Кирилл Захаров - Многоэтажки

 - Он дверь сломал, - прошептала сестра.

 Я осторожно подошёл к двери: петли были на месте, трещин не было.

 - Всё впорядке, где ты увидела, что он её сломал?

 - Я так подумала, - захныкала сестра, - такой хруст, и извёстка полетела.

 - В комнату марш и не высовывайся!

 БАААААХ. Это нечто настырно ломилось к нам в квартиру. Я набрал номер милиции и нажал на звонок. Через пять минут ломы в дверь прекратились. Через десять приехал наряд милицейских. Через полчаса подоспела и мама, отпросившаяся с дежурства.

 - В дверь и вправду ломились: вот следы от ударов, это же металл, верно? - спрашивал милицейский у мамы, которая обнимала Машу.

 - Да-да, - неуверенно отвечала она, - но она довольно старая.

 - Да это не важно: вон какие вмятины - это какой-то тяжелоатлет к вам ломился...

 Весь этот цирк кончился часа в четыре ночи, милиция уехала, мама сидела с нами в спальне.

 - Испугались?

 - Ддда, - прошептала Маша.

 - Сильно?

 - Сильно...

 - Серёж, завтра в школу можешь не идти, дверь никому не открывай, ясно? Ключи берут все, стараемся не забывать, и в глазок глядите, если что...

 - Да там лампочки нету, кого там увидишь... - возразил я.

 - Вкрутим новую...

 - Да всё равно ж сопрут...

 - Ну мы ещё новую вкрутим...

 - Да чё ж мы алкашей прокармливать лампочками будем! - всполошился я.

 Мама с сестрой в ответ только захихикали, снимая напряжение.

 Уснул я часам только к шести: я пошёл тогда в свою комнату, а мама с Машей отправились на кухню. Мысли в голове путались, я лежал около минут десяти, пока не уснул, но за это время я успел подумать много о чём. В первую очередь, я понимал, что эта штука охотится за мной: она меня выследила, и хочет убить. Во-вторых, я знал, что надо рассказать, но нельзя, пока не будет доказательств, ведь никто не поверит. В-третьих, я осознавал, что, скорее всего, мне придётся воспользоваться вариантом Алекса, каким бы самоубийственным это не было. Так с этими мыслями я и уснул.

 Разбудил меня звонок часов в десять - звонил Алекс. Он тут же прошипел мне кратко в трубку довольно напряжённым тоном:

 - Просыпайся, Жека мёртв. 

V.

 Мы с Алексом стояли возле дома Жеки.

 - Снег весь в крови был, - задумчиво проговорил Алекс, - никогда такого не видел: всё в кровяке, и ментов столько...

 - Когда это было?

 - Часа в три ночи где-то...

 - Что ты тут делал-то?

 - Гулял...

 Единственной странной вещью в этом было то, что на улице стояла зима, и было холодно; то, что Алекс любит гулять по ночам, я знал давно: его мама обычно работала в ночную смену, и он частенько во время бессонницы или от нечего делать бродил по нашим пустынным улицам.

 - Его как колбасу порубили, вокруг одни куски валялись: пиздец одним словом... Если бы только не его голова, отдельно от тела валявшаяся возле подъезда, его бы мамка и не опознала... Я тогда за углом шкерился, глаз не спускал со всего этого...

 - Думаешь это ОНО?

 - А что ещё? Кто ещё так человека на ленточки порезать может?

 Я потоптал ногой снег.

 - А менты что сказали?

 - А что они сказать могут? Я с ними к тому же не разговаривал...

 - Ну мож слышал...

 - Не... ниха они не говорили, быстро пособирали нашего Жеку по кусочкам, снег убрали и увезли всё это добро. Мамку его жалко: у неё там пиздец истерика была...

 - Ещё бы... представляю...

 Мы постояли молча с минуту.

 - Остальные знают?

 - Не... никому ещё не говорил, кроме тебя.

 - Он ко мне сёдня ночью ломился...

 - Кто? Жека?

 - Не тупи, блин, эта хрень с шестнадцатого этажа...

 - Ааа... ебать, и что ты?

 - Да ничё, с сестрой одни дома были, пересрались по полной, ментов вызвали.

 - Мда, весёлая ночка у милиции сегодня была походу...

 - Он и меня выследил, понимаешь? Это только дело времени, насколько скоро мне пиздец придёт, а ещё и сестру порубит, надо что-то делать...

 - Идеи?

 После недолгой прогулки я предложил Алексу ту самую идею, и он безоговорочно согласился. Сегодня, часа в три, мы должны были с его камерой подняться на последний этаж и заснять то, что было там. Нас уже не волновала опасность смерти - ведь рано или поздно он всё равно бы выследил нас, и участь Жеки была бы нам гарантирована. Но мало того, что мы должны были заснять это, мы, наконец, его и увидели бы, узнали, как он выглядит.

 Узнаем... Сегодня. 

VI.

 Алекс позвонил без десяти три в домофон, я открыл ему, а сам уже готовый ждал на площадке.

 - Принёс? - спросил я, чуть только он вышел на лестницу.

 - Да, - указал он на небольшой фотоаппарат.

 - Не густо...

 - А что ты хотел, но камера здесь более менее, и вот ещё, кстати, - достал он пистолет.

 - Где ты его раздобыл-то??? - удивлённо воскликнул я.

 - Да успокойся, это пневмат, у Бори одолжил...

 - Даже не знаю кто это... Но нахера нам пекаль?

 - А ты чем собирался отбиваться от этой херни? фотиком? Я не думаю, что он дружелюбно согласится с нами сфотаться на память...

 Тут было трудно поспорить, и мы молча стали подниматься, не слишком быстро, но и не слишком медленно. Чего скрывать: было чертовски страшно, сердце скакало в груди и казалось, что вот-вот оно выпрыгнет. Вот и он - последний этаж. Осторожно переглянувшись на лестнице, мы молча вошли на площадку. Тишина...

 - Ну что? Шумим? - спросил я.

 - Погнали...

 И мы начали петь, орать, но делали мы это с такими дурными лицами, что, ей Богу, даже психи из лечебницы позавидовали бы такому сумасшествию...  Вдоволь наоравшись, мы заткнулись. Слышен был только скрип двери - выхода на крышу... Вообще там была довольно старая дверь, и этот  скрип был в порядке вещей, но, когда знаешь, что на этом этаже живёт какая-то ерунда, даже такая мелочь, как такой шум, кажется концом света.

 - Кажется он, готовь камеру... - сказал я.

 - Уже включил...

 Страх пробирал до глубины костей: руки тряслись, ноги тоже...

 - На камеру, я пекаль возьму, - сказал Алекс.

 Я взял фотик, стараясь его держать ровно в дрожащих руках. Мы осторожно пошли к лестнице, ведущей на крышу. Стояла мерзкая тишина, и готовность к резкому шуму, крику, рёву пугала ещё сильнее... Но всё было тихо...

 Мы прождали минут десять с включённой камерой, но так ничего и не произошло.

 Впереди виднелся свет за решёткой, которая со скрипом медленно качалась от ветра.

 - Дверь открыта, надо идти на крышу, - сказал Алекс.

 Мы пошли наверх по небольшой лестнице.

 - Первый я, ты следом, камеру не спускай, - сказал Алекс.

 Я молча кивнул. Мы приоткрыли решётку...