Джефф Лонг - Преисподняя. Адская бездна

Ученик чувствует горечь его слов. И это пугает его. Он видел гнев ангела, воплотившийся в глубоких бороздах на каменных стенах и отпечатках ног на полу.

— Разве такое возможно? — вырывается у него. — Человечество на этой планете еще не вышло из детства, а ты заточен тут с начала времен. Разве может заключенный появиться раньше тюремщика?

— Я узнаю ответ, когда ты его найдешь, — говорит ангел.

Ученику нечего терять. Он знает, что проклят — связан доверенными ему тайнами. Ангел никогда его не отпустит. Да будет так. На самом деле неминуемая смерть дает ему свободу. Он может спрашивать обо всем.

— Если мы твой тюремщик, Повелитель, как ты нас узнаешь? А если нам неизвестно, что ты наш пленник, как мы сможем освободить тебя?

— На этот вопрос я не могу ответить. — Ангел улыбается. — Но кто-нибудь из вас найдет ответ, и в то же мгновение дверь моей тюрьмы распахнется.

— И что ты тогда сделаешь, Повелитель?

— Выйду навстречу солнцу, — отвечает ангел. — А потом восстановлю Сад, в его первозданном виде.

ДОКУМЕНТЫ

Данные правила не ограничивают вашего права предпринимать соответствующие действия для защиты себя и своего подразделения.

1. Данные правила имеют преимущественную силу перед всеми другими инструкциями, касающимися применения оружия.

2. Я всегда имею право защищать себя, своих товарищей морских пехотинцев, моряков и солдат, служащих тылового обеспечения, а также колонистов, непосредственно помогающих США.

3. Я осведомлен о наличии неизвестных лиц в районе операции. В подземных зонах присутствуют колонисты из разных стран. Я не буду использовать силу для захвата их собственности с целью выполнения задания.

4. К «нечеловеческим» формам сила может применяться без провокации с их стороны. Я буду определять цели самостоятельно.

5. Оружие будет применяться для выполнения задачи.

6. Огонь будет вестись прицельно; оружие будет переводиться в автоматический режим только при необходимости.

7. Будут предприниматься меры, чтобы избежать мер среди гражданского населения.

8. Мои действия должны быть быстрыми, осознанными, точными и ни в коем случае не определяться жаждой мести.

9. Я не причиню вреда колонистам подземных зон, не буду их задерживать или вмешиваться в их жизнь.

10. Я осведомлен о присутствии китайских колонистов в подземных зонах.

13

Зеленая пустыня, 11 ноября

Беквит вел перекрестьем прицела по линии дюн. Его наблюдатель, Миггс, устроился на краю каменной полки. В других углублениях скалы расположились еще восемь снайперских пар, всматривающихся в пески подземной пустыни. Они ждали в засаде уже неделю и были готовы оставаться тут еще месяц. Если к тому времени дети не появятся, группу Беквита без лишнего шума сменит другая.

Теперь Беквит многое узнал об этой невероятной пустыне. С помощью лазера они измерили расстояние до разных ориентиров, чтобы с точностью до ярда вычислить дальность стрельбы. Зона поражения была очевидна. Ждали только появления врага вместе с юными пленниками.

Прочесывая взглядом пески, Беквит следил, не мелькнет ли где птица Каспера. Еще год назад считалось, что здесь нет птиц — точно так же, как нет змей с магнитными сенсорами в черепе или безволосых насекомоядных лемуров. Собственно говоря, о существовании подземного мира тоже никто не догадывался. Но однажды открытый, он оказался инкубатором невероятных существ.

Единственная птица из новых видов животных — Erihacus caspera, за свое бесцветное оперение названная в честь доброго привидения Каспера из мультфильма, — впервые была сфотографирована всего полгода назад. Орнитологический мир переполошился, хотя исследователи и колонисты и раньше слышали писк сонара скрытной птицы и находили ее помет. Некоторые биологи утверждали, что это даже не птица, а какая-то разновидность крылатой рептилии, очередной мутант, порожденный подземным миром. Пока кто-нибудь не увидит еще один экземпляр, споры будут только разгораться.

Внимательно изучая местность из своего «логова», как снайперы называли оборудованные укрытия, Беквит втайне надеялся, что этим человеком станет он. Чтобы выманить неизвестные существа, требуется терпение и хитрость, а этих качеств у него в избытке.

Под каменным сводом на высоте около четверти мили полыхнула зарница. Зеленые дюны сверкнули. Послышались раскаты грома.

Беквит повернулся на своем выступе и поправил очки ночного видения. Члены экипажа — так в морском спецназе любовно называют товарищей — справа и слева от него выглядели тепловыми пятнами на поверхности скалы.

Подобно отшельникам, приготовившимся сражаться с демонами, они молча лежали на каменных выступах, ограничивая свои потребности в воде и свете, сканируя сектор обстрела, ухаживая за оружием, экономя продукты и тренируя зрение. Ведя жизнь монаха, Беквит никогда еще не чувствовал себя так далеко от Бога.

На глубине тридцати семи тысяч футов под уровнем моря — больше высоты Эвереста — отряд был глух, нем и слеп. Не существовало никаких карт этой территории, находившейся вдали от поселений. Электромагнитные бури делали бесполезными компасы и часы, искажали, путали и перемешивали радиосигналы, исключая связь с поверхностью и не позволяя использовать радиосвязь даже для переговоров друг с другом в пределах прямой видимости.

Спецназовцы из первой группы были полностью изолированы в этих туннелях, проходивших под Марианской впадиной. Рассчитывать на поддержку им не приходилось. Авиация не эвакуирует раненых. Если у них закончатся продукты и боеприпасы, они могут умереть в каменном мешке, и их никогда не найдут. Беквит воспринимал это как вызов.

Восемь дней назад они спустились под землю через секретный военный туннель на острове Паган к северу от Гуама. Им поставили задачу: перехватить врага, отбить детей и вернуться на поверхность. Оставив надувные лодки и дополнительный запас продуктов у реки, они дальше пошли пешком и обнаружили древнюю караванную тропу хейдлов, которой недавно кто-то пользовался. Здесь отряд устроил засаду.

Теперь они ждали — среди развалин, костей и гуано, который накапливался более двухсот лет. Перед каменной стеной утеса расстилались дюны Зеленой пустыни. В приборах ночного видения песок отсвечивал зеленым. И оставался зеленым даже на свету.