Книга дневных записей - Николай Иванович Хрипков
— Баба Аксинья! А вы можете изгнать эту нечистую силу?
— Ой, милок! Ветхая я дюже. Не знаю, справлюсь ли. Тут бы помоложе кого да покрепче.
— Да кого же, баба Аксинья, помоложе? Нет сейчас в деревне таких людей. Вы одна. На вас ли надежда.
— Ой! Ой! Не знаю даже.
— Ну, вы попробуйте. Вон жена моя уже с ума сходит. Ведь это кошмар какой-то. Жизни никакой у нас уже не стало. Все измотаны в конец. Одна на вас надежда.
— Ладно, милок! Попробую! А ты мне принеси чистой воды и метелочку сделай из осиновых веток.
Принес. Баба Аксинья стала обрызгивать яму, обходя ее по кругу и бормоча молитву:
— О, великий угодник Божий, Преподобный отче Серафим! Услышь мольбу от нас, смиренных и немощных, обремененных грехами о помощи и утешении. Приникни к нам просящим и помоги нам устоять на праведном пути и жить по заповедям Божьим. Дай нам силы не поддаться бесовским искушениям и прими наше покаяние в наших вольных и невольных прегрешениях. Я, раба Божия Аксинья прошу тебя Преподобный Серафим даровать мне твое заступление от нечистой силы. Не позволь ей навредить мне и укажи мне путь спасения. На тебя уповаю и надеюсь получить спасение души своей с твоей помощью. Аминь
Каждый раз, когда она брызгала осиновой метелочкой, капли тут же закипали и испарялись, как будто они попадали на раскаленную сковородку. Из глубины доносилось недовольное урчание.
— А теперь, милок, забросай яму землей. Да возьми землю чистую подальше отсюдова.
Я натаскал ведрами землю. Получился небольшой холмик, вроде как могилка.
— Выломай осиновый кол. И забей его весь в эту яму.
Пристроил кол. Вдавил его руками в землю. Внизу хрюкнуло. Ударил кувалдой. И тут опять этот душераздирающий визг.
— Бай! Бей! — покрикивала баба Аксинья. — Ишь, как его корчит! Пусть в ад отправляется, а здесь ему рядом с людьми делать нечего.
Визг затихал. Когда кол скрылся в земле, наступила тишина.
Лицо у бабы Аксиньи было мокрым. Она то и дело вытирала его краешком платка. К нам шел Алексей Моисевичем.
— Разобрались с нечистым духом? — спросил он.
— Вези меня домой! — сказала баба Аксинья. — Сил совсем нет. Помоги до машины дойти, а то упаду.
Глава подхватил ее под локоть и повел.
— Спасибо, баба Аксинья! — крикнул я вдогонку. — Я ваш должник.
— Бога благодари, а не меня. А долгов от тебя мне никаких не надо..
31 мая. Полдесятого. Аня заходит с улицы. Она рано встает, пьет чай с бутербродом и идет на огород.
- И что? — спрашиваю.
- А что ты хочешь услышать?
- Там всё нормально?
- Нормально.
- Ну, вот и решили проблему. Спасибо бабе Аксинье. Хотя она сказала, что надо Бога благодарить.
- Слушай, Ваня! Может пригласить священника, чтобы он наш дом освятил.
- Да можно! Кашу маслом не испортишь. Сегодня же найду номер телефона и позвоню.
3 июня. 15 часов. Возле дома останавливается шикарный черный лимузин. Водитель помогает выйти даме. Судя по всему, крутая бизнесвумен.
- Вы, Ваня?
Протягивает узкую ладошку. В другой руке держит папочку. Очень неожиданно и любопытно.
— Мы не могли бы пройти в дом? У меня важный разговор.
— Конечно! Конечно!
Киваю.
Дама лет сорока. Выглядит довольно шикарно. Хотя, что-то в ее красоте порочное. Сразу возникает уверенность, что у нее была и, вероятно, продолжается бурная сексуальная жизнь.
— Не буду заходить издалека, занимать вас разговорами о погоде. Сразу перехожу к делу. Пригласите, пожалуйста, супругу.
Позвал.
— Я хочу купить ваш домик. Документы уже все оформлены. Вам ничего не придется делать. Даю очень приличную сумму, которую вам вполне хватит, чтобы купить нормальную квартиру в городе. Еще и останется на новую мебель.
Она протянула договор. Я глянул на сумму. Показал Ане.
— За нашу халупу вы даете столько? С какого это перепугу? — спросила Аня.
— Ну, не такая уж у вас и халупа. Да меня больше интересует участок, на котором стоит ваш дом.
— Но зачем вам это?
— Скажем так. Это для меня глубоко интимное. Вдаваться в подробности не буду.
— И что, Аня? — спросил я.
— Как-то это все странно и неожиданно.
— Подозреваете, что здесь какое-то мошенничество? Поедемте вместе к нотариусу, чтобы вы убедились, что все честно. Я же знаю, что вы давно мечтали перебраться в город, чтобы все удобства, театры, музеи. И вот, пожалуйста! Что же вы раздумываете? Такой шанс бывает раз в жизни. Ну, же!
Она протянула ручку мне. Я поглядел на Аню. Она кивнула. Я поставил свою подпись.
— Ну, вот и всё!
Гостья помахала договором.
— У меня есть хороший риелтор. Уже на следующей неделе можете посмотреть квартиру. И с перевозкой я вам помогу.
Она так же стремительно исчезла, как и появилась.
— Да! Вот после этого не верь в чудо, — сказал я.
— Мы будем жить в городе. Не верю! — воскликнула Аня.
Она стала кружиться. Давно она не была так счастлива.
— По этому случаю я открою бутылку вина, — сказал я.
— А я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Мы сидели за столом. Смеялись, строили планы. Всё еще никак не могли поверить, что в нашей жизни произошел коренной переворот, что совсем скоро мы станем городскими жителями. Я взял договор. Стал его внимательно перечитывать. Нет ли здесь какого подвоха? Вроде всё нормально. Но всё равно надо будет показать юристу. Вот реквизиты. Печать. Подпись. Оба-на!
— Посмотри-ка, Аня, кто наша благодетельница.
Аня берет договор. Беззвучно шевелит губами и смотрит на меня.
ЕКАТЕРИНА БЕСПУТНАЯ!
18 июля. 17 часов. Первые дни было такое ощущение, что ты живешь в каком-то нереальном мире. Здесь нет огорода, крика петухов, пыльной улицы, по которой мчится на «Урале» сосед-механизатор.
Торопиться никуда не надо. Встаю, когда захочу. Выхожу на балкон. Машины, множество людей. На первом этаже магазин. Работает круглосуточно. Сначала не верилось. Поднялся как-то в три часа ночи, спустился, купил баночку пива. Фантастика! Аня через неделю заскучала об огороде. Потом купила пластиковые ящики, землю, удобрения, рассаду и все это выращивает на балконе. Зато теперь каждому растению может уделять уйму времени. А на огороде целыми днями спину не разгибала. Только прополет, а уже снова нужно полоть. Решил позвонить в родную деревню. Узнать новости. Здесь пока друзьями и знакомыми не обзавелись. В телефоне номер Алексея Моисеевича. Говорим о погоде, о деревенских делах, я расхваливаю на все лады городскую идиллию. А что там с моим домиком?
— Ууу! — воет Алексей Моисеевич. — Нет твоего дома больше и
