Стивен Кинг - Все предельно

— Ой, извините, — я так смущаюсь, что даже не задаваюсь вопросом, а откуда обладатель голоса знает, что преподобный Динк также и мистер Эрншоу, а полное его имя Ричард Эллери Эрншоу. — Я подумал, что звонит кто-то еще.

— Я и есть кто-то еще, — отвечает голос, и хотя тогда я не рассмеялся, потом без этого не обошлось. Мистер Шарптон — точно кто-то еще. Серьезно, предельно кто-то еще.

— Чем я могу вам помочь? — спросил я. — Если вы хотите поговорить с моей матерью, я могу только передать ей. Что вы звонили, потому что она…

— …играет в бинго, я знаю. В любом случае, мне нужны вы, мистер Эрншоу. Я хочу предложить вам работу.

От удивления я на какое-то время лишился дара речи. А потом до меня дошло — это же телефонный розыгрыш.

— У меня есть работа, — говорю я. — Извините.

— Развозить пиццу? — в голосе слышится смех. — Да, конечно. Если только это можно назвать работой.

— Кто вы, мистер? — спрашиваю я.

— Моя фамилия — Шарптон. А теперь позвольте мне сразу перейти к делу, мистер Эрншоу. Динк? Могу я называть вас Динк?

— Конечно. Могу я называть вас Шарпи?

— Называйте, как хотите, главное, выслушайте.

— Я слушаю, — и я действительно слушал. Почему нет? По телевизору показывали «Обман Кугана», не самый лучший фильм Клинта.

— Я хочу предложить вам самую лучшую работу, которую вы когда-либо можете получить. Это не просто работа, Динк, это приключения.

— Ага, где-то я такое уже слышал, — у меня на коленях стояла миска с попкорном и я засунул пригоршню в рот. Разговор начал меня забавлять.

— Другие обещают; я выполняю. Но этот разговор мы должны продолжить лицом к лицу. Сможете вы со мной встретиться?

— Вы — гей? — спросил я.

— Нет, — в голосе вновь слышались смешливые нотки. Едва-едва заметные. Но я то их почувствовал, потому что показал себя полным кретином, начав разговор первым. — Моя сексуальная ориентация здесь совершенно не причем.

— Тогда чего вам надо? Среди моих знакомых нет человека, который мог бы позвонить мне в половине десятого и предложить работу.

— Сделайте мне одолжение. Положите трубку и пройдитесь в прихожую.

Бред какой-то. Но чего мне было терять? Я прошелся и увидел на полу белый конверт. Кто-то просил его в щель для почтовой корреспонденции, пока я смотрел, как Клинт Иствуд преследует Дона Страуда в Центральном парке. Первый конверт из многих, хотя, конечно, тогда я этого не знал. Вскрыл и мне в ладонь выпали семь десяток. Плюс записка.

«Это может быть началом великой карьеры».

Я вернулся в гостиную, не отрывая взгляда от денег. Представляете себе, в каком я был состоянии? Чуть не сел на миску с попкорном. Заметил в последний момент, отодвинул в сторону и плюхнулся на диван. Поднял трубку, ожидая, что Шарптон уже отбыл по своим делам, но, стоило мне сказать: «Эй?» — он сразу откликнулся.

— И что все это значит? — спросил я его. -Почему вы мне прислали эти семьдесят баксов? Я их оставлю, но не буду считать себя чем-то вам обязанным. Я ничего у вас не просил.

— Деньги ваши, — отвечает Шарптон, — и никто не спросит, откуда они у вас взялись. Но я открою вам один секрет, Динк, на этой работе деньги особого значения не имеют. Главное — дополнительные льготы. Они дают гораздо больше.

— Если вы так говорите…

— Абсолютно. И я прошу лишь одного: встретиться со мной и услышать чуть больше. Я сделаю вам предложение, которое изменит всю вашу жизнь. Фактически, откроет дверь в новую жизнь. Выслушав мое предложение, вы сможете задать любые вопросы. Только я хочу сразу предупредить: возможно, не все ответы вам понравятся.

— А если я откажусь от вашей работы?

— Я пожму вам руку, хлопну по плечу и пожелаю удачи.

— И где вы хотите со мной встретиться? — большая моя часть, практически весь я, по-прежнему полагала, что меня разыгрывают, но появилась толика, которая придерживалась иного мнения. Во-первых, я держал в руках деньги. Семьдесят долларов чаевых за доставку пиццы набегало лишь за две недели, и при условии, что заказов хватало. Но в основном меня убеждала манера разговора Шарптона. Чувствовалось, что он учился в колледже, и я говорю не про занюханный Ширс рестам стейт колледж в Ван Друсене. Да и потом, чего мне было бояться. После несчастного случая со Шкипером, ни у одного человека на планете Земля не возникало желания причинить мне боль или обидеть. Ну, оставалась, конечно, мамаша, но ее единственным оружием был язык… и уж конечно, на такой розыгрыш ума бы у нее не хватило. Опять же, она бы никогда в жизни не рассталась с семьюдесятью долларами. На которые она могла сыграть в бинго.

— Этим вечером, — ответил он. — Собственно, прямо сейчас.

— Хорошо, почему нет? Подъезжайте. Полагаю, раз вы бросили конверт с десятками в щель для почтовой корреспонденции на моей двери, адрес мне диктовать не нужно.

— Не в вашем доме. Встретимся на автостоянке у «Супр Сэвра».

Желудок у меня ухнул вниз, как оборвавшаяся кабина лифта, и разговор сразу перестал быть забавным. Может, это какая-то ловушка… может, не обошлось и без копов. Я говорил себе, что о Шкипере узнать никто не мог, особенно копы, но Господи! Письмо было, Шкипер мог оставить его, где угодно. По этому письму никто ничего бы не смог понять (кроме имени его сестры, Дэбби, но в мире миллионы девушек, которых зовут Дэбби), как никто ничего не смог понять из того, что я написал на тротуаре около дома миссис Буковски… так я, во всяком случае, говорил до этого чертова звонка. Но кто мог это гарантировать? И вы знаете, что говорят о нечистой совести? Я, конечно, не чувствовал за собой вины за смерть Шкипера, тогда, но все-таки…

— «Супр Сэвр» — странное место для собеседования о приеме на работу, не так ли? Если учесть, что магазин закрыт с восьми часов вечера.

— Поэтому нам там будет удобно, Динк. Уединение в общественном месте. Я припаркуюсь около площадки для тележек. Автомобиль ты узнаешь без труда — большой серый «мерседес».

— Я его узнаю, потому что он будет единственным, — ответил я, но в трубке уже раздавались гудки отбоя.

Я положил трубку, сунул деньги в карман, машинально, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Меня прошиб пот. Голос в телефонной трубке предложил встретиться около площадки для тележек, где Шкипер так часто доставал меня. Однажды он чуть не раздробил мне пальцы между ручками двух тележек, и рассмеялся, когда я вскрикнул от боли. Смех этот причинил куда больше страданий, хотя на двух пальцах ногти почернели и отвалились. Тогда я и принял окончательное решение насчет письма. Которое принесло невероятный результат. Однако, если Шкипер Браннигэн превратился в призрака, он наверняка болтается около тех самых тележек для покупок, выискивая новые жертвы, чтобы помучить их. Голос в телефонной трубке выбрал место встречи не случайно. Я пытался убедить себя, что это чушь собачья, что совпадения случаются постоянно, но сам себе не верил. Мистер Шарптон знал насчет Шкипера. Каким-то образом знал.