Дмитрий Казаков - День Святой Милы

– Вот это да… – Алекс облизал губы и попытался встать, упираясь руками.

– Осторожно! Зоб близко! – донесся тревожный вопль, а он даже не смог понять, кто именно кричит.

Руки едва не подломились, и он ухитрился даже подняться на карачки, но в следующий момент получил такой удар в бок, что захрустели ребра. Алекса отшвырнуло, он попытался цапнуть лежавшее под ним святое оружие, но промахнулся и схватил лишь воздух.

Ударился еще, на этот раз спиной, и лишь заплечный мешок уберег от повреждений.

– Сука! – прохрипел Алекс, вытирая текущую из ссадины на лбу кровь.

Зоб наступал, раскинув руки, и был виден только его черный силуэт, страшный, огромный. Да еще бил в нос запах мертвечины, от которого выворачивало нутро и мутнело в и так ушибленной башке.

Где Томаш и Сиволапый, что они медлят?

Громыхнул выстрел, но где-то далеко, за ним еще один… неясно, куда палят.

– Архыльхррр! – прорычал зоб, подойдя вплотную.

Алекс потянулся за ножом и одновременно попытался сблокировать нацеленный в голову удар. Но его руку отбросило в сторону, точно ветку порывом урагана, и перед глазами вспыхнули белые колючие звезды, закружились в хороводе.

Очнувшись во второй раз, он первым делом ощутил все тот же смрад и не выдержал, задергался, извергая завтрак. Потом сообразил, что висит, перекинутый через что-то равномерно покачивающееся, упирающееся ему в живот.

И только потом Алекс открыл глаза.

Он едва не упирался носом в грязную и рваную ткань, а внизу мог видеть серый камень, торчащую из трещин траву.

– Что за… – Алекс повернул голову и сообразил, что он по-прежнему в Каменном Лесу, причем в местах совершенно незнакомых, куда он во время своих Охот никогда не забредал.

Зоб тащил человека на спине точно добычу…

Вот так, как говорится, пошел за шерстью, а вернулся стриженым… где же благоволение Святой Милы?

– Господи, – проговорил Алекс, зная, что живой мертвец его все равно не услышит. – Помоги мне!

Он пошевелил руками и с удивлением обнаружил, что они связаны.

Но это невозможно, зобы неразумны, они лишь подобия людей, орудия Зла в гниющей плоти! Они не умеют считать, пользоваться даже простейшими вещами, а звуки, ими издаваемые, сплошная бессмыслица!

Но может быть… мы просто их не понимаем?

От этой мысли стало холодно и неприятно, и Алекс поспешно отогнал ее.

Прикрыв глаза, он принялся молиться – обращение к Святой Миле поможет успокоиться, а заодно он соберется с силами, чтобы одним хорошим рывком обрести свободу, ну а дальше все решит скорость, ну а в ней ни один зоб с человеком соревноваться не может, в этом сомнений нет! Бежать придется на восток, в любом случае соратники и родная деревня остались где-то там…

До боли стыдно, что потерял святое оружие, но лучше вернуться без него, чем вообще не вернуться.

Да, но почему этот зоб не убил пойманного человека и не сожрал его мозги?

– …благословенна будь, – закончил Алекс молитву и резко перекатился вбок, чтобы свалиться с плеча зоба.

Одновременно ударил его коленом в грудь, чтобы ошеломить, заставить на миг ослабить хватку. И вроде бы преуспел, на миг ощутил себя свободным, полетел к земле, точнее к тому, что тут ее заменяет.

За шею его схватили с такой силой, что та едва не заскрипела.

– Ахххр… – выдавил Алекс, чувствуя, что башка у него сейчас отвалится, как у того зоба, которого они сегодня встретили первым.

Задница и ноги ударились о камень, но он этого почти не почувствовал.

Хватка слегка ослабла, Алекса дернуло вверх, зоб подтянул человека к самой своей физиономии. У этого живого мертвеца обнаружились глаза, налитые кровью, выпученные и глядящие в разные стороны.

И в них была не злоба и не алчный голод, а нечто вроде… любопытства.

Но разве могут смердящие куски плоти, сотворенные могуществом Зла и обитающие в Каменном Лесу, испытывать какие-либо чувства? Нет, не могут, ибо они не люди, даже если когда-то ими и были, и души они лишены – об этом не раз говорил на проповедях отец Иржи, а до него отец Иван, да и вообще все это знают!

Не может же быть такого, чтобы они всей деревней ошибались?

Или может?

– Хрыльхрухт? – проскрежетал зоб, и в жутком этом сочетании звуков Алекс уловил вопросительные интонации.

– Э… отпусти меня, – попросил он, с трудом проталкивая слова через сдавленное горло.

Вдруг чудовище его поймет?

Зоб покачал головой из стороны в сторону, в глазищах его появилось сомнение.

– Бурлюмахра! – рявкнул он и совершенно человеческим жестом показал Алексу кулак.

Нет, невероятно, все это может быть только бредом… На самом деле ему как следует врезали по голове, и он лежит сейчас у той кучи развалин, а товарищи пытаются привести пострадавшего Охотника в себя или тащат его на себе в деревню, чтобы предъявить старому Крутню.

Он знахарь, он разберется, если не выкинет одну из своих «шуточек».

Даст тебе снадобье от кашля, а заодно примешает в него какую-то дрянь, от которой тебя будет тошнить сутки.

– Да, хорошо, я больше не буду дергаться, – сказал Алекс, ощущая звенящую пустоту в голове.

Если это бред, то происходить может все что угодно.

Сейчас этот зоб возьмет и превратится в розового поросенка или споет одну из любимых песенок пьяного Роба… почему нет?

– Быхр! – кулак из-под носа Алекса убрали, и он вновь оказался на плече мертвеца.

И в этот момент осознал, что совершенно перестал ощущать запах разлагающейся плоти.

Хотя да, разве в бреду бывают запахи?

Зоб потащился дальше, между двух на диво хорошо сохранившихся строений, через молодой березняк.

Алекс мог ощущать аромат мокрой листвы, то, как ветки задевают его по бокам, шуршат и разгибаются. Дождь продолжался, журчание и мокрые шлепки доносились со всех сторон, иногда зоб хлюпал по лужам.

Для бреда все было слишком реальным, слишком настоящим!

Для реальности… чересчур необычайным…

Как можно допустить, что все, нет, пускай даже многое, во что верил Алекс и его односельчане, не соответствует действительности?! Ведь со времен святой Милы известно, что такое зобы, как они себя ведут, на что они способны и чего от них просто нельзя ждать… потому что они зобы!

Да, со времен Святой Милы…

Но ведь и люди тогда были совсем другими, и деревня выглядела иначе, и не умели многое, чему научились потом… Что, если признать, что и живые мертвецы с течением времени способны меняться, что они не остались тупыми и кровожадными тварями, какими были несколько столетий тому назад?

Нет, нет, невозможно… ведь к эволюции способны лишь разумные существа!

Как можно поверить в то, что вот это вонючее и жуткое разумно?

Но как отрицать факты, которые Алекс видит собственными глазами?!