Анатолий Маевский - Нерожденные

И вот пожарные уже на крыше. Двое бойцов стали сбрасывать с крыши раскаленные куски графита, расчищая плацдарм для развертывания боевого расчета. Командир быстро открывал вентили сухотрубов. Через несколько минут бойцы подключили пожарные рукава, и три мощные струи воды ударили по лютующему вокруг пламени. А в нескольких десятках метров от них ослепительно мерцал белый столб света Ангела смерти, вырвавшийся из недр реактора. Сапоги бойцов вязли в горящем битуме, дым и копоть выедали глаза, но пожарники упорно продвигались вперед, отвоевывая у пламени метр за метром.

Внизу прибыла еще одна пожарная машина и бойцы, мгновенно развернув оборудование, побежали с подключенными пожарными рукавами внутрь здания блока, в машинный зал, на помощь своим товарищам, уже ведущим там жестокую борьбу с пожаром. Необходимо было быстро остановить распространение огня, рвущегося в сторону соседнего реактора, и неумолимо подбирающегося к главной системе управления защиты ЧАЭС, уничтожение которой могло привести к взрыву остальных трех работающих реакторов.

5

На крыше трое пожарных вели беспощадный бой с огненным валом, рвущимся по крыше к другим реакторам. Сколько времени прошло в этом бою — пять, десять, вечность? Вот один боец согнулся, покачнулся, чуть не упал в огненную жижу под ногами, его стошнило, но через мгновение он выпрямился и вновь направил мощную струю воды из ствола пожарного рукава в огонь. Немного погодя, второй боец упал на колени. Но он пытался продолжал борьбу с бушующим вокруг пламенем. Товарищи помогли ему подняться, но человеческих сил уже не было. Огонь взревел с новой силой и рванулся к горстке людей, остановившим его продвижение к соседнему реактору.

— Не устоят, огонь все-таки прорвется — сказал сын.

Николай вдруг стал застегивать наглухо свой комбинезон и надел на голову свой шлем.

— Я могу спрыгнуть на крышу? — спросил он сына.

— Можешь, если не боишься.

Их шар завис над крышей, прямо за спиной у пожарников, ведущих борьбу с огнем.

Николай шагнул из шара на крышу блока. Дохнуло нестерпимым жаром, вокруг затрещал ионизированный радиацией воздух. Дым и гарь раскаленным железом ворвались в легкие.

Николай подхватил слабеющего бойца и помог ему отойти к бортику крыши, где огня уже не было, посадил его, взял из рук бойца пожарный ствол и подтянулся к остальным пожарникам. Ноги вязли в тлеющем битуме.

Командир — совсем молодой паренек, оглянувшись на неожиданную подмогу, удивленно спросил:

— Ты кто такой?

— Капитан Рогожин, ВВС. Куда бить водой?

— Туда! Ставь заграждение водой. Мы должны отсечь огонь от остальных блоков!

— Понял! Приступаю! — крикнул в ответ Николай.

Пожарный ствол, как живой, бился в руках, удерживать его было очень тяжело. Николай собрав все силы, направлял мощную струю воды в ревущее пламя.

Сколько они держали оборону втроем, Николай не знал. Дымился комбинезон, дышать было нечем, но они держались и сдерживали огонь. Когда на крышу стали один за другим подниматься другие пожарные, прибывшие на подмогу, он с облегчением вздохнул:

— Удержали!

Кто-то из бойцов забрал ствол из рук Николая:

— Уходи вниз!

Командир пожарников подошел к нему:

— Спасибо, капитан! Помог ты нам.

Голос его был сиплый, а лицо — неестественно белое, даже на фоне огня.

— Уходи и ты! — крикнул в ответ Николай.

— Нет, мне уже все равно. Я останусь, буду работать. Помочь нужно ребятам. Давай вниз! — и командир опять рванулся в бой.

Николай отошел в сторону, пропуская бойцов со стволами в руках, которые прибывали на помощь товарищам.

Рядом раздался голос сына:

— Папа! Заходи в шар!

Николай оглянулся — рядом, за его спиной был виден размытый контур Шара. Николай еще раз посмотрел на картину боя со огненной стихией — несколько десятков пожарников начали контрнаступление на пожар, оттесняя его к развороченному взрывом провалу в крыше блока.

Летчик шагнул вперед и оказался внутри Шара. Удивительно, но его комбинезон, только что тлевший от невыносимого жара, опять был как новый, словно ничего и не происходило.

— Молодец, папа! Какой ты смелый! — сказал сын.

— Я?! Нет, мне, мертвому, уже ничего не страшно. А вот эти ребята, заживо сгорающие от радиации, но делающие свою работу — это настоящие мужчины! Глыбы!

— Ты не мертвый, папа! — тихо сказал сын, — Ты был там, ты работал там, ты помогал живым. Значит и ты живой.

— Не знаю, сынок. Это неважно. Скажи лучше, где я еще могу помочь.

Потом Николай оказывался в самых опасных местах, помогал дежурному персоналу 4-го блока, слабеющему на глазах от смертельных доз радиации, освобождать проходы к заваленным аварийным щитам электрических сетей, откручивать задвижки для сливания масла в аварийные цистерны, потом он оттаскивал потерявших сознание людей, облученных и обожженных радиоактивной водой к месту эвакуации.

После этого Николай появился в третьей критической точке — при откачке радиоактивной воды из затопленных помещений под 4 и 3 блоками. Эта вода по лоткам коммуникаций и трубопроводов уже начала поступать в реакторные цеха 1 и 2 энергоблоков, что могло привести к повреждению и взрыву этих двух реакторов. Ситуация становилась настолько критической, что счет до взрыва шел на несколько десятков минут. Николай с несколькими военными — добровольцами, вытащили со склада ОТМС, где была просто дикая радиация, несколько водяных насосов и доставили их месту монтажа системы откачки воды. Насосы были запущены, вода стала активно эвакуироваться из системы коммуникационных лотков, и аварийная ситуация на 1 и 2 блоке была предотвращена.

Многие, в те страшные первые часы после аварии, видели в самых критических точках людей в летных комбинезонах и в белых летных шлемах. Кто они такие — никто не знал: работают летчики здесь — значит так нужно.

Перед рассветом сын сказал Николаю:

— Нам нужно возвращаться, наше время здесь истекло. Ты сделал все, что мог.

И их Шар растворился в сереющем рассветном небе.

6

Николай с сыном вернулись к детскому домику. Все осталось позади. Или еще предстояло быть, кто знает?

Здесь, в Мире нерожденных детей, ничего не изменилось. Девочка по-прежнему ковырялась в песочнице.

— А куда вы ходили? Мне грустно одной.

— Да так, детка, ходили по делам — ответил Николай, погладив дочурку по голове с аккуратно заплетенными косичками.

— А, а! — задумчиво ответила девочка и вдруг оживилась, — Смотрите, а я город построила!