Бетси Палмер - Пятница 13-ое

Миссис Смит понимала, что такими кадрами обычно стараются успокоить жителей близлежащих мест, чтобы они не волновались и не поддавались панике.

Однажды в их местности было убийство — какой-то сумасшедший водитель сбил большим груженым трейлером маленькую девочку. От страха он выпрыгнул из машины и скрылся в лесу. И потом несколько дней полицейские расхаживали по лесу, спрашивали местных жителей и ловили испуганного водителя. А миссис Смит все те три дня сидела за плотно закрытыми дверями, боясь выйти на улицу. Ей все казалось, что этот сумасшедший водитель придет именно к ней в дом и убьет почему-то ее. Она не могла себе ответить, почему и за что именно ее. Ведь она считала себя очень хорошей и порядочной женщиной. А Гарольд подшучивал и все время говорил, что если будешь на меня кричать и ругаться, то водитель-убийца обязательно придет к нам и убьет тебя.

Криминальная хроника сменилась рекламой, и после нее вновь на экране возник диктор.

— Единственный человек, видевший убийцу и оставшийся в живых — Джени Хилз — девушка, чудом избежавшая смерти. Но сейчас она не может дать никаких показаний. Она находится в невменяемом состоянии в больнице.

Имена жертв полицией пока не сообщены. Новую информацию, поступившую из полиции, мы сообщим в следующих выпусках новостей.

Миссис Смит устало опустила спицы. Она знала эту девушку — Джени Хилз. Ее родители жили в пару милях отсюда, в своем большом доме, на берегу Хрустального озера.

Вдруг за окном что-то грохнуло и упало.

Миссис Смит вскочила, ей вновь захотелось наругать мужа. Бранные слова уже готовы были сорваться с ее уст, когда она припала лбом к окошку и посмотрела на улицу. Среди колыхающихся простыней и пододеяльников она увидела фигуру мужчины.

Было довольно далеко, и из-за слабого света одинокого фонаря, она толком не смогла рассмотреть — Гарольд это или кто-то другой. Может быть какой-то случайный поздний посетитель заехал в магазин прикупить виски или еды.

— Ну знаете, — сама себе сказала миссис Смит, выключила телевизор, схватила большую пластиковую корзину для белья и вышла на улицу.

Она понимала, что если будет еще один сильный порыв ветра, то могут попадать шесты, поддерживающие бельевые веревки, и весь ее труд станет напрасным. «А если не порыв ветра, — подумала миссис Смит, — то обязательно пьяный Гарольд пойдет, зацепится за шест, и все белье упадет в пыль. Лучше я его уберу, занесу в дом. Все равно уже все высохло».

Ругаясь себе под нос, миссис Смит одну за одной отщелкивала прищепки и сбрасывала в пластиковую корзину высохшее белье.

— Стираешь, стираешь, и никакой тебе благодарности, он только пачкать умеет и нельзя дать ему ничего чистого, через пять минут все будет неизвестно в чем и стирай опять, — зло ругалась женщина, убирая белье.

Дул сильный ветер, простыни развевались и рвались из рук. Шесты качались, натянутые веревки звенели.

Миссис Смит устало опустила корзину на землю и размяла руки. Тут, под очередным порывом ветра, всколыхнулись большие цветные простыни, и между ними мелькнула мужская фигура.

— Гарольд! Опять ты тут шляешься, гад пьяный! — крикнула миссис Смит в темноту, но оттуда ей никто не ответил. — Ты что уже, разговаривать со мной не хочешь?

Женщина немного напуганная подошла к шесту, отодвинула простынь и заглянула за нее.

Но там было пусто. Лишь вдалеке, за самым забором их владений, промелькнула тень и закачались ветки елей.

— Что за черт, — сказала себе под нос миссис Смит и заспешила к дому, почувствовав себя неуютно на ночном дворе.

Но ее вновь привлек шум, она оглянулась.

Поскрипывала приоткрытая дверь гаража, как будто только что кто-то туда вошел.

Миссис Смит призадумалась, ей становилось страшно, не хотелось идти одной в темное помещение.

«Наверное, Гарольд шляется, убежал от меня», — подумала она и, зло хлопнув дверью, вошла в дом.

Но мистер Смит в это время был не в гараже, и не его тень мелькнула за забором владений.

Гарольд расхаживал по пустому магазину. Он суетливо схватил с полки красиво разрисованную жестяную баночку и с ней заспешил к большому круглому аквариуму.

— Что, проголодались, крошки? — сам себе под нос прошептал он. — А я вам супчик хороший припас. Очень хороший, очень вкусный супчик. Сейчас я вас покормлю.

Плавно покачивая огромными плавниками, в аквариуме плавали две красные рыбки. Там же, в аквариуме, лежала затонувшая игрушечная машинка. Это зрелище всегда успокаивало вечно спешащего, суматошного, затюканного мужчину.

Он потер руку об руку, потом вытер их о замызганный фартук, запустил пальцы в банку, достал немножко корма, попробовал на язык, довольно усмехнулся и начал сыпать корм в аквариум.

— Лайнел, в чем дело, ты что, есть не хочешь? — его большой лоб избороздили морщинки.

Он любил своих рыбок, они очень ему нравились.

Ему вообще нравились все живые существа, окружавшие их придорожный магазин.

Из всех живых существ он не любил только жену, потому что она ругалась и не давала по вечерам пить виски. А все эти рыбешки, кошки, бродячие собаки были молчаливы, и они тоже любили его.

Гарольд смотрел на рыбок, которые брезгливо подплыли к сушеным дафниям, высыпанным на поверхность воды, и не трогали их.

— Вы что, не голодные, это же такой чудесный супчик, — увещевал их Гарольд, еще раз попробовав на язык сухой корм. — Фу, гадость какая, — сказал он и посмотрел на банку. — Сушеные рачки, — прочитал он и сплюнул на пол.

Занятый рассматриванием консервной банки с кормом, Гарольд не заметил, как за окном промелькнула тяжелая тень.

Он отставил банку, вытер рукавом губы и заспешил к своему другому любимцу — кролику Микки, который сидел, удобно устроившись, в ящике с полированными до блеска яблоками.

Он сгреб его, приподнял и погладил по пушистой красивой голове.

— А ты, Микки, чего молчишь, не хочешь сказать пару добрых слов своему хозяину?

Гарольд пощелкал кролика по носу, но легко и не больно. Тот засучил лапами, но, поняв, что ему ничего не угрожает, обвис.

— Микки, ты опять вылез из ящика и попортил редиску, которую я приготовил для завтрашних утренних покупателей. Кто тебе разрешал есть эту редиску? Если бы тебя увидела моя жена, она отрубила бы тебе башку. Скотина ты, Микки. А я к тебе так хорошо относился.

Гарольд вновь пощелкал кролика по носу. Животное недовольно завертело головой, засучило лапами и замигало своими кровянисто-красными глазами.

— Если Эди, тебя здесь, не дай бог, увидит, она из тебя пирог сделает. — Он как ребенка обнял кролика, прижал к груди и начал расхаживать вдоль прилавков, заставленных ананасами, яблоками, помидорами, огурцами, морковкой, редиской.