Сергей Шемякин - Оставьте тело вне войны

Кэрол разделила продукты на три дня, оставив в резерве банку тушёнки. С водой было плохо — две бутылки минеральной и баночка колы. Но воду можно было натопить из снега, что Глеб и сделал на второй день, вскипятив на таблетке спирта большую алюминиевую кружку кофе. Кэрол расцвела и ожила. В машине заметно потеплело. Заняться собственно было нечем, разговаривали о разных разностях. Ткач щеголял смешными историями и анекдотами. Два раза перебирался на заднее сиденье потормошить (не подумайте плохого) жену.

На третий день стало грустно уже и ему. Еда скудная. Неподвижность злобная. Настроение дерьмовое. Стрелка датчика бензина скатилась к красной черте.

На четвертый день бензин кончился.

Метель не унималась, а мороз с ветром жёг насквозь.

Хреново ты встречаешь, Канада!

Надо было что-то делать, а то и замёрзнуть недолго.

— Слушай меня внимательно, Кэр, — сказал он жене. — Я сейчас сосредоточусь и попытаюсь помощь вызвать, а ты меня минут сорок не тревожь, хорошо?

— Хорошо, Рич, — обрадовано кивнула Кэрол. Изо рта вырвался заметный парок. Температура в салоне опустилась ниже нуля. "Надо будет, как вернусь, сразу кофе сварить. А то без горячего замерзаешь быстро", — мелькнула мысль.

В астрал Ткач вышел легко и сразу почувствовал облегчение — ноги, затёкшие без движения, перестали ныть. Направление он взял в соответствии с направлением машины, сделав над ней пару кругов. Мимо городка он рассчитывал не промахнуться. Видно было плохо. Бело-серая снежная муть забивала всё окрестное пространство. Километра через три начался лес, и ориентироваться оказалось проще. Дорога просекой рассекала ели и уходила в белую круговерть. Город показался километров через двадцать, высвеченный электрическим освещением. Около мотеля темнело несколько грузовиков с фургонами. Легковушки отмечались упорядоченными сугробами на стоянке. Кафе, к которому сержант подлетел поближе, функционировало, доносились обрывки какой-то мелодии.

"Да, совсем чуть-чуть не доехали, — подумал Глеб. — Даже и без помощи получится выбраться. Главное — дойти до леса, а там уже разведём костёр, чтоб согреться. Лес укроет, там и ветер тише, может и убежище сделать получится. Балаган какой-нибудь. Топорик и нож имеются".

Глеб попытался настроиться на метальную волну людей, гуляющих в кафе. Наверняка и водители там есть.

— Эй, люди! — мысленно крикнул он. — Помогите путникам, попавшим в беду! Не дайте душе православной сгинуть в двадцати километрах на дороге! Замерзаем! Помогите, люди!

— Так ты не докричишься до людей, их слишком много, — раздался спокойный голос у Глеба над ухом. Сержант отпрянул в сторону. Рядом висела тёмная фигура с плохо различимым лицом. — Так мог только Сергей Радонежский на путь истины людей наставлять. Но он святой, и сила у него была не чета нашей!

— Ты кто? — спросил Глеб.

— Я твой ангел-хранитель, Тимофей Ткачёв. Всегда с правой стороны от тебя, за правым плечом. Прихожусь тебе пра-пра-прадедушкой. Поэтому мои советы надо исполнять сразу и с уважением. Состою в должности надзирающего корпуса российских ангелов-хранителей. Твой зов услышан, помощь будет оказана. Я рад, что ты Глеб из слышащих. Обращайся ко мне по имени. Сейчас возвращайся, выйдешь в астрал через час, повисишь над местом. Буду на тебя грузовик наводить.

"Интересно, если он за правым плечом, то кто-то должен быть и за левым? Искуситель, что ли?"

Ярко синий тягач уверенно пробирался по лесной дороге заваленной снегом. "Ман" без всякого труда подминал приспущенными колёсами сугробы, и если бы водитель захотел, то верный хозяину железный конь, бампером проложил бы новую просеку в любом нужном направлении, разметав пятнадцатиметровые деревья. Водитель не смотрел прямо перед собой, даже противотуманки не пробивали снежную круговерть. Он смотрел под верхний обрез лобового стекла, ориентируясь, по различимому для глаза просвету между тёмными стенами леса справа и слева. Эти тёмные стены неожиданно стали уходить вниз и лес кончился. Дальше не было видно ничего.

— Стой, Петр! — скомандовал Тимофей. — Дальше поедешь медленно, по моим командам. Тут осталось три километра (водитель бросил взгляд на счётчик спидометра), но справа и слева болото.

— Подмёрзло, поди, твоё болото, Тёма, — ответил по-русски водитель. — Минус двадцать на улице.

— Под снегом оно медленно замерзает. Месяца через два только сверху схватится, а внизу так болотом и останется. Спасал я одного мужика на Самотлоре, так только крыша кабины сверху осталась. Хорошо хоть сани, которые он тянул, вслед за грузовиком не ушли. Выжил мужик.

— Ну, у нас здесь в Канаде таких глубоких болот нет.

— Не скажи! Кто у них глубину мерил? Пока не завязнешь, не узнаешь! Так, кажется я их засёк, — сказал ангел, почувствовав выход в астрал. Он пропал из кабины и устремился к машине Глеба.

Времени ангел не терял и сразу стал вводить в курс дела:

— Тягач я подогнал. Он в трёх километрах у леса. Сейчас, Глеб, встанешь лицом по направлению машины, руки вот так вперёд поднимешь, ладонями внутрь, — показал ангел, — это чтобы сигнал усилить, — а я буду водителя на тебя наводить.

— Всё сделаю, Тимофей!

Ангел опять испарился, метнувшись к скрытому за пеленой метели тягачу.

— Ну что, Петро, как Гагарин сказал: "Поехали!". Прямо пока. А теперь левее прими, левее, я сказал! Вот так, хорошо! А теперь правее, круче вправо! — Родник там, я чувствую. Прямо давай! Можно чуть прибавить!

Тягач, с ангелом в качестве штурмана, прошёл эти три километра за пятнадцать минут. Обогнул легковушку, с рычанием развернулся и застыл рядом с машиной. Молодожёны, ожидая обещанной помощи, успели все вещи собрать в большую сумку. Глеб проверил наличие зажигалки, ножа и топорика. Забрали и чемодан с вещами Кэрол. Сколько им ещё по мотелям мотаться в связи с погодой, непонятно. Но вещи однозначно понадобятся. Ясно одно, Канадой они накушались по самую маковку! Будет ему, дураку, наука: нечего беременную жену таскать неизвестно где. Дома надо сидеть!

Из кабины тягача выпрыгнул молодой здоровый парень:

— Петр Рябинин, — представился он по-русски, удерживая одной рукой вязаную шапочку, сидевшую на макушке, которую настойчиво пытался сорвать ветер.

— Ричард Хадсон, — представился сержант, — и моя жена Кэрол. Спасибо, что выручили, по-русски ответил Глеб.

— Благодарить будете, когда до города доедем. Вещички давайте и залезайте. Будем поторапливаться, пока следы не замело. Глеб поставил машину на сигнализацию, помог взобраться Кэрол и забрался в высокую кабину сам. Разместились свободно. Кэрол определили сразу на лежачее место, а для трёх русских (один из которых, правда, выглядел мутным пятном) места на сидушке грузовика хватало с избытком. Вот так в жизнь Глеба Ткачёва вошёл ангел-хранитель Тимофей.