливый любовник слетел с нее в мгновение ока, стоило ей лишь колыхнуть собой.

В результате Виталя отделался легкими синяками и сильным испугом. Спьяну он решил, что цех рушится в результате землетрясения или взрыва. Что было совсем неудивительно, так как, на заводе было полным-полно всякой легковоспламеняющейся химии. Недаром же он назывался Химический завод.

Вот и сейчас Виталя был занят тем, что ремонтировал реактор. Нет, конечно, не атомный, а тот, в котором происходила безвредная и совсем неопасная химическая реакция. Но только в том случае, если все шло с соблюдением правил техники безопасности. В противном случае, двухметровая стальная кастрюля реактора превращалась в довольно опасную конструкцию. Она и внешне-то сильно напоминала «Толстяка», сброшенного американцами на многострадальную Хиросиму.

И сейчас было именно тот самый случай, когда приходилось жертвовать здравым смыслом в пользу производственной необходимости. Если бы начальник отдела техники безопасности завода увидел, чем занят Виталя, его бы хватил, инфаркт, инсульт, ветрянка и болезнь Эбола одновременно.

Квартальный план поджимал. В связи с этим, директор завода душил начальника цеха. А тот, в свою очередь, изводил мозги подчиненных жестким сексом, включая чрезвычайно извращенные формы.

В одном из реакторов неожиданно отвалилась одна из лопастей «мешалки». Нет, она отвалилась не до конца, но один из крепежных болтов по какой-то причине сломался. И вот теперь, внутри гигантской кастрюли перемешивая ее содержимое, со скрежетом зубовным, медленно вращалась «мешалка» скобля, вышедшей из строя, лопастью о стенки.

Реактор пришлось срочно остановить. Если бы лопасть насквозь проскребла эмаль, покрывающую внутреннюю часть реактора, и добралась до стального корпуса, могла возникнуть искра. И дело закончилось бы очень плохо, потому что основным компонентом растворителя, бултыхающегося в реакторе, был ацетон. И было этого добра там около полутора тонн, если не больше.

Для того чтобы починить вставший реактор нужно было всего-то закрепить болтающуюся на одном оставшемся болте лопасть. То есть, вставить новый болт вместо вывалившегося. Вся процедура должна была занять максимум пять, от силы, десять минут.

Содержимое реактора срочно перелили в резервную емкость. После чего полагалось тщательно промыть водой внутренности реактора. Но на все это требовалось время, которого у начальника цеха не было. Тем более что счет шел на минуты.

Виталя, будучи бригадиром слесарей технологического оборудования, проделывал и более рискованные цирковые трюки. А уж прикрутить отвалившуюся железяку было для него вообще плевым делом. То, что при этом, в лицо ему били горячей упругой струей пары ацетона, его мало волновало. По той простой причине, что полчаса тому назад он подкатил к новенькой, к Марине.

Он был приятно удивлен, что не получил по морде. Более того, его щедро проавансировали.

Обрадованный Виталя не привык откладывать такие дела в долгий ящик. В связи с этим, он уже собрался перевести так удачно начавшееся знакомство в более доверительную плоскость. Тем более что такая плоскость имелась в кладовке расположенной, в слесарке. Это были сложенные штабелями пласты черной резины, из которой слесари вырезали разнообразные уплотнители и прокладки. А все остальное время эта плоскость использовалась для более приятного времяпровождения.

Под завистливые взгляды товарищей по гаечному ключу, Виталя повел свою новую пассию в слесарку. Вслед ему неслось неодобрительное улюлюканье разочарованной женской части дружного коллектива цеха.

И эти ведьмы драные, добились-таки своего! Сглазили! У гребаного реактора нежданно-негаданно отвалилась лопасть. Если бы Виталя знал насколько сильно его сглазили, он бы вел себя с крайней осторожностью. Но вместо этого, он вел себя, как влюбленный юнец впервые накнокавший зрелую, многоопытную телку.

Быстро раскрутив болты крышки люка, остановленного на время ремонта реактора, он снял тяжелую крышку и опустил ее на пол. Взобравшись на полусферу верхней части реактора, он опустил ноги в люк. Кашляя от паров горячего ацетона и чувствуя, как в голову ему бьет токсическая дурь, он дурашливо хихикнул. Нашарив руками отошедшую в сторону деталь мешалки, он вставил лопасть на ее исконное место.

Наизусть, не глядя, Виталя вставил в отверстие новый болт и торопливо наживил на него гайку. Пошарив рукой в противогазной сумке, в которой он носил гаечные ключи, он вытащил из нее ключ на двадцать четыре.

Недовольно скривившись, он почесал свободной рукой подбородок. Ключ был тот, да не совсем. По технике безопасности, при таких работах полагалось использовать бронзовый ключ. В случае если он сорвется с гайки, искры не будет.

Виталя еще раз глянул на бывший у него в руках стальной ключ.

— Да и хрен-то с ним! — пронеслось у него в голове. — Первый раз что ли? А то еще Маринка возьмет да передумает. Пока я здесь ерундой занимаюсь, к ней уже кто-нибудь свои причандалы подкатывает!

Наконец, Виталя решившись, сунул гаечный ключ в темное жерло люка и принялся затягивать гайку. От усердия он прикрыл глаза и даже высунул кончик языка. А всего через пару секунд ключ у него сорвался.

Для того чтобы воспламениться горячим парам ацетона хватило доли секунды. Оглушительный хлопок жестоко опалил Виталю, после чего вышвырнул его из люка реактора словно пробку из бутылки. Пролетев метров пять, он ударился спиной о стеклопровод по которому концетрированная серная кислота подавалась на верхний этаж.

Ему повезло, что в момент хлопка он не сделал вдоха, не то ему выжгло бы легкие. Но хлынувшая на него из разбитого стеклопровода кислота окатила ему спину и попала на лицо.