Ольга Иваньшина - Сказка о загробном мире

Отец Веруники тут же выбежал в коридор, судя по звуку – разбив по дороге еще что-то. В коридор он вошел, держа в руке скворчащую сковородку с аппетитно пахнущими кусками говяжьей вырезки.

– Что-то случилось? Ты такая бледная, – спросил он у жены.

Она обернулась на дочь, потом посмотрела на Майка и произнесла:

– Мне показалось… Я сама не знаю, что мне показалось. Я просто думала, что ты вернешься позже. А мясо откуда? Я же вчера утку готовила.

– Утку я только что доел, а вырезку я купил у мистера Джонса в «Мясном домике», ему сегодня рано утром привезли столько свежайшей вырезки, что он не знает теперь, куда ее девать – все холодильники в магазине заполнил! Он боится, что не сумеет все продать, вот и снизил цену ниже некуда!

– Потрясающе! – улыбнулась мама. – Но кухню будешь отмывать сам! Через сколько ждать обед?

– Ммм… Минут через пятнадцать, я думаю.

– Веруника, иди переодевайся и мой руки, пойдем пробовать папин шедевр, – мама подтолкнула мужа вместе со сковородкой, с которой уже перестало брызгать масло, на кухню оценивать размеры бедствия, нанесенные кулинарным экспериментом супруга.

«Какая же у меня все-таки дружная семья!» – подумала Веруника и, повесив куртку на крючок, побежала на второй этаж переодеваться.

Обед прошел весело: папа шутил, мама хвалила его, он краснел от удовольствия. Веруника чувствовала себя счастливой, глядя, как мама улыбается папе, как с любовью смотрит на него, а он, в свою очередь, нежно обнимает ее за плечи.

– Ой! – вскрикнула Веруника.

Мама от неожиданности уронила вилку.

– Ты чего кричишь? – спросила она.

– Я забыла зарисовать снежинки в альбом для бабушки, – ответила девочка и, не сказав папе «спасибо», выскочила из-за стола и побежала в свою комнату.

– Веруника! Ах, ладно… – мама махнула рукой, – вряд ли она доедать будет.

Папа засмеялся.

Веруника вбежала в комнату. Достав из ящика большой альбом в белой бархатной обложке и бросив его на ковер, девочка улеглась рядом. Лежа на полу ей почему-то лучше рисовалось. Папа как-то сказал, что у нее «горизонтальное вдохновение». Открывая альбом, Вероника обнаружила, что забыла взять карандаши. От души обругав себя растяпой, она встала и пошла к столу за ними. Напевая песенку, Веруника зарисовывала в альбом те снежинки, которые еще не успели выветриться из ее памяти.

Внезапно скрипнула дверь. Веруника оглянулась и увидела маму – лицо ее было встревожено, а голос дрожал.

– Собирайся! Мы едем к бабушке в больницу, – произнесла она быстро.

– Но мы не собирались сегодня…

– Я знаю, но планы изменились. Давай быстрее!

– Но, мам, я еще не закончила, – кивнула Веруника на раскрытый альбом.

– Сейчас не до этого… Если хочешь, возьми его с собой – дорисуешь в больнице!

Веруника хотела возразить, но передумала, взглянув в мамины обеспокоенные глаза.

– Мам, – сглотнула она, – что-то с бабушкой случилось?

На глаза девочки сразу навернулись слезы. Веруника моргнула, чтобы они исчезли и не переросли в полноценную истерику.

– Нет, нет, все в порядке, просто бабушка по тебе очень соскучилась!

– Веруника, Маргарет! – прозвучал голос с первого этажа.

– Это папа, – мама оглянулась на дверь, – он уже завел машину.

Веруника притормозила на выходе, потом вернулась и все-таки захватила альбом с собой, хоть он и не был закончен.

Всю дорогу родители молчали, лишь один раз папа, глядя в зеркало заднего вида, ободряюще улыбнулся дочери и сказал:

– Не грусти, все будет хорошо!

В больнице им пришлось долго ждать в приемной. Больница в пригороде была маленькой, докторов имелось всего четверо: у одного был отпуск, у второго – выходной, у третьего – обострение язвы желудка, а последний находился в операционной – ему привезли жертву автомобильной аварии с Загородного шоссе.

Папа мерил пол в приемной большими шагами. Веруника с мамой сидели на неудобных стульях, держась за руки и не произнося ни слова.

– Майк, успокойся, – нарушила наконец тягостное молчание мама Веруники. – Посиди спокойно.

Ее супруг со вздохом опустился на стул. Мама встала и ободряюще провела рукой по его плечу.

– Я схожу за кофе. Веруника, чаю с молоком хочешь?

Вероника кивнула. Мама ушла.

– Папа, а бабушкой точно все хорошо будет? Она поправится?

– Конечно, милая!

Папа приобнял Верунику за плечи.

– Конечно, она поправится, – повторил он тихо. – Бабушка у нас ого-го какая! Все переживет! Здоровее нас будет.

Вернулась мама с тремя стаканами. От одного шел пар, два других были менее горячие и одуряюще пахли кофе.

– Пей аккуратнее, – сказала мама, протягивая дочери стакан чая с молоком.

Веруника осторожно взяла его в руки и втянула носом обжигающий пар.

– Теперь все точно будет замечательно, – улыбнулась девочка.

Мама улыбнулась в ответ и погладила ее по голове.

Примерно через полчаса пришел доктор.

– Вы родственники миссис Берк? – спросил он устало.

Верунике доктор показался очень старым, возможно, даже более старым, чем ее бабушка. Его лицо до того было испещрено морщинами, что было похоже на печеное яблоко. Редкие волосы на голове были совсем белыми, словно сахарная вата.

– Да, это мы! – вся семья резко встала со своих мест.

– Хм… Уведите ребенка, пожалуйста! – попросил доктор.

Мама с папой переглянулась, после чего мама взяла Верунику за руку и повела ее в кафе на первом этаже.

Веруника молча ковыряла ложечкой мороженое и поглядывала на маму. Та пыталась скрыть свое волнение, но безрезультатно.

Щеки рдели каким-то болезненным румянцем, руки беспокойно перекладывали предметы на липком столике. Внезапно она резко встала и подошла к соседнему столику, где сидели двое мужчин в верхней одежде.

Веруника наблюдала, как мама нагнулась к ним и что-то попросила, один из мужчин улыбнулся и протянул ей пачку сигарет. Она достала одну штуку, поблагодарила его и вернулась к дочери.

– Давай на улицу выйдем.

Веруника встала со своего места и, надевая на ходу шапку, пошла за мамой, быстро двигающейся к выходу.

Они сошли с больничного крыльца, прошлись по заснеженному скверу и сели на покрытую изморозью скамейку. Мама закурила, при этом вид у нее стал такой, будто она получила то, чего давно хотела, что-то, потрясающий вкус чего был давно и прочно забыт.

– Мам, ну и вид у тебя, – засмеялась Вероника.

– Ты знаешь, я десять лет не курила, целых десять лет! Бросила, когда мы с папой решили, что для счастья нам необходима ты! – мама нежно потрепала Верунику по шапке.

Веруника прижалась к маме и уткнулась носом в воротник ее куртки. Рядом с мамой всегда было уютно и спокойно, можно было ничего не бояться: ни грозы, ни полнолуний. Рядом с мамой мир сужался до крохотного пятачка, за границей которого ничего не было. И сейчас, возле больницы, Верунике пришло в голову, что все это может когда-нибудь кончиться, что больше не к кому будет уткнуться носом в воротник куртки, что не за кого будет спрятаться, когда страшно.