Эдвард Ли - Роголом

 - Он был жирным нарколыгой, который за всю жизнь не написал ни одной песни и помер, сидя на унитазе.

 От такого богохульства Дин заскрипел зубами.

 - Давай ближе к делу, а?

 - А дело в том, что у тебя бывают эти "звяки-бряки". И скажу тебе, почему. Синдром небыстрого сна обычно испытывают люди, чья жизнь подвергалась радикальному изменению. Посмотри на себя. Первые двадцать пять лет своей жизни ты провел в сельской местности. Затем - БАЦ - ты переезжаешь в большой город. Три года спустя женишься, и у тебя начинаются галлюцинации. Что-то неладно с коробкой передач, Дин. И ты знаешь, что. Твоя жена.

 - Нет, это не...

 - Брось, ты только что рассказал мне, что грезил о том, что применял к Дафне насилие. Она - связующее звено в том, что не работает в твоей жизни. Разуй глаза, она обращается с тобой, как с дерьмом...

 - Она не обращается со мной, как с дерьмом, - возмутился Дин. - Она...

 - Она вытирает об тебя ноги. Заставляет тебя убирать дом, готовить ужин, мыть посуду. В прошлом году, когда ты свалился с лестницы и сломал руку, тебе пришлось самому ехать в больницу, потому что она отказалась тебя везти.

 - Это только потому, что... она плохо себя чувствовала.

 - Господь всемогущий! - воскликнул Аякс. - Она даже не позволила тебе завести собаку...

 - Ну, собаки оставляют много шерсти на ковре...

 - Дома она только и делает, что орет на тебя...

 - Ну, я немного ленивый, и на меня нужно иногда орать...

 - И я зуб даю, что она тебе изменяет, - закончил Аякс свою речь.

 Дин смягчился.

 - Она мне не изменя...

 Аякс покачал головой.

 - А ты только и делаешь, что продолжаешь ее оправдывать. Говорю тебе, мужик. Причина твоих "звяков-бряков", этих галлюцинаций, - в ней. Сперва ты переезжаешь сюда - достаточно резкая перемена - затем женишься на ней. Слишком много перемен сразу, слишком много сдерживаемых потрясений. Она превратила тебя в того, кем ты не являлся. И теперь твое внутреннее "я" взбунтовалось. Без обид, дружище, но она превратила тебя в подкаблучника.

 - Спасибо, - хмуро произнес Дин.

 - Синдром небыстрого сна это не шутка, Дин, - предупреждающе заметил Аякс. Он отхлебнул пиво и поморщился. - Следующий шаг - расщепление личности. Эти "звяки-бряки" что-то говорят тебе, братан. Прислушайся к ним.

 Дин вылил себе в рот пену со дна стакана.

 - Хорошо, мистер Фрейд. И что же они мне говорят?

 - Вернись к своей истинной природе. Те воображаемые образы. Это настоящий "ты", подлинный, изначальный "ты", пытающийся избавиться от того, во что ты превратился после свадьбы.

 - Пещерный человек, да?

 - Верно. Это твое истинное "я", пытающееся вырваться из цемента, который на тебя вылила жена. Все в твоей нынешней жизни диаметрально противоположно тому, что было в твоей прошлой.

 Дин прищурился.

 - Что было в моей прошлой?

 - Конечно. Ну же! Ты вырос в южно-дакотской дыре, на ранчо. Ты сам мне рассказывал. Ты же был драчливым фермером, грозой придорожных баров, клеил-жарил телок. Черт, да ты трахался с двенадцати лет!

 От последнего возгласа плечи Дина вздрогнули.

 - Ты еще всему бару расскажи.

 - К черту бар, - ответил Аякс. - У тебя черное это белое. Не удивительно, что ты галлюцинируешь. Все, что твое внутреннее "я" значило для тебя, было вывернуто наизнанку. Сделай себе одолжение. Вернись к своим корням. Вернись к тому, чем ты был - жующий табак, похотливый, драчливый сукин сын, которому на все плевать.

 Дин не повелся на совет Аякс, но тот говорил правду. В прошлом он был именно таким, и даже больше. Трахался с двенадцати лет? Так оно и было.

 - Ты ничего не понимаешь, - сказал он. - Поэтому я и переехал сюда, чтобы избавиться от всего, чем я был раньше.

 - Чушь, - заявил Аякс. Ты сознательно веришь в это, но твое внутреннее "я" рвется наружу. - Аякс закурил сигарету, втянул в себя дым, словно это был сироп. - Раньше ты был жестким деревенским засранцем. А сейчас посмотри на себя.

 Жесткий засранец, - подумал Дин.

 - Мужик, раньше ты занимался искусственным осеменением коров, - продолжал восторгаться Аякс. - Засовывал руку по плечо корове в "дырку". Это же жесть.

 Дин задумался. Аякс в чем-то был прав. После свадьбы в Сиэтле он стал совершенно другим.

 - Когда у коров появляются гнойники, ты засовываешь руку им в рот и выдавливаешь гной. Вот это жесть.

 На ферме Дин выполнял и эту обязанность, а потом смотрел, как фермерские псы дерутся за право съесть комки гноя. Теперь, когда он вспомнил этот момент... ему он показался... забавным.

 - Да, жесткий фермерский ублюдок, - сказал Аякс. Он допил остатки пива и поморщился.

 - Эй, Аякс, - обратился к нему Дин. - Почему ты морщишься при каждом глотке пива?

 - Потому что пиво отстойное. Все эта хрень с гомосятских северо-западных минипивоварен? - Аякс презрительно махнул рукой. - Помои со вкусом фруктового компота.

 - Тогда зачем ты его пьешь?

 - Потому что другого нет.

 Дин покачал головой.

 - Ладно, раз тебе не нравится пиво, зачем ходишь сюда?

 - Ты шутишь? - Аякс, казалось, встревожился. - Люблю смотреть на этих готок-официанток. У меня встает на них. - Затем он поднял руку, подавая сигнал обслуживавшей их девушке. - Эй, цыпочка? Когда у тебя будет минутка?

 Та приблизилась, шаркая как живой труп на транквилизаторах. Кольцо в носу покачивалось, как дверное.

 - Меня зовут не "цыпочка", - сообщила она Аяксу.

 - Ну, тогда, извини, - сказал Аякс. - Я просто образно, понимаешь? Так как тебя зовут?

 - Вермиллия.

 Аякс прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

 - Пожалуйста, нам еще раз, все то же самое... Вермиллия.

 Официантка, шаркая, удалилась. На спине ее футболки была надпись: Я РАЗРЕЗАЛА СЕБЕ КЛИТОР В САЛОНЕ ТАТУАЖА И ПИРСИНГА "У ДЬЯВОЛА ДЭНА".

 - Гооооосподи Иисусе, - пробормотал Аякс. - Вот чокнутая сучка. Я бы с головой залез ей в щель и обсосал шейку матки.

 Дин покачал головой.

 - Кстати, о жести, - продолжил Аякс. - Чем ты еще занимался у себя на ранчо? За что выиграл чемпионат штата?

 В глазах у Дина действительно вспыхнул огонек, или ему показалось?

 - За ломание рогов, - ответил он больше себе. - И я был не просто чемпионом штата. Я был лучшим роголомом в мире...

2

 Когда большинство семнадцатилетних парней играло в бейсбол на пустыре, строило планы на будущее, водило свою первую машину, Дин Лохан занимался тем, что запускал руку по плечо коровам в "дырки", чтобы правильно вставить комок замерзшего бычьего семени. Хотя, по правде говоря, засовывал он не одну руку, а обе. Другую руку, тоже по плечо, он запускал в ректальный тракт, чтобы через стенку кишечника расширить спермоприемник. Это означало, что правой щекой Дин плотно прижимался к непотребной области между коровьим анусом и вагиной. И он выполнял эту малоприятную процедуру тысячи раз.