Кирилл Партыка - Подземелье

— Майских тебе приключений не хватило? Чуть ведь не выперли. Ходили, распинались за тебя!

— Да ни за что же в тот раз! Это ведь когда удушение двух пацанов раскрыли.

Помните же, неделю не спали. Ну, выпили по чуть-чуть…

— Ни за что-о-о! — предразнил Микита.

Он, конечно, помнил ту «мокруху». Репин сам, считай, ее и раскрутил. И подозреваемого взял один, потому что некогда было вызывать подмогу. Потом месяц ходил с рукой на перевязи — «клиент» заточкой насквозь просадил оперу кисть. Да и мало ли у капитана таких заслуг? Взять хотя бы последнее дело — с этой девчонкой, которую нашли на заводе. Опять отличился. Результативный парень, ничего не скажешь.

— Кто-то, может, и выпил, а ты нажрался, сел в чужую «тойоту» и наехал на самосвал. — Подполковник слегка смягчился. — Гаишнику фингал навесил. Так что, действительно, — ни за что.

Сергей решил, что и впрямь лучше помалкивать.

— Вот ведь человек какой? — Продолжал Микита как бы в раздумье. — Не дурак, вроде, а все херней маешься. Баба тебя бросила, таскаешься по шалавам, рожа вон опухла. Тьфу! Секретаршин муж недавно приперся, тебя искал. Хорошо, что не нашел. Еле выпроводили. Вот еще он тебе морду поправит. Не воруй, где живешь — не знаешь что ли? — И, вдруг опять осерчав, подытожил: — Нет, гнать тебя надо за дискредитацию. Гнать и все дела. Задолбал ты!

«А что, вот возьмут и выпрут», — подумал Сергей, даже позабыв на минуту о накрывшемся отпуске.

Нет, пропасть он, конечно, не пропадет, да и в уголовке не сахар, но на гражданке Репин себя плохо представлял.

Однако Микита был человеком толстым, ростом под два метра, а потому, наверное, незлым. Ходили также слухи, что по молодости он сам имел крупные неприятности на почве «змия», и даже был сослан за свои похождения в захолустное отделение милиции. Однако, благодаря уму и гибкому складу характера сумел восстановить свой статус и дослужиться до нынешнего немалого чина.

Так или иначе, подполковник не любил долго измываться над подчиненными. Внезапно убавив громкость, он без перехода взял деловой тон.

— Короче, так. Трудом будешь искупать. У нас все в разгоне, сам знаешь. А тут контрольная проверка по плану УВД в Октябрьском. Я хотел спихнуть на другой отдел, но там с людьми не легче. Штабисты шум подняли: бригада два дня уже, как вылетела, а от нас никого нет. В общем, собирайся по-быстрому и вперед.

— На сколько хоть суток? — хмуро осведомился Сергей, так как спорить не имело смысла.

— Как уложишься. Да не морщись, не засидишься. Чего в том Октябрьске проверять!

Рыбалка да охота, вот и вся работа.

И, наконец, глядя в унылое лицо оперуполномоченного, Микита окончательно смягчился.

— Слетай, а вернешься — посмотрим насчет отпуска. Все равно график соблюдать надо.

И добавил уже в спину:

— Да смотри, опять чего-нибудь не отчебучь. Лапин бригадиром, он спуску не даст.

И Онуфрию привет.

4

«Надо же было так некстати обгадиться», — чертыхнулся про себя Сергей, шагая по широкому коридору. С обшитых деревянными панелями стен на него угрюмо косил незрячим глазом гипсовый профиль великого чекиста, ухмылялись румяные от ретуши физиономии «лучших людей управления». Наглядная агитация настырно требовала днем и ночью крепить законность и служебную дисциплину. Да уж, укрепил товарищ капитан — дальше некуда!

Под табличкой «не курить», где давно укоренилось место для этого занятия, Сергей остановился, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Не слишком-то он торопился встретиться с сослуживцами. Всерьез его вряд ли кто осудит. Как говорится, кто без греха, пусть первым и бросит камень. Но вот по части подъежек имелись тут крупные мастера. К тому же мысль о какой-либо полезной деятельности внушала отвращение. Но никуда не денешься, надо собираться в командировку — раньше сядешь, раньше выйдешь.

Репин нехотя поплелся на рабочее место.

Майор Неклюдов, деливший с Сергеем кабинет, при появлении «сокамерника» ухмыльнулся и пропел:

— Вывели, болезного, руки ему за спину, и с размаху бросили в черный воронок!

— Пошел ты, — беззлобно отмахнулся Сергей — Уже всем раззвонили.

— А ты как думал? От народа не утаишь.

— Народ — хрен с ним! До боссов бы не дошло.

— Не дойдет. А и дойдет — че ты ссышь? Нет бумаг — нет скандала. Не боись, на Миките все и заглохнет.

— Хорошо бы… Слушай, у тебя в сейфе ничего нет? Мне бы капель двести, а то совсем загибаюсь. Реанимация нужна.

— Ага, щас тебе — капель двести! — прикрикнул Неклюдов. — Смотри, Микита реанимирует…

Зазвонил телефон. Неклюдов послушал трубку, буркнул «иду» — и вышел из кабинета.

Сергей остался один. Н-да, воскресение из мертвых не состоялось. Есть у него, конечно, в сейфе! Не жмется, подводить не хочет. Да что опохмелка, много чего не состоялось. Отпуск, например. А уж о денежном поощрении, которое маячило за раскрытие «солдатского» дела, лучше не вспоминать. Проект приказа мусолили-мусолили. Бумажки тут народ пишет только с пятого пинка. Сколько талдычил Микита Неклюдову, но не больно расстарался коллега, хоть и сам ведь, черт бы его драл, упомянут в том приказе.

Теперь все, поезд ушел. Вон она, писуля, валяется, вся перечерканная… Премию обмывать, мужики, конечно, позовут, но не в этом же дело.

Две недели назад, на берегу реки, возле очистных сооружений завода работяги обнаружили тело пятнадцатилетней девчонки. При этом слабых желудком стошнило.

Сергей с Неклюдовым прибыли на место, когда там вовсю уже орудовали сотрудники районного отдела. Труп лежал среди куч производственного мусора, у самого стока нечистот, прикрытый кусками рубероида. Следователь прокуратуры вместе с судебно-медицинским экспертом осматривали тело. Перекинувшись парой фраз с операми из райотдела, Сергей подошел и склонился над останками.

Судя по светлым прядям, кое-где просматривавшимся в буром колтуне слипшихся от крови волос, при жизни девушка была блондинкой. А вот черты лица вряд ли удастся установить даже по методу Герасимова, ибо для этого необходим череп.

Сам не зная зачем, Сергей всмотрелся в черно-бурое, копошащееся червями месиво.

Не пострадавший нежно-округлый подбородок выступал из разрушенной плоти желтовато-белым мыском, и от этого казалось, что лицо погибшей скрыла пугающая маска.

Судебный медик, раздвигая заскорузлые обрывки платья, считал ножевые ранения.

Восемь, девять,… двенадцать. Рядом на газете лежал метровый кусок железной арматуры, перепачканный коричневатыми сгустками.

— Вот этим били, — кивая на металлический прут, пояснил стоявший рядом зональный оперативник. — Даже в воду не забросили.