Лорен Оливер - Неупокоенные

И я отомстила. На следующий день, в воскресенье, мы все пошли в церковь. Я улизнула от родителей, пробилась сквозь толпу прихожан и спустилась по крохотной винтовой лесенке в подвал, где иногда проходили церковные собрания и раздавали еду бездомным на Пасху. Я спряталась там. В подвале оказалось темнее и холоднее, чем я ожидала. Я просидела там несколько часов, прислушиваясь к отдаленному эху голосов и молясь, чтобы меня не нашли. И одновременно о том, чтобы нашли.

Когда я уже не чувствовала пальцев ни на руках, ни на ногах, я решила пойти домой. Солнце уже село, и я помню, как странно выглядели улицы в темноте: повсюду серый снег, темнеют кривые дорожки, в окнах ярко светятся рождественские вертепы.

Я увидела сестер еще до того, как вошла в калитку: обе прильнули к окну, которое запотело от их дыхания – они высматривали меня. Папа нервно шагал по комнате, а мама сидела с белым лицом на кресле, положив руки на колени.

Я стояла на темной улице и понимала, что сейчас я зайду домой, и все столпятся вокруг меня, будут обнимать, целовать и радоваться моему возвращению. Это был самый счастливый миг в моей жизни. Это было все равно, что попасть в снежный шар – что бы ни происходило в жизни, в нашем маленьком мирке все останется по-прежнему.

Сестры сжимали меня в объятиях так долго и сильно, что чуть не задушили. Мама плакала от счастья и звала меня «любимая доченька», даже когда папа строго велел мне лечь к нему на колени и хорошенько отшлепал. Я пошла спать с красным мягким местом, но мама принесла мне горячий бульон, чтобы я не заработала пневмонию, а Оливия и Делайла устроились на кровати вместе со мной и читали мне мою любимую книгу «Ветер в ивах».

Мы с Томасом планировали все сделать так: на его машине доедем до Нью-Йорка, потом пересядем на автобус до Чикаго, там жили его родственники, они дали бы нам кров на какое-то время. Я уже мечтала об уютных комнатах, заполненных книжными полками, теплом огне в камине и снеге, падающем за нашими окнами. Я представляла, как мы с Томасом будем засыпать под одним одеялом, разговаривая до поздней ночи, а утром будем будить друг друга прикосновениями холодных кончиков наших носов, и мороз будет рисовать узоры на окнах.

Я думала, что мы будем счастливы и что мы вместе создадим наш дом.

Кэролайн

Теперь Кэролайн знала, как испечь лимонный пирог и что яйца надо варить не более семи минут. Она читала кулинарный блог четвертой Адрианы и никак не могла остановиться – все надеялась, что попадется ее хоть какая-нибудь компрометирующая фотография.

А вчера, после ряда таких сложных и запутанных махинаций, которые она вряд ли когда-то еще сможет повторить, Кэролайн нашла родной город этой Адрианы и даже почтовый индекс. А когда заплатила смешную сумму в четырнадцать долларов девяносто пять центов, узнала и ее номер телефона. Даже немного жаль, что Кэролайн не может похвастаться об этом Трентону, который считал, что она ничего не смыслит в компьютерах. Для людей, которые проводили вместе так мало времени, Ричард с сыном были невероятно похожи.

Она хотела сказать: «Смотри, я смогла, я сделала!»

Кэролайн убедила себя в том, что хочет просто услышать голос этой женщины. Только один раз. После этого все должно было встать на свои места. Так или иначе. И она должна была понять, почему Ричард сделал это. Почему он делал все это.

Кэролайн сняла трубку и прислушалась к гудкам. Сколько раз она заставала Ричарда, здесь, рядом с телефоном? Ей казалось, что их голоса переплелись где-то в проводах, и она неспособна была понять, о чем они говорят. Однажды им отрезали линию, и Кэролайн чудилось, что голоса по-прежнему там, блуждают по телефонным проводам, как призраки.

У нее дрожали руки, и в первый раз она ошиблась номером и попала в итальянский ресторан, быстро повесила трубку и набрала снова. На второй раз Кэролайн попала по адресу.

Прошел только один гудок, и женщина на том конце провода взяла трубку.

– Только не говорите, что это очередная реклама, – сказала она нетерпеливо. Ее голос был ниже, чем Кэролайн себе представляла, глядя на ее фотографии.

Кэролайн охватила паника – она не ожидала, что женщина так быстро возьмет трубку или что вообще возьмет. Она не знала, что сказать, но хотела, чтобы Адриана сама заговорила. Это была та Адриана, которой Ричард оставил деньги? Кэролайн не знала наверняка.

Прошло несколько секунд.

– Алло-о-о, – сказала Адриана (а это точно была она), растягивая последний слог, – вы еще тут?

– Алло, – прохрипела в трубку Кэролайн.

Вдруг голос Адрианы изменился, он стал каким-то настороженным.

– Кто это? – осторожно спросила женщина.

Кэролайн не отвечала. Прошла секунда, вторая…

– Кто это? – повторила Адриана. – Алло?

– Номером ошиблась, – сказала Кэролайн и повесила трубку.

В ушах шумела кровь, комната кружилась перед глазами. Она пыталась представить, что сейчас происходит на другом конце провода – Адриана стоит на кухне (ну конечно, она на кухне – наверное, Кэролайн оторвала ее от готовки лимонного суфле или куриного супа «с нуля»), трубка прижата к уху, на ногтях аккуратный маникюр, джинсы немного заляпаны мукой. Могли ли они с Ричардом встречаться в гостиничных номерах? Ходил ли он к ней домой? Сидел ли на ее кухне без ботинок и носков в расстегнутой рубашке, попивая вино и смеясь, пока она готовила ему что-нибудь вкусное?

Кэролайн не знала. А теперь еще и не могла вспомнить, как звучал голос Адрианы – она была слишком взволнована.

Она сильно, до боли прижала телефонную трубку к щеке и снова набрала номер. На этот раз она будет молчать.

Адриана незамедлительно сняла трубку.

– Вы снова это сделали, – сказала она утомленным и немного раздраженным голосом.

– Что? – спросила Кэролайн, моментально забыв про свою установку ничего не говорить.

Адриана прочистила горло.

– Снова набрали неправильный номер. Куда вы пытаетесь дозвониться?

Кэролайн не могла ничего придумать в ответ. У нее вдруг возникло сильное желание просочиться по телефонному проводу к Адриане и поговорить с ней лично.

– Вы подруга Бэллы? Если это так, то мне абсолютно все равно, что там делают ваши родители, но за такие звонки вы легко можете схлопотать по шее!

– Я… я не знаю никакую Бэллу, – проговорила Кэролайн.

В трубке повисла тишина.

– Послушайте, – в голосе Адрианы прозвучала угроза, – кто бы вы ни были – не смейте сюда больше звонить!

И Кэролайн снова услышала гудки.

Сандра