Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник)

Она перевернулась на спину и увидела над собой Зоиного отца. Лицо его было чересчур бледное даже в сумраке.

У кровати стояла Валентина. Она прижала руки к губам и вопила, вопила, вопила.

Юля боялась подняться. Боялась посмотреть на кровать. Боялась увидеть Зою.

Ну почему, почему так сильно колотится сердце в ушах, а перед глазами мелькает угрожающе знак вопроса?

Потому что zolte, этот долбаный скучающий человек из Интернета, может оказаться прав!

Он же очень точно написал.

Юля поднимет голову, посмотрит на кровать, увидит Зою и поймет, что нет больше никакой жизни. Ни у нее, ни у крохотного беззащитного младенца.

Юрий Погуляй

Приют оцифрованных душ

© Юрий Погуляй, 2015

С Валентиной все закончилось в прошлом году, в конце сентября, когда закрылись самые отчаянные летние кафешки. Стылые ветра с Финского залива понесли по старым улицам пеструю листву, и по утрам во дворах зашуршали дворницкие метлы. Осень окончательно захватила Петербург.

Мне кажется, в такие моменты нельзя ничего завершать. Все вокруг и так отмирает, почему бы чувствам не потерпеть до весны?

Но увы…

Однако все-таки я был рад нашему разрыву. Да и задолго до финала отношений знал, чем они закончатся. Знал и все равно с головой окунулся в нахлынувшее море чувств, недомолвок, случайных взглядов. Волнующих снов. Ее сообщений ВКонтакте посреди ночи. Клик-клак. Клик-клак.

Когда сталкиваешься с чудом — нельзя думать о последствиях.

Да, потом чувства растворятся в серых буднях, потом они переродятся. Но нельзя допускать даже мысли о финале! В любви много света, и его нужно пропустить сквозь сердце, прежде чем вновь плюхнуться в бесцельную клоаку обыденной жизни.

Я сделал все так, как надо. Но, к сожалению, когда точка в нашей истории была поставлена — снова погрузился в хандру обновления. В то состояние, когда по десять раз в минуту можешь проверять новостную ленту в надежде, что там произойдет нечто новое, нечто впечатляющее, и таким образом вдруг изменится и твоя жизнь. Бац — и в небо устремятся разноцветные шары, а веселый клоун на ходулях протянет тебе оранжевый леденец на палочке. Совсем как в детстве.

Но желто-красный Петербург померк. Краски ушли. Темные воды каналов наполнились склизкими тварями, а низкое небо касалось липким языком холодных, мокрых крыш Невского района, оставляя на них влажные следы. День за днем я бился в цикле одних и тех же действий. Одни и те же маршруты, одни и те же станции метро, эскалаторы, переходы в вонючей человеческой реке. Одни и те же сайты, одни и те же люди. Один и тот же город. Серый, холодный Петербург, словно списанный из памяти недовольного туриста. Мир дождя, хмурых лиц и мрачных зонтов. Холодный, долго пролежавший под ливнем мертвец.

Каждый вечер я садился у компьютера и отправлялся на прогулку по оцифрованной тюрьме миллионов. От камеры к камере, не вылезая из собственной клетки. К местам, где люди сами запирают частичку своей души. Оставляют себя на фотографиях и в переписке. Доверяют бездушному монстру потаенные чувства.

Бессмысленное, бездумное существование.

Каждый вечер я боролся с желанием заглянуть на Ту страницу. Несколько раз забивал в поиск ключевое слово и долго-долго смотрел на латинские буквы, но никогда не нажимал «поиск».

Потому что боялся, что Его больше нет. Что Он ушел, и все осталось в прошлом. Что Он больше не пошлет мне любовь.

Но потом появилась Марина.

Я нашел ее в одной из групп ВКонтакте. По-моему, она называлась «Крыши Петербурга». Да, скорее всего так и было. Прекрасно помню заурядный на первый взгляд комментарий под новостью об открытой для руферов крыше Главного Штаба. Она написала: «Как же задолбал этот мейнстрим…» С аватарки какая-то фотомодель с дерзким видом показывала окружающим средний палец.

Клик-клак — и я проник в ее жизнь. Мир скукожился до монитора. Я поглощал настоящие фотографии Марины, ее комментарии, ее записи, словно дорвавшийся до шавермы бродяга. Я путешествовал по ссылкам, архивам и поисковикам. Я напрочь забыл про кружку кофе, поставленную рядом с клавиатурой, и, только когда глотнул омерзительно остывший напиток — протрезвел. Встал со скрипучего стула и подошел к окну. Там в золотые облака усаживалось осеннее солнце.

Я смотрел на вернувшиеся краски, улыбался и старался не думать о том, чем все закончится.

С тех пор прошел год.

Клик-клак. Звук выдрал меня из созерцания серой Невы. Боже, каким же унылым становится мой город в такие дни. Угрюмая стрелка Васильевского острова, бесцветный шпиль Петропавловской крепости, серый Эрмитаж. Под моими пальцами шершавый холодный гранит парапета. От него прямо-таки исходит стылая обреченность.

Все меняется. Все уходит.

Я приподнял воротник куртки, опустил взгляд на экран смартфона.

«ась?»

«Как ты там? Скучаю! Я тебе пожарила картошечки! И у меня сюююрприииз»

Клик-клак.

«еще работаю скоро буду»

Мне грустно, но это прекрасная грусть. Грусть предвкушения.

«странно, я не увидела что ты мне ответил. Жду, целую!»

Осень положила руки мне на плечи, и мы вместе наблюдали за сонной Невой.

Вообще, это был такой славный год! Яркий, сочный! Наполненный событиями, которых никогда бы не случилось со мною, если бы не любовь. Помнишь, как мы ездили с тобой в Петергоф? На твоей страничке много фотографий оттуда. На одной из них есть и я. На той, где ты облокотилась на белые перила, кокетливо приподняв плечико, и смотришь в сторону горизонта. Мимо по набережной течет река туристов. За твоей спиной изумрудная листва, а синие воды Финского залива сходятся в едва заметной линии с безоблачным лазурным небом, на котором белеет шрам от самолета. Я же сижу на скамейке неподалеку и смотрю на тебя сквозь зеркальные солнечные очки.

На мне еще отметка того, кто выложил твою фотографию в сеть:

«Тот мутный тип».

Да, это был хороший год. Год неповторимого Бена Аффлека в «Операции Арго». Тебе фильм не понравился, помню твою разгромную рецензию в Живом Журнале. А я, напротив, дважды прослезился от эмоций. Мы сидели рядышком, я наслаждался фильмом и твоей компанией, а ты откровенно скучала, проверяя аккаунты на смартфоне. Фейсбук, Инстаграмм, ВКонтакте, ЖЖ, Твиттер. Один за другим. Раз за разом.

Я подписан на все. Я ставлю «мне нравится» там, где могу себе это позволить. Я сохраняю все твои новости в папочке с именем Марина. Все твои комментарии, фотографии. Всю твою переписку, музыку, добавленные видеозаписи, понравившиеся картинки. Я собираю тебя на жесткий диск.