Брайан Эллиот - Чалдеронские монахи

После того как трупы были перевезены в Цадар, где их исследовали эксперты и патологоанатом, инспектор в тот же день, после обеда, а именно в семнадцать пятнадцать, собрал у себя всех причастных к делу Симмс/Гилджиа.

Присутствовали Харвей Сондра, Тино Салварин, владелец моторных лодок Винко Йаканда, хозяин отеля Антон Дворжак и старый рыбак, откликавшийся на имя Йоши. Старик был в заплеванной рубахе, вонял чесноком и постоянно мусолил во рту обгорелую трубку.

Внушительный ассистент инспектора охранял вход в помещение. Так как Харвей и Тино знали местное наречие, переводчик отсутствовал.

– Итак, – сказал инспектор, – поставим все точки над «i». Фрэнк Симмс и Луиза Гилджиа поехали на остров и провели ночь любви в заброшенном замке. Или точнее полночи любви, ибо между двенадцатью и двумя часами ночи они были убиты. Смерть наступила в результате многочисленных укусов, нанесенных одним или несколькими неизвестными убийцами. Кровь была удалена из тел.

Тино Салварин тихо застонал. Его лицо приобрело серый оттенок.

– Хищное животное исключается. Возможно, оно и послужило причиной смерти, но кровь была выпущена человеком по неизвестной пока причине. Мистер Симмс и сеньорита Гилджиа пробыли в Рагузе три дня. Согласно показаниям владельца гостиницы, в их поведении не было ничего необычного, или?..

Крупный и полный Дворжак интенсивно затряс головой.

– Они ходили гулять, купались в море, катались с рыбаками на лодках – в общем, делали то, что и остальные туристы, проживающие в моем отеле. Мистер Симмс задавал мне множество вопросов и с удовольствием осматривал окрестности.

Было заметно, что Дворжак не столько сожалеет о безвременной кончине Фрэнка Симмса, сколько о прерванных контактах с «Интернешнл Трэвелз», обещавших быть весьма выгодными.

– Это все. Я побеседую позднее с каждым из вас в отдельности, господа. Фрэнк Симмс взял у вас, Йаканда, напрокат катер. На какое время он его арендовал и куда хотел поехать?

Владелец лодок пожал плечами.

– Он показал мне свой паспорт и дал солидную сумму денег. По его словам, он хотел выйти в открытое море. О женщине ничего не было сказано, да я его и не спросил. Это не мое дело, не так ли?

– Нет, конечно. Йоши сказал вам, что видел вашу лодку в бухте Чалдерона?

– Да. Он пришел рано утром, когда вернулись рыбаки, выезжавшие на ночной промысел.

– И больше он ничего не сообщил? Подумайте как следует, это очень важно.

Владелец лодок слегка замешкался, потом решительно отрезал:

– Нет.

Тогда инспектор обратился к старому рыбаку:

– Что ты видел, Йоши? Скажи мне, не утаивай ничего. Ты же знаешь, я обязан знать все.

Светлые глаза на морщинистом обветренном лице твердо и проницательно посмотрели на инспектора.

– Утром мы проезжали мимо острова, и Иосип, мой напарник, увидел в бухте лодку. Вот я и сказал Винко, чтобы он забрал свою посудину.

– А почему ты не сошел на землю и не посмотрел, куда делись люди, приехавшие на лодке? Ты что, знал уже, что мужчина и женщина мертвы?

Старый Йоши ответил коротко и сурово:

– Да.

После этого он снова сунул в рот трубку. Тино Салварин вскочил со своего места. Он хотел вцепиться в рыбака, но Харвей удержал его.

– Сядьте немедленно! – рявкнул на него инспектор. Когда Тино, тяжело дыша, снова очутился на своем стуле, Дувлек вновь обратился к Йоши:

– Откуда ты знал, что на острове нет ни одной живой души?

Йоши выпустил серое облако табачного дыма.

– Замок и остров прокляты, – медленно произнес он. – Еще с давних времен. Там блуждают души крестоносцев. Ни один человек до сих пор не пережил ночь на острове.

Инспектор Дувлек схватился за голову.

– Да, да, – сказал он. – Продолжайте в том же духе. Один вообще ничего не знает, другой рассказывает страшные сказки. Мы живем в двадцатом веке в федеративной социалистической республике. Если кто-то думает, что может провести меня, то очень быстро очутится за железной решеткой. В последний раз: почему ты не осмотрел остров, когда увидел в бухте катер, а, Йоши?

– Никогда не будет моей ноги на Чалдероне, – заявил рыбак. – Я уже все сказал, больше мне ничего не известно.

Он закрыл рот и все остальное время допроса не произнес ни слова. Инспектор еще побеседовал с Харвеем Сондрой и Тино Салварином, распросил их о Фрэнке Симмсе и Луизе Гилджиа. Но услышал в ответ только известную ему информацию. Один раз Дувлеку удалось вызвать у Тино припадок жгучей ревности, совершенно выбившей парня из колеи. Пришлось сделать перерыв.

– Как только тела будут исследованы и причина смерти окончательно установлена, мы снова встретимся, – закончил допрос инспектор. – Будем поддерживать связь, и сообщите мне, если будете покидать деревню. Вы, мистер Сондра, и вы, сеньор Салварин, обратитесь ко мне завтра вечером по поводу выдачи трупов для захоронения. Все свободны.

Допросы отдельных свидетелей и всевозможные совещания длились до восьми вечера. Тино Салварин остался на ночь в гостинице «Сараево», а Харвей Сондра отбыл в Цадар, чтобы сообщить печальную новость Стелле Кантон, девушке Фрэнка Симмса.

Когда они уже покидали помещение, Харвей услышал, как владелец лодок сказал хозяину отеля Дворжаку: «Они никогда не найдут убийц. Мужчина и женщина стали жертвами этих чертовых монахов».

IV

Патологоанатомическое отделение располагалось в подвале городского морга. Около одиннадцати часов вечера доктор Михайлович завершил обследование обоих трупов, доставленных к нему в восемь. «Инспектор Дувлек принадлежал к тому типу людей, которые никогда не откладывают на завтра то, что можно сделать сегодня», – так сказал доктор Михайлович час назад своей ассистентке.

Все дело в том, что доктор Михайлович, обладавший незаурядной внешностью, не планировал провести этот вечер в компании двух трупов в подвале морга. Тем более, что тела были так зверски изуродованы. Никогда еще на операционном столе доктора не было столь жутко искалеченных мертвецов.

– Оставьте трупы на столах, – обратился Михайлович к своей ассистентке, низенькой, приземистой и усатой женщине, скорее отпугивающей, чем привлекающей особ мужского пола. – Остальные тесты мы проделаем завтра.

Доктор Михайлович с наслаждением зевнул, рискуя вывихнуть челюсть, тщательно помыл руки и повесил свой белый халат на вешалку. Ассистентка, ругаясь сквозь зубы, собирала разбросанные красавцем-доктором препараты и инструменты. Наконец в подвале воцарился обычный порядок, и София, еще раз полюбовавшись на результат своего труда, заперла дверь и шаркающей походкой поднялась по лестнице на улицу.