Александр Варго - Животное

– То есть?

– Ну, трупы же себя обычно так не ведут.

– А ты терял уже кого-нибудь?

Брови Ди поднялись вверх, а во взгляде появилось искреннее удивление.

Сейчас, когда она спросила, я подумал, что действительно пока удачно избегал встреч и с этой стороной жизни. Хотя, разумеется, это было не нарочно. А если учитывать опыт с котенком, то на самом деле он показался мне странным и не завершенным до сих пор. Может быть, люди, потерявшие близких, испытывают то же самое, просто никогда об этом не говорят, чтобы не нести в реальность совершенно лишнее безумие? Или у каждого это происходит как-то особенно? А быть может, срабатывает, только если речь идет действительно об огромной любви?

– Вот видишь. Здесь, думаю, все неоднозначно, – подытожила любимая, видимо, подмечая мысли, отразившиеся у меня на лице, как ей частенько удавалось раньше, и добавила: – Хочешь поносить немного котенка?

– Издеваешься?

– Нет, отчего же? Ведь скоро ты его похоронишь, как и меня.

– А получится? – Я понурил голову и воровато оглянулся. – Мне кажется, что этот кошмар никогда не закончится, и, наверное, как бы это странно ни звучало, он стал неотъемлемой частью моей жизни.

– Все имеет свой конец. – Ди дернула кошачью лапку и промокнула ею лицо. – Нам здесь правее и вот туда, – показала она рукой.

И я послушно переступил несколько ограждений, приближаясь к хорошо знакомой и неизменно малолюдной части кладбища, где располагался ряд деревянных сараев с инструментами и гробами. Не знаю почему, но здесь всегда отвратительно пахло болотом и стояли грязные лужи – даже по очень хорошей погоде. Могилы здесь были в основном очень старые, а на некоторых покосившихся памятниках с трудом читались надписи. Я как-то поинтересовался у одного «копателя» – почему тут все выглядит так заброшенно, тогда как остальная часть Островцов неизменно «вылизана». И его ответ меня вполне устроил.

– На любом кладбище должно быть такое старое место. А как еще ты его себе видишь?

В самом деле – все именно так, как бесчисленное число раз было обыграно в фильмах ужасов, да и просто рисовало воображение. И, хотя здесь было довольно мило, я все-таки неизменно предпочитал более «обжитые» участки. Хотя применительно к нашей сегодняшней поездке стоило признать, что место действительно выбрано идеально. Здесь поле еще и переходило в низину, поэтому я мог оставаться практически незаметным, прилагая к этому минимум усилий. Конечно, ночью все было бы несколько сложнее, а сейчас даже не стоило беспокоиться об инструменте – ключ-то от «амбарного» замка был у меня на связке в кармане.

– Ну, как тебе? – с любопытством спросила Ди.

– Что именно?

– Ну, такое место для последнего покоя невесты и котенка?

– Вполне подходяще.

– Хорошо, тогда ищи могилу с мхом и рамой. Ты их, разумеется, узнаешь.

Я кивнул, но сначала посмотрел в небо, где кружили птицы, кажущиеся сегодня какими-то замедленными. Или я просто устал? Все может быть, но со стороны кладбища взгляд на остальной мир неизменно меняется. Здесь нет бесконечной суеты городов, вечной нервозности и невнимательности к тому, что происходит вокруг. Наоборот, кладбище навязчиво возвращает к духовному и позволяет сосредоточиться на чем-то самом важном в жизни. Как такое происходит? Может быть, мертвецы или их души действительно создают здесь какую-то особую ауру? Или это снова всего лишь настрой, ассоциации и глупые стереотипы?

– Ты видишь здесь кого-нибудь еще?

– Нет. Мы одни, – несколько удивленно ответила Ди.

– В смысле других умерших.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно. У кого же еще, как не у тебя, мне интересоваться?

– Боюсь разочаровать, но ничего такого, – немного нахмурилась любимая. – Ощущения – да, необычные, но не более того. Думаю, мало что поменялось.

– А мне всегда казалось, что весь мир должен перевернуться, – задумчиво протянул я, осторожно идя по разрушенной кромке могилы. – Не знаю, может быть, хорошо, что это не так. Но, наверное, немного скучно.

– То есть?

– Ну, если разница лишь в том, что ты можешь стать невидимой или пугающей. Какой в этом смысл? Что ты тогда будешь делать, лежа в могиле?

– Не знаю. Наверное, я и жду этого момента, чтобы попытаться продолжить, а не бессмысленно торчать здесь. Может быть, в моем случае просто что-то пошло неправильно, и я стараюсь обратиться к известному стереотипу, надеясь, что это поможет, – пожала плечами Ди.

– Только не надейся, что я буду разыскивать священника.

– Нет, это совсем лишнее. Да и вообще – мне всегда казалось, что он нужен на кладбище исключительно для собравшихся там людей, но никак не для покойного.

– Может быть, так и есть. – Я помедлил и усмехнулся: – Ага. Вижу.

Обогнув высокое старое дерево, мягко захрустевшее сухими ветвями, я остановился и некоторое время смотрел на гранитный камень. Как красиво его обрамляла рама и мох. Несомненно, мое творение – весьма сомнительной художественной ценности в квартире – на кладбище казалось действительно чем-то выдающимся. Ди права – вот где надо это показывать покупателям. Жаль только, что это уже не имеет никакого значения. Не поеду же я назад с этой скульптурой? Да и есть проблемы гораздо более важные, а возможно, и неразрешимые.

– Ну, как тебе? – Ди беспокойно потеребила руками, а потом умилительно сложила их на груди.

– Это прекрасно. Ты выбрала самое лучшее место, – от всегда сердца ответил я.

– Спасибо. Неплохое надгробье для конца всего?

– Пожалуй. Хотя, знаешь, я лучше обошелся бы без этого, но чтобы ты оказалась снова жива. Однако это ведь невозможно?

– Наверное, нет. А котенок-то совсем издох. Ты только посмотри.

– Учитывая, сколько лет назад это произошло, ничего удивительного, – ответил я, с отвращением видя, как между спутанными волосами блестит слизь. – Значит, действительно пришло время все закончить.

– Тогда давай не будем тянуть с прощаниями. Берись за инструмент, – усмехнулась Ди, кивнув в сторону деревянного сарая. – И очень даже хорошо, что это не я тебя хороню. Тяжеловатая, наверное, работа для слабой и уставшей девушки.

– Так и есть. Ты не поможешь?

– Нет, нет. – Любимая замотала головой и вздохнула: – Я же мертва, ты не забыл?

– Нет. Но это не помешало тебе убить.

– Это совсем другое. Только не спрашивай о «папике» и остальном. Вряд ли у меня есть внятный ответ.

– И не собирался. Ну, так или иначе… – Я полез в карман и начал неторопливо перебирать ключи. – Что будет со мной?

– Не знаю, но обещаю, что скрещу под землей пальцы «на удачу», – отозвалась Ди и, опустившись на ближайшее надгробье, провела по нему пальцами. – Наверное, надо просто верить. Но ты знай, что как минимум один человек, пусть и мертвый, хочет, чтобы у тебя все обязательно получилось.