Серпентес - Аллен Дуэль
Она нашла несколько писем в таком же конверте, какой получила от отца. В одном были рекомендации, что необходимо изучить перед приездом, а в другом – расписание занятий и свод правил.
«Запрещено ходить ночами по школе, пропускать занятия без уважительной причины, дерзить педагогам».
Эйлин убрала листок. Ничего нового она там не увидела, к тому же она не походила на человека, который нарушает правила. Наверное. В любом случае у нее есть месяц на то, чтобы подготовиться к отъезду и убедить маму. Послышался стук в дверь.
– Солнышко, я войду?
«Солнышко? Мама ударилась головой на кухне или я ослышалась?»
– Да, конечно. – Эйлин не знала, как реагировать.
Она забыла, каково это, когда тебя понимают и уважают родители, когда они принимают каждую твою идею, поддерживают все твои начинания. Она просто хотела, чтобы родители действительно верили в нее, но их слова ничего не значили. Пустой звук. Как будто приложил ракушку к уху и слушаешь шум волн, которых нет и в помине в скелете моллюска.
– Эйлин, мы с папой все обсудили и пришли к выводу. – Мама говорила предельно мягко и спокойно, отчего мурашки прошлись по всему телу Эйлин. – Если ты хочешь учиться и выбрала для себя престижное место, мы поддержим твой выбор.
– Что? – В горле пересохло, и голос был похож на крик умирающей чайки.
Не этого ожидала Эйлин, она думала о недельном скандале, о разбитой посуде, о криках матери о том, что никакая школа ей не нужна. Наверняка она сможет готовиться к школе только ночью, ведь днем время будут отнимать ссоры. Потом случается нервный срыв, голодный обморок, слуховые галлюцинации от недосыпа – и лишь тогда она победит. Она уже просчитала все. Но мама разрушила весь план.
– Ты уже большая девочка и принимаешь серь-езные решения, ты не обычный подросток, который просто хочет сбежать от родителей. – Эйлин посмеялась про себя, ведь мать ее совсем не знала. – Ты стремишься к знаниям, и я поддерживаю твой настрой.
– Спасибо? – Мозг отказывался воспринимать информацию.
– Ну что там тебе прислали? – Мама отвернулась к шкафу и шмыгнула носом.
Она… Заплакала? От чего? От нежелания отпустить дочь? Эйлин понимала, что мама ее любила: все родители слепо любят детей и не дают им свободы и самостоятельности, боясь, вдруг ребенок допустит ошибку. Но именно ошибки помогают научиться жить в этом мире. К сожалению, это понимали не все.
– Школьную форму.
– Безвкусица. – Вот она, настоящая мама, не разделяющая взгляды своего ребенка. – Ты же девочка, что за мрачные цвета?
– Мама, форма не должна быть розовой! – возмутилась Эйлин и принялась закрывать шкаф.
– Наверное, и школа мрачная. Кто делает эмблемой змея? – Этот разговор заходил в тупик. Эйлин хотела поскорее его закончить.
– Мама, это герб, я пришлю тебе статью про него. – Закрыв шкаф, она начала выпроваживать маму.
– Ну померяй хотя бы, посмотрю, как на тебе сидит. – Но мама не понимала намеков.
– Давай в другой раз, я устала, хочу отдохнуть.
– Устала? Время одиннадцать утра, от чего ты могла устать?
Это не физическая усталость, а моральная, но объяснять это маме – все равно что учить носорога разговаривать: без толку.
– Мам, мне нужно готовиться к школе! – Эйлин покосилась на список литературы, который был указан в письме.
– Ладно, зубрила, на обеде встретимся. – Мама подняла кулачок, чтобы Эйлин ударила по нему, как делали лет десять назад подростки. Жест был очень странным, но она пошла навстречу и ответила на него.
Мама вышла из комнаты. Эйлин открыла шкаф и уставилась на школьную форму. Иногда спонтанные решения – лучшие решения. Эйлин не знала, чего ждать, но школа казалась ей новым началом, после которого она изменится навсегда.
Глава 3
Ну здравствуй, Серпентес
– А одежду, одежду сменную взяла? – Мамина паника нарастала и не давала покоя никому.
– Мама, там все выдают.
– Знаю я, что они там выдают, шелк какой-нибудь, а шелк не спасет тебя от холода и дождя! – Мама сурово погрузила на чемодан гору вязаных свитеров.
Прошло три недели с того дня, как в дверь постучался подарок судьбы и вручил конверт. Все эти недели Эйлин не покидала свою спальню, считала, что обязана подготовиться к учебе и не выделяться среди остальных учеников.
«Они хоть и богатенькие, но я уверена, что все блещут умом и сообразительностью».
Эйлин представляла важных аристократов, которые расхаживают по коридорам в своей черно-зеленой форме. А еще ей казалось, что они все носят очки и имеют высокое чувство собственной важности. «Павлины» – это слово идеально подходило для представленных ею людей. Но павлины – красивые птицы, у них пестрые хвосты и гребень. А что же Эйлин?
Она не была уродиной, но красавицей себя не считала. Как и положено каждой девушке, она искала в себе недостатки и всегда их находила. Например, густые каштановые брови, которые Эйлин мечтала сбрить и просто рисовать каждое утро, но отец сказал, что безбровым не место в их доме. Он наверняка шутил, но теперь она уезжает и может наконец от них избавиться.
Обычный, ничем не выделяющийся нос раздражал Эйлин, она хотела маленький носик, немного вздернутый, как у мультяшных персонажей, но довольствовалась тем, что имела. Совершенно обычные губы, обычные волосы светло-русого цвета.
Эйлин вся была обычной, и это раздражало. Она хотела найти в себе изюминку, но изюминки достались Таше: веснушки, зеленые глаза, ямочки на обеих щеках, а в одной из них пряталась родинка. Сестра точно вырастет красавицей, и родители палкой будут отгонять парней от своего дома. Единственное, что ей нравилось в себе, – это глаза, похожие на океан. Хотя Эйлин видела его только на картинке, но она знала: когда-нибудь она вживую полюбуется им, огромным и поистине прекрасным.
– Эйлин, – мамин взгляд был полон печали, – ты уверена? А если тебе не понравится? А если…
– Мама, если что-то пойдет не так, это будет мне уроком. – Эйлин взяла маму за руку. – Позволь мне набить свои шишки и научиться жить.
Мама кивнула. Взяла стопку свитеров, которые одиноко лежали на чемодане все это время, и вышла из комнаты.
До отъезда оставалась одна ночь. Эйлин знала: завтра все изменится. Она была уверена, что заснет одним человеком, а проснется никому не знакомой, совершенной иной Эйлин.
Она встала с кровати, подошла в шкафу, где висела форма, и осторожно провела кончиками пальцев по жилетке.
