Анна Зимова - Ходячие. Второй шаг

В комнате снова повисло молчание, прерываемое лишь сопением Валентина.

– Это было глупо, Валентин, – вздохнул гость, откинувшись на спинку кресла. – На что ты рассчитывал, когда глотал его? Какое-то детское упрямство. Хотя, наверное, в том, что случилось, есть и моя вина. Я должен был предупредить, чтобы ты так не поступал. Тогда бы нам удалось избежать этой некрасивой сцены, совершенно недостойной цивилизованных людей. И мы не расстраивали бы твоих милых жену и сына. Я ведь наблюдал за тобой все время и почти сразу понял, что камушек у тебя с собой. Не то чтобы ты слишком сильно суетился и потел для человека своей комплекции. И давление у любого в твоем положении имеет право подскочить. Но, когда ты говорил о камне, ты все время смотрел вверх и влево. И главное, то и дело подносил руку к карману брюк. Но так и не решился ее туда сунуть.

Валентин прикрыл глаза, один из которых от удара совершенно затек, и скрестил руки на животе.

– Прошу прощения, – гость встал и поднял пепельницу, – куда я могу ее вытряхнуть?

Каролина устало показала рукой на кухню, из которой доносился оглушительный храп. Гость с запонками и гость с бородавкой спали по очереди.

Когда мужчина скрылся, Валентин бросился к дивану.

– Нет, – Каролина поймала мужа за край рубашки. – Не надо. Ты не успеешь. Пока ты будешь его доставать, он уложит нас. К тому же оно не заряжено.

– Не заряжено?

– Я вынула патроны. Давно.

– Как ты могла?

– Что теперь говорить? Ты все равно не смог бы этого сделать.

Валентин спрятал лицо в ладонях.

– Прости, – сказал он тихо.

Каролина погладила мужа по руке:

– Мы с тобой потом об этом поговорим. Может быть.

Валентин повернулся к жене и осторожно потрогал кончиками пальцев ее плечо.

– И правда, зачем ты проглотил этот камень?

– Не будь такой наивной. Как только я его отдам, от нас избавятся. Нас не пожалеют. Как только камень окажется у них, они выпихнут нас всех на лестничную клетку. Хорошо, если перед этим пристрелят. Надо тянуть время любой ценой.

Каролина скосила глаза на Севу, который задумчиво грыз ноготь и в кои-то веки не получал за это подзатыльник. Валентин автоматически поднял с пола детскую книжку.

– «Теремок», – прочитал он тихо, и добавил: – Да-да, именно теремок. Когда в теремке поселилось слишком много зверей, им стало тесно. Им стало не хватать еды. И одни звери, более сильные и зубастые, выгнали других зверей на улицу. Закон выживания – уничтожать тех, кто слабее.

– Я позволил себе взять у вас влажные салфетки, – вернувшись, гость поставил пепельницу возле кресла и принялся протирать руки. Ему, кажется, все было нипочем. Вежливый, чистенький, нарядный, лишенный эмоций робот расхаживал по гостиной Бочаровых и говорил спокойно и размеренно: – Теперь по вашей милости нам придется сидеть и ждать… Или вы думали, что мы побрезгуем камнем, после того как вы нам его отдадите? Вовсе нет. Деньги не пахнут.

Сева широко зевнул, продемонстрировав розовое нёбо и довольно редкие, частично еще молочные зубы.

– Вы знаете, молодой человек, откуда взялось выражение «деньги не пахнут»? – обратился к мальчику гость, надев на лицо одну из самых своих приветливых улыбок. Он даже хотел потрепать Севу по рыжеватым волосам. Но Сева съежился в комок, зажмурился и стал мотать головой. Ласка гостя была явно не ко двору. – А между тем, эта фраза как нельзя лучше демонстрирует отношение большей части человечества к деньгам, – продолжал гость. – Сегодня мы с вами, друзья, стали свидетелями заката этого крылатого выражения, которое люди употребляли несколько веков подряд. Свидетелями самого резкого, самого сокрушительного дефолта за всю историю человечества. Фьюить – и все наши денежки теперь ничего не стоят. Можно предложить два мешка денег за вшивый пистолет – не продадут.

– Зачем вам этот дурацкий камень? – прошептала Каролина.

– Неужели вы думаете, что я намереваюсь его продать или выменять на что-нибудь? Упаси вас бог от такой мысли, дорогая Каролина. Камень этот для меня ценен сам по себе. Просто, понимаете, некоторыми предметами искусства не жертвуют ни при каких обстоятельствах. Какими бы сложными ни были времена. Этот бриллиант, который вы изволили назвать «дурацким», – подлинный шедевр.

– Можно что-нибудь пожрать? – раздался голос из кухни.

– Вот вы, Виктор, – худощавый погрустнел, – совершенно никудышный гость. Места занимаете много. Поддержать беседу на сколько-нибудь интересную тему не можете. Манерами обладаете самыми чудовищными. Жрать вот, как вы изволили выразиться, постоянно хотите. И почему мы с вами коллеги?

– Я сутки не жравши.

– Проявите уважение к хозяевам. Возможно, они тоже голодны. И не мучайте хозяйку просьбами, а самостоятельно приготовьте какое-нибудь питательное блюдо. Накройте стол и пригласите нас. А не кричите через всю квартиру: «жрать».

– Могу сварить пельмени.

– Вот как можно накопить такую массу тела и совсем не позаботиться о мозге? Тратить воду на варку пельменей! Вы что, нашли скважину на кухне? Или вы намеревались использовать воду из-под крана и убить нас всех? Прошу вас, подумайте хорошенько и найдите что-нибудь более подходящее. Консервированные белки. Углеводы в вакуумной упаковке. Не транжирьте воду.

– Есть хлопья и йогурт, – в кухне чавкнула дверца холодильника.

– Совсем другое дело. И предложите хозяевам. Нашему Валентину сейчас как никогда важно съесть что-нибудь легкоусвояемое. Всеволоду для роста тоже нужны витамины и питательные вещества. – Гость снова попытался погладить Севу по голове, но безуспешно: – Ты же любишь йогурт, Сева?

– Нет! – выпалил мальчик и вскочил.

– Йогурт полезен.

– Ешьте сами свой йогурт! Я вас слушаться не буду. Вы мне никто! Вы били папу! Я слышал! Вы сказали, что он упал, но я все слышал. Я знаю, что вы его били!

Каролина попыталась усмирить сына, притянуть его к себе, но Севе, видимо, попала вожжа под хвост.

– Пусть проваливает! – кричал ребенок, капризно топая ногой. – Он плохой. Он мне не нравится! И тот, с шишкой, пусть тоже уходит. Почему они у нас сидят?

Мать и отец лишь затравленно переглянулись.

– Ничего-ничего, я все понимаю. Ребенок устал и хочет спать. Столько стрессов, а тут еще мы, – гость даже не нахмурился. – Всеволод, если ты надумаешь поесть, мы будем рады видеть тебя на кухне.

– Сыночка, ты бы все-таки поел, – тихо попросила Каролина, но Сева уселся в кресло с таким видом, что стало понятно – никуда он не пойдет и есть ничего не будет. Он даже поднял книжку «Теремок» и стал листать ее с нарочитым интересом.