Роберт МакКаммон - Грим

На губах Кэлвина заиграла улыбка. Бесшумно, как дым, он пересек комнату, ступил в коридор и приблизился к закрытой двери офиса Марко.

Он уже собирался повернуть ручку двери, как вдруг услышал, что мистер Марко положил трубку.

— Ну, мистер Кроули, — сказал Марко, — на чем мы остановились? Ах, да; проблема Кэлвина Досса. Я очень боюсь, что на этого субъекта мы положиться не можем — вряд ли он станет молчать, столкнувшись с превратностями судьбы. Мистер Кроули, где он живет, вам известно. К вашему возвращению деньги будут приготовлены…

Кэлвин протянул руку, схватился за ручку двери, дернул. К его изумлению и немалой радости дверь целиком сорвалась с петель.

Марко, который сидел за массивным письменным столом красного дерева, втиснув свои триста фунтов в кресло со львиными мордами, издал перепуганный писк. Черные глаза чуть не выскочили из орбит. Кроули, сидевший в углу с журналом, отпущенной пружиной распрямился во весь свой башенный рост. Под густыми черными бровями мерцали холодные бриллианты глаз. Кроули сунул руку под клетчатую спортивную куртку, но Кэлвин одним-единственным взглядом приковал его к месту.

Лицо Марко приобрело цвет испорченного сыра.

— Кто… кто вы? — дрожащим голосом выговорил он. — Что вам нужно?

— Не узнаете? — спросил Кэлвин голосом, мрачным и мягким, как черный бархат. — Я Кэлвин Досс, мистер Марко.

— Кэл… вин? — Вылетевшая на двойной подбородок мистера Марко ниточка слюны сорвалась на лацкан угольно-серого костюма от братьев Брукс. — Нет! Не может быть!

— Однако это так. — Кэлвин усмехнулся и почувствовал, как выдвигаются клыки. — Я пришел за возмещением убытков, мистер Марко.

— УБЕЙ ЕГО, — пронзительно взвизгнул мистер Марко, адресуясь к Кроули. — УБЕЙ!

Кроули еще не оправился от потрясения, однако инстинктивно выхватил из скрытой под курткой кобуры автоматический пистолет и ткнул его Кэлвину в ребра. Времени отпрыгнуть у Кэлвина не было — палец Кроули уже судорожно жал на курок. Грянули два выстрела, и Кэлвин ощутил едва уловимый жар. Так же быстро ощущение исчезло. Позади, сквозь завесу синего дыма, в стене виднелись два пулевых отверстия. Кэлвин не вполне понимал, почему ему тут же не разворотило живот, но это и впрямь была ночь чудес; он сграбастал Кроули за ворот и одной рукой швырнул через комнату, будто набитое соломой пугало. Кроули с истошным воплем врезался в противоположную стену, рухнул на пол и, путаясь в руках и ногах, огромным крабом лихорадочно промчался мимо Кэлвина и побежал по коридору.

— КРОУЛИ! — завопил Марко, пытаясь выбраться из кресла. — НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!

Без малейшего усилия, словно махина красного дерева была соткана из снов, Кэлвин толкнул стол вперед и пригвоздил тучного Марко к креслу. Марко заскулил, глаза плавали в налитых влагой глазницах. Ухмылка Кэлвина напоминала оскал черепа.

— А теперь, — прошептал он, — настало время платить. — Он потянулся и ухватил толстяка за галстук, медленно затягивая его, так что в конце концов лицо мистера Марко стало походить на красный пятнистый воздушный шар. Потом Кэлвин очень грациозно прыгнул вперед и погрузил клыки в пульсирующую яремную вену. Из углов его рта закапала ударившая фонтаном кровь. Несколько мгновений спустя труп Марко, потерявший, казалось, добрых семьдесят пять фунтов, обмяк в кресле, ссутулив плечи и подняв руки, будто полностью сдался на милость победителя.

Кэлвин на миг задержал взгляд на безжизненном теле. Из-под ложечки внезапно поднялась волна тошноты. Закружилась голова. Кэлвин почувствовал, что не владеет собой, что затерялся в еще более глубоком сумраке. Он развернулся и, спотыкаясь, выбрался в коридор. Там он согнулся пополам и его вырвало. Наружу ничего не вышло, однако вкус крови во рту заставил Кэлвина пожалеть, что у него нету мыла. «Что я натворил?» — подумал он, привалясь к стене. По лицу каплями стекал пот, рубаха липла к спине. Он опустил взгляд к своему боку. В сорочке было две дыры с обожженными порохом краями. «Это должно было бы убить меня, — осознал Кэлвин. — Отчего же не убило? Как я попал сюда, в магазин? Почему так разделался с мистером Марко?» Он сплюнул, потом еще и еще; от вкуса крови мутился рассудок. Кэлвин потыкал пальцем в десны. Все зубы опять пришли в норму. Все пришло в норму.

Во что меня превратила эта коробка с гримом? Кэлвин носовым платком вытер с лица пот и опять шагнул в офис. Да. Мистер Марко по-прежнему был мертв. В стене по-прежнему красовались два пулевых отверстия. Кэлвин задумался, где же Марко держит деньги. Раз он мертв, сообразил Кэлвин, они ему больше не понадобятся. Верно? Он перегнулся через стол, избегая неподвижного взгляда мертвых глаз, и принялся рыться в ящиках. В нижнем, под всевозможными бумагами и прочей дребеденью, лежал белый конверт с напечатанной на нем фамилией КРОУЛИ. Кэлвин заглянул внутрь. Сердце подпрыгнуло в груди: в конверте лежало самое малое пять тысяч долларов; «Небось, та монета, которой Кроули собирались заплатить за мою смерть», — подумал Кэлвин. Он взял деньги и кинулся наутек.

Пятнадцатью минутами позже он тормозил на стоянке у «Клуба Зум». В красном свете неоновых трубок он, дрожа от радости, заново пересчитал деньги. Пять с половиной тысяч долларов! Таких денег Кэлвин не видел никогда в жизни.

Ему отчаянно хотелось пива — смыть вкус крови. Да и Дийни, должно быть, уже в клубе, танцует. Сунув деньги в задний карман, он заспешил через стоянку к «Клубу Зум». Внутри взбесившимися молниями полыхали цветные фонари-мигалки. Откуда-то из темноты гремел музыкальный автомат, дробь басового барабана болезненно отдавалась в еще не успокоившемся желудке Кэлвина. У стойки и за рассыпанными по залу столиками потягивали пиво редкие посетители. Они смотрели на сцену, где равнодушно вращала бедрами одна из девиц. Кэлвин взобрался на табурет у стойки.

— Эй, Майк! Дай-ка пивка. Дийни уже здесь?

— Да. Она там, за сценой. — Майк подтолкнул к нему кружку с пивом, потом нахмурился. — Ты в порядке, Кэл? Вид у тебя такой, точно ты привидение увидел.

— Я в полном ажуре. Или буду в полном ажуре, как только прикончу вот это. — Кэлвин одним глотком осушил больше половины кружки, прополоскав рот. — Так-то лучше.

— Что лучше, Кэл?

— Ничего. Забудь. Мать честная, ну и холодно же тут!

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросил Майк. Он казался искренне встревоженным. — Здесь, небось, градусов тридцать. Кондиционер сегодня под вечер опять сдох.

— Ты за меня не волнуйся. Все отлично. А как увижу свою девчонку, станет еще лучше.

— Угу, — тихо проговорил Майк. Он стер тряпкой пивные брызги со стойки. — Я слыхал, ты на той неделе купил Дийни подарок, золотую цепочку. Сильно обеднял?