Посредник Дьявола (СИ) - Рублевская Марина
— Я звонил. Целый час.
— Прости, телефон оставила в пальто, а его забрала горничная. Было неудобно прерывать разговор и просить…
— И что мне прикажешь думать?
— Ничего страшного, ведь здесь был Гена. Кстати, где он?
— Я уже отпустил. В любом случае, как обычный парень может помешать этому шабашу?
— Не знаю…
— Садись.
Выезжали в молчании.
Редкие фонари пригородной трассы били по глазам холодным светом. Окружающий шоссе осенний лес глядел взъерошенным зверем, затаившимся перед прыжком. Шины шуршали по мокрому асфальту, и этот звук, приглушённый изоляцией хорошего автомобиля, становился похож на зовущий шёпот.
Аня вздрогнула и прижала сумочку к животу.
— Тебе холодно? — спросил Свят и включил подогрев пассажирского сидения.
Она ощутила, как тепло разливается по телу, вытесняя дёргующую тревогу.
— Нет, — запоздало, спустя минуту или две, ответила Аня.
— Хорошо, — Святослав посмотрел на неё совсем другим взглядом: мягким и ласковым. — Я не рассчитывал, что ваше общение затянется до ночи. Ведьмы — не самая лучшая компания для тебя.
— Почему? — удивилась Николаева, — Они очень милы. Клавдия Михайловна — интересная женщина, безотносительно того, что, вроде как, провидица.
Святослав выдержал паузу, многозначительно вздёрнув бровь:
— Вот именно. Нужно было предупредить.
Аня хотела протяжно вздохнуть, но сдержалась. Она поёрзала на месте, выискивая комфортную позу, и никак не находила — выпито слишком много чая. Замаячившие вдали огни заправки поманили к себе.
— Ты мог бы завернуть туда? Мне надо…
Слова «в уборную» застряли в горле.
— Да, конечно.
Святослав подъехал к самому входу в стеклянное здание магазина при АЗС. Николаева отстегнула ремень и перед тем как выскочить наружу спросила:
— Тебе взять что-то?
— Нет.
Аня пронеслась по залу, выискивая самое недорогое. Остановилась на упаковке жевательного мармелада в форме медведей. Наверное, можно было сделать покупку и после пользования туалетом, но ей не хотелось, чтоб персонал посмотрел косо. Притопывая на месте, ей пришлось отстоять небольшую очередь в кассу. Взгляд манили хот-доги на витрине, и яблочные штрудели, присыпанные сахарной пудрой. От вида еды желудок немедля подвело, а рот наполнился слюной. Цена этих «пластиковых» закусок окончательно отбила аппетит. Пришлось довольствоваться парой мармеладок на пути к выходу. Остатки Аня запрятала в глубины сумочки.
Когда Свят снова выехал на шоссе, она задала вопрос:
— Я не могу понять, почему еда на заправках такая дорогая? Фастфуд по ценам ресторана, хотя они ведь продают бензин, который и сам по себе очень недешёвый. Не понимаю.
— Акцизы, — пожал плечами Вишневский, — Нефтяные компании практически ничего не зарабатывают с розничной торговли топливом. Основной их доход обеспечивают кафе и магазины на заправках.
— Вот как? Никогда бы не подумала… — пробормотала Аня, почувствовав себя глупым маленьким ребёнком.
Святослав по пути в город ещё долго рассказывал ей о тонкостях работы гигантов топливной отрасли. Ане было действительно интересно, хотя добрая половина информации состояла из сложных слов и незнакомых терминов, которые, впрочем, Святослав пояснял ей на понятном языке. Ей даже удалось вставить пару уместных вопросов.
Наконец он улыбнулся, положил руку ей на колено и сменил тему:
— Давай где-нибудь поужинаем. Чего бы ты хотела?
Ане пришло в голову то, что она мечтала попробовать уже пару лет. Когда выпадает шанс исполнить желание — грешно отказываться, хотя назойливая совесть и скребётся где-то в глубине.
— Корейское барбекю.
Святослав слегка удивился, но только самую малость.
— Хорошо. Найди что-нибудь приличное и закажи столик.
Аня достала телефон и быстро нашла своё место среди списка своих подписок в соцсетях.
В кафе Святослав украдкой наблюдал за тем, как она цепляет тонкие ломтики овощей и укладывает на решётку. Аня, которую в начале их знакомства повышенное внимание с его стороны выбивало из колеи, теперь словно перешла на другой уровень. Присутствие мужчины рядом всё ещё вызывало волнение, но не такое острое, не пробуждающее неуклюжесть. Сейчас её наполняло лёгкое жжение по всему телу. Приятное ощущение.
— Ты ловко обращаешься с палочками, — заметил он.
— Да, у меня был период дорам, тогда я ела только ими.
Свят издал тихий смешок. Аня залилась краской: «Блин, зачем я это сказала?». Пускай реакции тела подуспокоились, но язык по-прежнему оставался вне власти разума.
— Давно было. Пару лет назад, — поспешила оправдаться она, сознавая, что пора увиливать с этой скользкой тропинки, выдающей в ней подростка. — Я бы хотела вернуться к разговору о Клавдии Михайловне.
Святослав со вздохом сложил руки на груди, отодвинув от себя палочки.
— Подожди, не злись, я о другом. Ты бы хотел узнать своё будущее? Потому что, в момент знакомства с ней я поняла — нет. Совсем. Заглядывать вперёд не стоит.
— Правильно. Прорицание — нестабильный дар, я не до конца в него верю. Клавдия Михайловна, какая бы ни была добрая и прекрасная женщина, может не увидеть ничего и выдать игру воображения за действительность, а может ошибиться. Цена у такой ошибки станет неподъёмной. И даже не это меня смущает больше всего. Знания о будущем, верные ли нет — программа. Человек, хоть бы и преисполненный скептицизма, будет держать в бессознательном эту информацию и поступать не так, как действовал бы, будь он свободен от подобного груза. Потому нет, я бы не хотел заглядывать наперёд, — он вновь взял в руки палочки. И вдруг ухмыльнулся себе под нос, — Но если дело касается биржевых сводок, то… Едва ли наша провидица такое умеет.
Аня заметила, как кусочки цукини и зелёного перца начали подгорать, она поспешила снять их с огня. Дожевав овощи, довольно произнесла.
— Как же вкусно!
— Да, неплохо. При всей аутентичности меню, интерьер так себе.
— Верно. Давит изобилие деталей. На фото красиво, но…
— Совсем не в духе азиатского минимализма, — закончил за неё Святослав.
— Точно.
В сумочке зазвонил телефон. Николаева отвлеклась от трапезы и вытащила его.
— Это мама. Можно я отвечу? — спросила она, отключая звук вызова.
— Разумеется, — он кивнул и поднялся из-за стола, давая ей возможность поговорить без лишних ушей.
Аня сняла трубку.
— Уже поздно. У тебя всё в хорошо? — начала мама, сдерживая волнение. Как бы дочь ни успокаивала родительницу, рассказывая, что плохого парня, похитившего её ребёнка уже давно изолировали от общества, та не переставала беспокоиться, будто чуяла, что причина похищения сидит рядом.
— Да. Всё отлично.
— Во сколько вернёшься?
— Думаю, скоро, — соврала Аня, выглядывая в дали Святослава, отошедшего куда-то за бар.
— Будь осторожна, ладно?
— Конечно, мам.
— Разбуди меня, когда придёшь.
— Пока.
Николаева сбросила вызов, в чёрном зеркале мелькнуло её лицо с печатью задумчивости. Она долго глядела перед собой и не заметила, как Святослав вернулся к столику.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил он, уловив растерянность в её взгляде.
— Нет. Хотя… Я не сказала маме о нас, и теперь приходится постоянно недоговаривать. Прост у меня предчувствие, что она не одобрит. Да, я осознаю — вроде как взрослая и могу решать сама, и всё же, не хотелось бы огорчать её лишний раз.
— Какие у вас с матерью отношения?
— Хорошие. Доверительные.
— Тем более, неразумно врать в этой ситуации. Каков бы не был кредит доверия у материнского сердца, но и он не безграничен.
— Думаешь, нужно рассказать всё честно?
— Да, но не всё.
— Я понимаю, — Аня сунула трубку обратно в сумку, решив последовать совету Святослава.
Он взял её ладонь в свои большие руки, от которых Аня сходила с ума: длинные узловатые пальцы и слегка проступающие вены на тыльной стороне. Тепло его прикосновений пробудило чувствительность кожи, а в ногах появилась слабость.
