Наталья Александрова - Табакерка Робеспьера

На следующий день ей удалось вырваться с работы только в обеденное время. Вероника вышла, едва отвязавшись от Виталика, рвавшегося пригласить ее на кофе.

Однако найти мастерскую ювелира оказалось непросто.

Вероника кружила возле места своей работы, сворачивала то в один переулок, то в другой – но никак не могла найти нужное здание.

Она помнила его цвет – грязно-розовый, как зимнее вечернее небо, помнила железную дверь, на которой висела вывеска ювелира, но ничего похожего в окрестностях бизнес-центра не было.

Но ведь она не могла уйти далеко от работы! Она шла не больше десяти минут, пока не наткнулась на эту дверь... и потом, выйдя из мастерской, она сразу села в маршрутку и тут же выехала на Средний проспект Васильевского острова...

Отчаявшись найти мастерскую, она уже решила сдаться и вернуться домой, но прежде попробовала еще один, более чем странный способ поиска.

Заветная табакерка все еще была при ней, она лежала в сумочке.

Вероника переложила табакерку в карман плаща, сжала ее в руке и пошла прямо вперед, не выбирая дороги, опустив глаза в землю.

Почти сразу же она налетела на какого-то парня. Он толкнул ее, раздраженно прошипел:

– Глаза разуй! Куда прешь!

Вероника подняла на него взгляд.

С парнем происходила уже знакомая Веронике метаморфоза: он удивленно моргал, разевал рот, как лягушка, пытался что-то проговорить. Наконец его губы сложились в приветливую улыбку, и парень растерянно проговорил:

– Извините, девушка! Я сам виноват...

– Ничего... – пробормотала Вероника, глядя за его плечо.

Она увидела наконец грязно-розовую стену и железную дверь с вывеской ювелирной мастерской.

Как же так? Ведь она проходила здесь не один раз, но эта стена, эта дверь словно прятались от нее в другом измерении...

Удивленный парень ушел своей дорогой, а Вероника подошла к двери мастерской.

Здесь ее ждало разочарование: поверх вывески была прикреплена табличка «Закрыто».

Ну да, этот ювелир – тоже человек, у него должно быть свободное время, своя собственная жизнь... С чего она взяла, что он целыми днями сидит у себя в мастерской?

Вероника на всякий случай подергала дверь...

И та поддалась.

Дверь не была закрыта.

Возможно, ювелир уже повесил табличку, но потом передумал уходить, или его задержал какой-то звонок?

Во всяком случае, она может с ним поговорить! Наверняка он и сам заинтересуется потайной полостью табакерки и тем, что она там нашла. И вдвоем они обследуют бюст Робеспьера...

Вероника открыла дверь и решительно спустилась по ступенькам в подвал.

В мастерской было еще темнее, чем прошлый раз. Горела только одна настольная лампа под матовым зеленым абажуром, и ее свет не столько освещал помещение, сколько наполнял его живыми, таинственными тенями. Старый ювелир, как и прежде, сидел за столом, склонившись над какой-то безделушкой.

– Извините, что я вошла без разрешения, – проговорила Вероника, подходя к столу. – Дело в том, что я кое-что нашла и хотела показать это вам.

Старик, видимо, был настолько увлечен своей работой, что не пошевелился, даже не поднял головы.

– Но это, в конце концов, невежливо! – Вероника повысила голос. – Вы могли бы хотя бы взглянуть на меня!..

Ювелир не пошевелился, и Верника ощутила холодное прикосновение страха.

– Вы... вы... что с вами?

Ювелир не отвечал, и его молчание, его неподвижность заставили сердце девушки тревожно забиться.

Она протянула руку, робко дотронулась до плеча старика.

– Эй! Что с вами? Вам плохо?

От этого легкого прикосновения неустойчивое равновесие нарушилось, старик покачнулся и упал лицом на стол.

И тут Вероника увидела, что в его шее, за правым ухом, торчит какой-то инородный предмет. Преодолев страх, она наклонилась над стариком, дотронулась до этого предмета – и тут же испуганно отдернула руку. Она поняла, что это рукоятка небольшого изящного кинжала.

– Господи! – Вероника зажала рукой рот, чтобы не закричать.

Только сейчас до нее дошло, что старый ювелир мертв, больше того – убит... убит, по-видимому, совсем недавно, судя по тому, что плечо, до которого она дотронулась, было еще теплым.

Девушка огляделась по сторонам в поисках телефона.

Старомодный массивный телефон из полированного эбонита стоял на прежнем месте. Вероника сняла тяжелую трубку, поднесла ее к уху и хотела набрать номер полиции, как вдруг увидела себя со стороны.

Она стоит рядом с еще не остывшим трупом. На ручке кинжала, которым убит старик, ее отпечатки пальцев, потому что она сдуру этот кинжал потрогала. На ее собственных руках – кровь убитого. Наверняка в глазах полиции она окажется первой подозреваемой. Точнее, даже единственной.

Конечно, отпечатки с ножа можно стереть, руки вымыть – но что-то все равно останется, говорят, сейчас эксперты-криминалисты творят настоящие чудеса.

Так что самое умное в ее положении – никуда не звонить, а тихонько уйти из мастерской и забыть сюда дорогу. Тем более что она эту дорогу и так нашла с большим трудом.

Вероника осторожно положила трубку на аппарат, как будто та могла взорваться у нее в руке...

И застыла на месте, как охотничья собака, делающая стойку на дичь.

Когда она прошлый раз была в мастерской ювелира, на этом месте, рядом с телефоном, стоял бронзовый бюст Робеспьера. Бюст на подставке, с орнаментом из пентаклей.

Тот самый бюст, из-за которого Вероника вернулась в мастерскую.

Теперь бюста на столе не было...

Из-за пережитого шока мысли Вероники путались и разбегались. В первый момент пропажа бюста ее еще больше напугала, ей показалось, что в этом событии скрыт какой-то зловещий смысл.

Вдобавок ко всему вновь подал голос попугай.

Он хрипло откашлялся и громко прокричал:

– Укр-рали! Укр-рали!

– Замолчи, и без тебя тошно! – отмахнулась Вероника от разговорчивой птицы.

Но грубый выкрик попугая странным образом успокоил ее. Она вспомнила, что при ней ювелиру позвонил владелец этого бюста и сказал, что приедет за выполненным заказом. И обещал это сделать в тот же день, то есть вчера вечером.

Наверняка так оно и было, он приехал за бюстом и забрал его.

Так что разгадать тайну бюста ей не удастся...

И тут Вероника увидела, что из-под локтя мертвого ювелира выглядывает краешек большого блокнота, или, говоря по-старому, конторской книги.

Точно такая же конторская книга лежала у самой Вероники в ящике письменного стола. Она, разумеется, вела учет заказов на компьютере, но как-то компьютер завис, и работа ателье едва не встала. Клиенты были очень недовольны.

На следующий день хозяйственная Нинель Васильевна принесла из дому конторскую книгу, сохранившуюся с тех незапамятных времен, когда Нинель работала старшим научным сотрудником в серьезном институте. В таких книгах она что-то записывала – то ли номера деталей и комплектующих какого-либо изделия, то ли отмечала местные командировки своих подчиненных, младших научных сотрудников.