Гниль - Евгений Семенов
Покрытые жесткими, давно не видевшими ни воды, ни мыла одеялами нары, оказались единственным предметом мебели. Ширина их оказалась достаточной, чтобы провести тут остаток ночи и не жаться друг к другу. Свет от керосиновой лампы больше создавал тени по углам, чем разгонял тьму.
– Как старуха там сказала? Кайтесь друг другу, если избавиться от гнили хотите, Бог вас услышит? – спросил Серафим, не для того, чтобы уточнить, а чтобы начать разговор.
– Ага. Расскажем все, за что нас покарали и если поздно не окажется, то процесс остановится, – добавила Ольга, – все всё слышали, все всё поняли, какой смысл друг друга обманывать.
Крот и Серафим уже растянулись на кровати, подложив под голову скрученную уличную одежду, Ольга села на краю.
– Что говорить? – неторопливо начал Крот, – курю по две – три пачки в день. Выпить? Так не откажусь никогда. Кто у нас не пьет? Только если уже отпили свое. Работа у меня связана с дегенератами разными. Наркоманы, притоны, мошенники, отморозки. Чего скрывать? Человек двадцать точно вспомню, кому до срока на тот свет отправиться помог, но думаю, что больше.
Он немного помолчал.
– Не всегда случайно. Мужику лично хозяйство отстрелил, а потом, дождавшись его слез и раскаяния, пулю в лоб пустил. Он девочку лет тринадцати неделю прятал. Насиловал гад. А когда нас услышал, задушил и в окно с… не помню с какого этажа скинул. Всмятку. Так вот.
Он затих.
– Да за это можно и в рай, как по мне. Не грехи это. Если нас за такое тут обрекли, то не справедливо как-то.
– А у тебя что, спина дырявая?
– Чем я провинился? Актрис молодых совращал, – Серафим непроизвольно улыбнулся, но тут же его лицо приняло серьезный вид, – но это разве грех? Я ж не насильно. По согласию. Что еще? Был грешен в не совсем… Как сказать? Ну, если…
– Гомосятиной что ли баловался? – с омерзением спросил Крот.
– Пробовал, – сквозь зубы ответил Серафим, не поднимая глаз.
– Вот ты гандольер рваный, – Крот демонстративно отодвинулся на самый край кровати, а затем встал, – какого я вообще с тобой тут рядом сижу.
– Я не так чтобы втянулся…
– Завали свой рот, – Крот подлетел в момент к кровати и ударил Серафима в лицо. От такого удара, учитывая специфику работы нападавшего, тот мог получить травму, но в пылу все забыли, что правая рука на половину состояла из сгнивших мышц, и пострадавший отделался забрызганным черной слизью лицом и испугом.
– Твою мать, – заорал Крот и стянул рубашку. Остатки черной плоти свалились на пол. До самого локтя остался только скелет, разрушится которому, не давала все та же липкая слизь.
– Наказал, да? Остынь. Ему нужно было это сказать. Есть еще что-то? – вопрос предназначался Серафиму.
– Пока все. Ваша очередь.
– Не ну угораздило меня с дырявым в одном купе сидеть! – злобно сверкая глазами, не унимался Крот.
– Забудь уже, – спокойно проговорила Ольга, – у нас сейчас проблемы похуже.
Она немного задумалась и начала.
– Я в конторе не дешевой работаю. И должность имею. Вторая после директора. Если учредителей в расчет не брать, то так сказать наверху. Деньги соответственно тоже получаю приличные. И отложить и по миру покататься хватает. Муж. Он нормальный мужик, но так уж получается, что мало мне его одного. Пользуюсь услугами мальчиков по вызову.
Она посмотрела на мужчин в комнате, ожидая реакции, но они не проронили ни слова.
– Я уж постараюсь все сказать. Не надеюсь, что если что утаю, то процесс, – она указала на закутанную в шарф шею, – остановится. Мы лекарства производим. Только как производим? Из Китая, Тайланда везем. Дрянь честно говоря всякую. А здесь реклама, акции и все это расходится по аптекам. И берут. Там половина пустышки. То же самое от наших, Российских, производителей в пять – десять раз дешевле, но реклама свое дело делает. Что еще точно знаю, так это то, что от некоторых болезней наши лекарства не только не помогают, а наоборот, ускоряют развитие. Можете считать меня убийцей, тварью, я должна была сказать…
Она не успела договорить. Ее голова начала запрокидываться назад, и если бы не реакция Крота, который отошел подальше от Серафима, то возможно это были бы последние ее слова. Крот левой рукой схватил голову и остановил падение.
– Дырявый, сюда метнись, шарф снимай.
Он отодвинулся подальше, чтобы ненароком не соприкоснуться с Серафимом. Под шарфом оказалось все очень плачевно. Между головой и плечами не было плоти. Сгустки черной субстанции покрывали позвоночник, челюсть уже оголилась, снизу виднелись ключицы.
– Ты еще говорить можешь?
– Вроде да, – прошептала Ольга, но ее голос стал едва различим. Где – то под подбородком вибрировала и опадала вниз кусками слизь.
Ее положили на нары и с двух сторон подперли голову сумками, чтобы она не завалилась вбок.
– История с таблетками, конечно, тебя не красит, – сказал Серафим, – еще что расскажешь? Покуда голос есть?
Теперь Ольга шептала, едва различимые фразы. Удалось разобрать немного.
– «отказалась от дочери предыдущего мужа, когда тот умер», «случайно отравила соседских собак», «в школе издевалась над одноклассницей, что привело последнюю к суициду»
Дальше ее речь превратилась в хрип шелест. Лежащий рядом Серафим засыпал. Крот пристроился на полу около стены, не желая находиться рядом с ним, и слушал шепот.
***
Спал Крот или лежал в полудреме, то проваливаясь в неспокойное забытье, то снова вырываясь из его объятий, он не осознавал. Мысли о том, что происходит с ними сейчас и какой срок им еще отведен, не давали забыться. Холодный ветерок изредка проносился по полу, на котором ему пришлось расположиться.
Тихие шорохи и хрипы время от времени мерещились где-то поблизости, или это воображение рисовало свои картины.
Отчего-то долго не наступал рассвет. Небольшое окно, что можно было рассмотреть в полумраке, никак не предвещало признаков наступления нового дня.
Шорохи раздавались где-то неподалеку. В комнате? Это было странно, но звуки были рядом. Негромкий скрип и удар двери о косяк заставил его вернуться к реальности.
– Спите? – в полголоса спросил он.
– Как сказать? – голос Серафима отозвался сразу, – прислушиваюсь. Тут кроме нас кто-то еще есть.
Крот поднялся на ноги, потянул затекшие от неудобного положения и прохлады мышцы. На кровати загорелся фонарь телефона.
– Поможешь мне? Или это выше твоих
