Сколопендра - Евгений Геннадьевич Гаврилин
Суббота, 10 мая 1980 года.
Николай проснулся и сел на край кровати. Похмелье мешало сосредоточиться. Он вспомнил всё, что произошло вчера. На часах было десять утра. Николай осмотрелся и заметил следы крови на углу тумбочки. Он встал и пошёл на кухню, достал тряпку из мусорного ведра и вытер край тумбочки. Тряпку он снова прополоснул в раковине и бросил в мусорное ведро.
Николай посмотрел в окно. Уличный термометр показывал плюс 12 градусов. За окном проехала грузовая машина с надписью «Мебель», цепляясь за кусты малины вдоль дороги. «Видимо, кто-то переезжает», – подумал Николай. Только теперь он стал лихорадочно придумывать варианты того, как ему следует скрыть вчерашнее преступление. Представлялась тюрьма и расстрел, хотя он точно не знал, что же ему грозит за содеянное. Соседи рано или поздно начнут спрашивать, где Зинаида. А через неделю вернутся из деревни соседи по коммуналке. Они сразу что-то заподозрят.
Николай достал из холодильника кастрюлю с супом, поставил на плиту и включил газ. За окном шумели дети, которые бегали друг за другом и весело кричали. Николай взял со стола платок Зинаиды и убрал его в платяной шкаф в комнате. Он вспомнил, что Зинаида всегда любила яркие платки и часто покупала новые. Когда они только познакомились, он привёз ей в подарок красивый платок. На чёрном фоне платка были разбросаны большие красные цветы, чем-то похожие на маки. Она до сих пор хранила его.
Суп в кастрюле закипел. Николай взял половник, выключил газ и налил в тарелку суп из кастрюли. От супа исходил вкусный запах. От супа, который вчера сварила Зинаида.
После еды Николай оставил в раковине грязную тарелку и принялся искать деньги. Зинаида давно прятала от него деньги, потому что он в последние годы частенько пропивал часть зарплаты, а потом и часть пенсии. Методично пересмотрев все ящики, шкафы и полки, перевернув матрацы, Николай так и нашёл никаких денег, кроме одного юбилейного рубля с Лениным, который лежал в хрустальной салатнице в серванте. В куртке оставалась заначка, о которой не знала Зинаида: десять рублей одной бумажкой и горсть мелочи.
Николай достал с полатей брезентовый рюкзак, положил в него старую простыню, осеннюю куртку, нож, спички, моток верёвки и немного продуктов. Ключи от дачи он обнаружил на подоконнике. Их оставила там Зинаида. План дальнейших действий он уже продумал. Оставалось только сделать всё максимально быстро и без лишних свидетелей.
До автостанции Николай добрался на городском автобусе. Многие дачники так же, как он, направлялись к своим участкам на выходные. Расписание автобусов до садового товарищества всегда хранилось у Николая в куртке, хотя он помнил его и так. В автобусе было много людей, рюкзаков и сумок с рассадой. Бабки оживлённо обсуждали погоду, предстоящую олимпиаду, рассаду и прошлогодний урожай. Дорога заняла более часа, автобус неторопливо выплёвывал дачников на каждой остановке, медленно освобождая салон. Николай почти всю дорогу смотрел в окно. Он вспоминал сына. И он не знал, как сказать сыну, что его матери больше нет. Не знал, как сможет ему всё объяснить.
На соседних дачах было оживлённо. Проходя мимо соседних домиков, Николай поздоровался с соседями, копающими грядки. На своём участке он заметил, что кто-то стащил несколько досок, лежащих около домика, и отодвинул в сторону железную бочку для сбора воды с крыши. Но теперь всё это стало неважно. Николай закрыл за собой входную дверь и остался в домике до вечера. Перекусив хлебом и копченой колбасой, он прилёг вздремнуть. Накатила непонятная усталость и слабость. Будильник он предварительно поставил на восемь вечера, чтобы не проспать до утра.
Будильник разбудил Николая. За окном был виден соседний участок, на котором соседка скидывала в кучу ветки. Николай снял с вешалки красный плащ Зинаиды и попытался примерить на себя. Руки в рукава просунуть было невозможно. «Придётся сверху накинуть», – прошептал Николай. Он накинул на себя плащ, накрыл голову капюшоном и вышел из домика. Быстрым шагом он дошёл до туалета в другом конце дачного участка. Николай был уверен, что в сумерках соседка заметит красный плащ Зинаиды, но не поймёт, что в плаще был Николай. В двери туалета было прорезано маленькое окошко в форме сердечка, через которое был виден соседский участок. Соседка сгребла все ветки и ушла в дом. Николай вышел из туалета и трусцой добежал до своего домика. Он включил электрический чайник в сеть, насыпал растворимый кофе в чашку и нарезал хлеб и колбасу. Ужин прошёл в тишине при свете настольной лампы. После ужина Николай нашёл в кладовке сапёрную лопатку, положил её около выхода и лёг спать, поставив будильник на шесть утра.
Воскресенье, 11 мая 1980 года.
В шесть утра Николай проснулся, быстро собрался, взял с собой сапёрную лопатку, запер дверь домика на ключ и пошагал к трассе. Предстояло добраться до Дальнеконстантиновского района. Он помнил, как двоюродный брат показывал ему на поле старое мордовское кладбище. Несколько столетий назад мордва хоронила покойников в довольно неглубоких могилах. Сейчас на поверхности поля не было видно никаких могил или насыпей. Часть могил была задета распашкой, и кости просто валялись по полю. Иногда на пашне люди из деревни находила в тех местах старинные женские украшения из бронзы. Они напоминали трубочки, утиные лапки и птичек. Двоюродный брат рассказывал, что туда несколько раз приезжали археологи и проводили там свои раскопки.
Николай вышел на трассу и стал голосовать. Довольно скоро остановился грузовик, который перевозил бобины с электрическим кабелем. Николай поднялся на ступеньку и открыл дверь кабины.
– Тебе куда, батя? – спросил весёлый молодой водитель.
– Мне до Бакшарова, – ответил Николай.
– Залезай, – сказал водитель. – Мне дальше. Подвезу.
Николай залез в кабину, поздоровался за руку с водителем и хлопнул дверцей. Машина поехала вперёд, медленно набирая скорость.
– Саша, – представился водитель.
– Андрей, – ответил Николай. – Андрей Михайлович.
– Ну, будем знакомы, Андрей Михайлович, – сказал Саша. – В деревню едете?
– Да, к родственникам, – ответил Николай. – Давно у них не был. Брат писал, что ждут в гости. Гостинцы везу внучатым племянницам. В школу уже давно ходят. Красавицы растут.
– Это хорошо, – сказал Саша, улыбнувшись. – У меня самого дочка в школу скоро пойдёт. Сама уже читает с шести лет. Смышлёная.
– У меня сын, когда маленький был, тоже рано научился читать, – сказал Николай с едва заметной улыбкой. – Ещё до школы, бывало, газету читал, хоть и не понимал там ничего.
– Вот, и у меня тоже девчонка газеты читает, – смеялся Саша. – Мать ей
