Ужас, живущий во льдах - HeartFlame
Данные следы были единственной зацепкой к возможной цивилизации в этой безраздельно широкой и нескончаемой пустыни одиночества, растянувшейся на сколько хватало взгляда.
Снег старательно заметал ещё свежие следы, но я был упорен в своём стремлении. Пусть даже это будут дикари, я попытаюсь поговорить с ними и убедить впустить меня в свои жилища. Подарю им своё снаряжение и буду ждать, пока спасательная группа отыщет меня и увезёт из этого царства холода. А если они меня убьют, то будет это гораздо быстрее, нежели суровая мать природа, терзающая моё ослабленное тело.
Буран стал гуще и свирепее. Ветер завывал, подражая стае волков, завывающих на луну. Вот только ветер сейчас был для меня более опасным, нежели дикие животные, которых здесь нет. Пингвины и тюлени вряд ли доставят мне хлопот, а вот непокорная стихия вполне сможет нарушить мои планы.
Вдруг, до моих ушей добрался страшный звук. Чьё-то отрывистое рычание доносилось позади меня. Я резко обернулся, пытаясь поймать взглядом этого безумного хищника, охотящегося в такую погоду. Нечто серое мелькнуло в глубине плотной стены снегопада. Слева кто-то рявкнул, а потом заскулил, испустив дух.
Не знаю почему, но ноги сами пошли в сторону опасности. Голова была одурманена страхом и холодом, поэтому я слепо доверился глупому человеческому любопытству, закручивающему мою шею в ненужное направление.
Сердце провалилось в пятки. Позвоночник вздрогнул от леденящего ужаса. Тело замерло во второй раз, не давая возможности сделать шаг в сторону. Челюсти непроизвольно застучали, но не столько от холода, сколько от тошнотворной картины, нарисованной передо мной кровавыми красками.
У ног моих покоилась здоровенная туша лохматого мамонта, разорванная в клочья с разных сторон. Я не мог поверить своим глазам! Самый, что ни на есть – мамонт! Вот только, целостность его нарушена. Чья-то мощная пасть откусила от него добрый кусок плоти. Вокруг блестела багровое месиво вперемешку с кишечником и ещё какими-то внутренностями животного, так и рвущимися наружу.
Желудок мой не смог долго держать поднимающуюся ввысь рвоту. Ещё несколько мгновений и я испражнился на снег, высвободив немалую часть ещё не полностью переваренной пищи. Тлетворный запах крови в спеси с омерзительным зловонием внутренностей не давал мне в точности разобраться в неслыханном событии. Передо мной лежал призрак древности, давно уже похороненный суровым песком времени и беспощадными волнами эволюции. Я был в растерянности. Но, более всего меня удивлял размер зубов, отпечаток коих зиял на трупе недавно почившего зверя, ставшего ещё одной частью загадочного пазла, разложенного передо мной. Вонь стояла неимоверная, однако, стоит отметить, что она сглаживалась холодной свежестью Антарктического воздуха.
Пересилив себя, я всё же смог обойти вокруг тушу мёртвого зверя. В высоту он был равен не менее шести, а то и семи метрам. В ширину около трех, может три с половиной метра. Что удивляло в сей отвращающей картине, так это окровавленный бивень – по всей видимости между животными шло сражение. Кто же смог свалить столь здоровенного зверя за считанные секунды? От этой мысли меня пробрало дрожью. Второй бивень надломился во время недавней битвы, скол свежий. Какая же должна быть шкура у его врага, если он смог пережить удар бивнем? Не знаю, да и знать не хочу! Нужно уходить отсюда! Не нравится мне этот кошмарный сон наяву!
Недолго думая, я поправил рюкзак за спиной и двинулся дальше, оставляя за собой неразгаданную тайну, в которую бы хотел погрузиться каждый палеонтолог, горящий своей профессией, будь он на моём месте. Но я никому не пожелаю пережить то же, что пережил и я. Потеря друзей и знакомых лишь сейчас начала вздыматься штормовым облаком над моим душевным спокойствием, приобретённым мной на время действия адреналина в крови и полной неразберихи в мозгу. Я видел их лица в последний раз. На них застыл немой ужас и непреодолимый страх, запечатлённый в моей памяти на веки вечные. Я наблюдал за вылезшими из орбит глазами, судорожно ищущими выход из непростой ситуации, но его не было! Лишь удача смогла стать мне спасением.
Я больше не мог смотреть на эти ошметки мяса и рубиновой крови, впитывающейся в снежный покров. Коричневый мех очень скоро покрылся белой крошкой, которая вскоре скроет тело призрака давно минувших лет и упокоит его душу в ледяном царстве, находящегося вне власти времени. Пришлось бежать. Бежать туда, откуда я не смогу увидеть это месиво, оставленное каким-то монстром.
Всё оставшееся время я шёл и прокручивал у себя в голове одну единственную мысль, оставленную жгучим клеймом в моих нейронах. Моё согласие на данную экспедицию было дано только из-за одной очень существенной детали – повторяющийся несколько раз сигнал, принадлежащий по меньшей мере пятерым китам, соединённым в одном теле. По началу всё это казалось лишь ошибкой техники, но чёрт возьми, мы установили новые датчики и импульсы, издаваемые таинственным существом или же самой природой, могли повлечь разрушения вековых ледников, приведя к необратимым и крайне опасным последствиям. Несколько датчиков вышли из строя, но вряд ли такое случилось в виду экстремальных климатических условий – нет! Техника обладала нужными для такой работы характеристиками и даже сверх нормы! Можно было бы спихнуть всё на случайные баги в программе, но не на всех устройствах! Полная бессмыслица! У меня ничего не укладывается в голове! Откуда взялся мамонт и что за чудовище сотворило с ним такое?! А главное, каким образом повредился двигатель самолёта? Инженеры и техники проверили всё перед вылетом. Наша экспедиция готовилась с особой тщательностью! Однако же, что-то пошло не так. Теперь мне всё больше кажется, что профессор накликал на нас беду. Перед самым вылетом я застал его в уединённой комнатке, арендованной специально под склад для нашей группы в отдалённом офисном центре. Меня попросили перенести часть датчиков и несколько ноутбуков, однако, какого же было моё удивление, когда я застал Александра Владиславовича с окровавленным ножом в левой руке! У всех свои чудачества на уме, но, чтобы обставиться сотнями резными деревянными фигурками каких-то нелепых и несуразных чудовищ, выставленных на блеклой пентаграмме вырисованной мелом, - это уже слишком, да ещё и резать самого себя! Он молился им, подобно древним Богам, давно покоящихся в своих затхлых склепах! Теперь-то я понимаю, почему меня просили не заходить в данное помещение,
