Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери

На другой стороне поляны, Лилли Коул продолжает пятиться от попавшего в засаду Джоша, судорожно дёргаясь и вздрагивая, производя при этом шум, который может стоить ей жизни. Страх пронзает её иглами, перехватывает дыхание и парализует мозг.

Она видит, как большой темнокожий мужчина встаёт на колени, пытаясь вытащить молоток, в то время как двое ходячих по-паучьи подбираются к его ногам по лежащим на земле остаткам некогда цельной палатки. Второй молоток лежит на траве, но Джош не сможет до него дотянуться.

Лилли поворачивается и бежит.

Ей требуется меньше минуты, чтобы преодолеть расстояние между внешним рядом палаток и центром лужайки, где под частично возведённым цирковым куполом, между контейнерами и ящиками с продуктами, скучковалось две дюжины слабых духом людей.

Раздался звук заведённых двигателей. Машины, выбрасывая в воздух облака выхлопных газов, подъезжают к кучке людей. Вооружённые мужчины, расположившиеся в задней части кузова, охраняют женщин и детей. Лилли прячется за потрёпанным квадратным чемоданом, она глубоко и часто дышит, а по коже от страха бегут мурашки.

Она остаётся в этом положении столь же долго, сколько длится атака. Руками она прикрывает уши. Она не видит, как недалеко от деревьев Джош, обхватив глубоко вошедший в череп молоток, в самый последний момент вытаскивает инструмент и замахивается в сторону ближайшего ходячего. Не видит, как Джош с невероятной силой наносит удар тупым концом молотка по гниющей челюсти одного из зомби мужского пола и сносит тому добрую половину черепушки. Лилли не видит окончания схватки - того, как ходячая почти смыкает свои чёрные резцы на лодыжке Джоша, но в последний момент останавливается - удар лопаты по её затылку завершает так и не начавшуюся людоедскую трапезу. Несколько мужчин подбегают к Джошу как раз вовремя, чтобы спасти его и убить последнего зомби. Джош откатывается подальше от мёртвых тварей. Он невредим, однако его тело всё ещё содрогается от адреналина, хлыщущего в его кровеносных сосудах, и страха, что это мог быть его последний день на земле.

Атака ходячих, о которой теперь напоминают лишь тихий гул хныкающих детишек, звуки падающих капель и пропитавший воздух запах разлагающейся плоти, длилась не более ста восьмидесяти секунд.

Позже, перетащив останки ходячих к пересохшему руслу реки, Чед и его дружки насчитали всего двадцать четыре ходячих трупа - с таким количеством им под силу справится... пока что под силу.

* * *

- Господи, Лилли, почему бы тебе не проглотить эту горькую пилюлю вины и пойти извиниться перед человеком? - спрашивает её девушка, которая сидит снаружи циркового шатра, на одеяле, и смотрит на нетронутый Лилли завтрак. Эту девушку зовут Меган.

Бледное и холодное солнце только взошло на чистом небе, и в палаточном городке наступил новый день. Лилли сидит перед обшарпанной газовой плитой марки Колман, потягивая из бумажного стаканчика растворимый кофе. Замороженные остатки высушенных яиц жарятся в неглубокой лагерной сковородке, в то время как Лилли пытается избавиться от чувства вины, которое точило её душу всю бессонную ночь. Нет в этом мире покоя усталым и трусливым.

Вокруг большого и ободранного циркового шатра - теперь окончательно установленного - выжившие спокойно занимаются своими повседневными делами, словно вчерашнего нападения не было и вовсе. Через широкое отверстие циркового шатра, которое, вероятно, когда-то предназначалось для прохода слонов и въезда клоунов на автомобиле, люди вносят складные стулья и походные столики в то время как ткань самой постройки колышется под воздействием ветра и атмосферного давления. В других частях поселения появляется всё больше убежищ. Отцы собирают и распределяют дрова для растопки, воду в бутылках, боеприпасы, оружие и консервы. Заботы матерей касаются детей, одеял, тёплых вещей и лекарств.

Более внимательный наблюдатель мог бы увидеть, что от движений и действий поселенцев еле заметно веет беспокойством, ибо неизвестно, какая угроза представляет наибольшую опасность - ходячие мертвецы или приближающаяся зима.

- Я ещё не знаю, что ему сказать, - произносит наконец Лилли, попивая свой остывший кофе. Её руки всё ещё дрожат.

Прошло восемнадцать часов после атаки, но Лилли продолжает переживать из-за чувства вины, избегая любых контактов с Джошем, сдерживая себя и убеждая в том, что он ненавидит её за то, что она сбежала и оставила его умирать. Несколько раз Джош пытался заговорить с ней, но эмоционально она не была готова к разговору и потому отталкивала его от себя, ссылаясь на то, что она больна.

- А разве неясно, что нужно сказать? - Меган выуживает из своего джинсового пиджачка маленькую курительную трубку. Она набивает её конец небольшим количеством табака, поджигает зажигалкой Bic и делает большую затяжку. Молодая женщина лет тридцати с оливковой кожей и окрашенными хной волосами, вьющимися вокруг узкого лукавого лица, с кашлем выдыхает зеленоватый дым. - Я имею в виду, посмотри на этого парня, он огромный.

- И что это значит, чёрт подери?

Меган ухмыляется.

- Парень выглядит так, будто он может сам о себе позаботиться. Вот и всё, что я хочу сказать.

- Его телосложение не имеет к ситуации ни малейшего отношения.

- Ты с ним спишь?

- Что? - говорит Лилли, глядя на свою подругу. - Ты серьёзно?

- Это просто вопрос.

       Лилли качает головой и вздыхает.

- Я не собираюсь вознаграждать его этим…

- Не собираешься... да ты что, правда? Благочестивая малышка Лилли. Благочестива до самых пят.

- Может уже прекратишь?

- И всё же, почему? - усмешка Меган превращается в ухмылку, - Почему ты не взобралась на эту гору мускулов? Чего ты ждешь? Ведь это тело... то, как он держит...

- Прекрати! - гневно вспыхивает Лилли, чувствуя острую боль за переносицей.

Её эмоции почти выходят на поверхность, дрожь возвращается, и она сама начинает поражаться громкости своего голоса.

- Я не такая как ты... ладно. И не очень общительный человек. Господи Иисуси, Мег. Я уже запуталась. С кем из этих парней ты сейчас?

Меган в течение секунды смотрит на неё, кашляет, а затем делает очередную затяжку.

- Знаешь что? - Меган предлагает ей трубку. - Почему бы тебе не затянуться разок? Дрожишь?

- Нет, спасибо.

- Эта травка успокоит тебя. Убьет ту муху, которая постоянно кусает твой зад.

Лилли трёт глаза и качает головой.

- Ты такая трудная, Мег.

Меган затягивается и выдыхает.

- Предпочитаю быть трудной, чем куском дерьма.

Лилли молчит и продолжает качать головой. Грустная правда заключается в том, что Лилли иногда задумывается, а точно ли Меган Лафферти не кусок дерьма. Девушки были знакомы ещё со времен средней школы Спрейбери в Мариетте. Тогда они были неразлучны, делились друг с другом всем: от сделанной домашней работы до наркотиков и парней.