Вина и грехи - Мара Вульф
Вино развязало мне язык, и меня так и подмывало сказать ему что-нибудь похлеще. К счастью, в этот момент дала о себе знать моя вежливая викканская половина.
Ария поперхнулась вином, и оно расплескалось по столу, когда она выплюнула его, судорожно глотая ртом воздух.
– У тебя всегда были ужасные манеры. – Илия достал свою волшебную палочку и убрал пролитое вино. – А лучше сказать, что у тебя их совсем нет.
– Простите. – Она приняла искренне виноватый вид. – Мы уже практически собирались идти.
– Илия разрешил мне провести здесь ночь. – Я сделала еще один глоток. – А завтра я найду место, где можно остановиться и откуда меня не вышвырнут по щелчку.
– Что ты ей разрешил? – почти прорычала Ария. Ее взгляд перебегал с Илии на меня, словно она не могла в это поверить. – А мне ты никогда такого не предлагал.
– По уважительной причине. Ты храпишь, – бесстрастно ответил он, но его выдали покрасневшие уши. – Я очень надеюсь, что ты будешь тише, – добавил Илия, обращаясь ко мне.
– Я не храплю. – Ария подошла к нему ближе. – Мы оба прекрасно знаем, почему ты, трус, не позволяешь мне спать у тебя.
Селия прочистила горло, прервав спор.
– Не хватает только и нам поссориться, – заявила стригойка, хотя ссорились тут только двое. Она, как обычно, выступала посредником. Очевидно, к союзу с ведьмами девушка относилась вполне серьезно, и это отозвалось болью во мне.
Люциан подошел ближе к столу и повернулся ко мне:
– Во всем лагере ты не найдешь никого, кто бы согласился тебя приютить. Здесь все знают, где твое место. Тут нет одноместных палаток для избалованных принцесс, и присматривать за тобой входит в мои обязанности.
Меня не баловали ни дня с тех пор, как умерли родители, но указывать ему на это бессмысленно.
– Я освобождаю тебя от этой обременительной обязанности. Будь добр, поиздевайся над кем-нибудь другим.
– Не будь ребенком, королева этого не потерпит. – Его маска безмятежности наконец спала.
– Ребенком? – прорычала я. – Ребячеством было бы наколдовать бородавки у тебя на лице.
Селия хихикнула, но тут же стихла под хмурым взглядом Люциана.
– Я ухожу. – Ария похлопала меня по плечу. – Ты прекрасно обойдешься без меня. И я надеюсь, что ты будешь очень, очень громко храпеть. – Закончив эту фразу, она выскочила из палатки.
– Завтра она будет дежурить по уборке! – сердито выпалил Люциан. – Удерживать этот ковен вместе – хуже, чем пасти блох, – обратился он к Илие.
– Ты же заранее это знал. – Кузнец понес свой кубок к маленькому деревянному тазику.
Люциан запустил обе руки в волосы. Белая прядь тут же упала ему на лицо:
– Отцу эта задача не казалась такой тяжелой.
Мне показалось, что ведьмак забыл о нашем с Селией присутствии. А стригойка внимательно прислушивалась к разговору.
Илия ополоснул кубок:
– Твой отец был тираном. Его все боялись. Если ты спрашиваешь мнение своих подчиненных, то будь готов к разным точкам зрения.
– Мне следует переосмыслить свой стиль руководства. Это ты хочешь мне сказать? – уточнил ведьмак, и Илия, ничего не ответив, с преувеличенной тщательностью принялся полировать кубок.
– Хорошо, тогда до завтра, – сдался рассерженный Люциан. Я коротко кивнула. Если он ожидал благодарности за уступку, то его ждало разочарование. – Твой брат ждет тебя в замке, Селия, – обратился он к юной стригойке.
Вздохнув, та без возражений встала и обняла меня.
– Я знаю, тебе нелегко, и я бы пожелала тебе мирной жизни с людьми – даже если бы это означало, что мы больше никогда не увидимся, – прошептала она. – Но как же я рада, что ты вернулась. Я очень по тебе скучала.
Селия без труда пробила броню, сковавшую мое сердце. Я кусала губы, чтобы не признаться перед мужчинами, что тоже скучала по ней. Эти двое и так считали меня слабой.
– До скорой встречи, Илия, – девушка попрощалась с кузнецом и вышла вслед за Люцианом на улицу.
Хозяин палатки отрывистым жестом руки переместил оставшуюся грязную посуду в деревянную лохань, где она помылась и сложилась на небольшую доску сверху. Затем парень налил себе еще один бокал вина и залпом его осушил.
– Я иду спать, – объявил он, – и тебе тоже советую.
Я поднялась и последовала за ним в заднюю часть палатки, которая оказалась гораздо просторнее, чем выглядела снаружи.
– Почему ты остался здесь один, а не живешь с ковеном? И почему готов пойти против воли королевы ради меня?
Он вздохнул так глубоко, словно уже жалел, что разрешил мне остаться:
– Разве тебя никто не учил, что неуместное любопытство – это невежливо? А иногда и опасно?
– Нет. Мое прошлое преподало мне урок: я задаю слишком мало вопросов. Будь я менее внимательна к чувствам других людей, не оказалась бы сегодня в такой ситуации.
Плечи Илии расслабились, но он по-прежнему не отвечал на мои вопросы, а остановился перед одним из матрасов с лежащими на нем подушками и одеялами. Постель выглядела такой уютной, и я боялась, что, оказавшись на ней, больше не захочу вставать.
– Одна ночь, – напомнил он мне.
Я кивнула, хотя он не мог этого видеть.
– А где ты будешь спать? Я что, отбираю у тебя кровать?
– Нет. У меня есть своя. Ты не поверишь, но хотя я очень стараюсь держать людей на расстоянии, то и дело кто-нибудь обращается ко мне за помощью. В какой-то момент я поставил кровать, чтобы не спать все время на полу.
– Мог бы оставить гостей спать на полу.
Он почесал в затылке:
– Я бы так и сделал, но если об этом узнает моя мама, она наколдует мне бородавки на заднице.
Разразившись хохотом, я плюхнулась на кровать и стянула сапоги.
– Спасибо, Илия, – сказала я после того, как успокоилась. – Хотела бы я познакомиться с твоей матерью, а потом рассказать ей, какой ты вежливый и обходительный молодой человек. Она тоже живет здесь, в лагере?
Он уже отвернулся и шел к своей кровати, которая находилась немного поодаль, из-за чего я не заметила ее раньше. Кузнец, не оборачиваясь, ответил:
– Нет. Она в бегах, и я не видел ее больше двух лет. Моя мама… – Илия сделал паузу, и мне захотелось остановить его, чтобы он не продолжал. – Моя мать – Мелинда Дюмонт. Женщина, которая пытала и чуть не убила тебя.
Молодой человек сел на кровать. Вскоре свечи погасли, и в комнате воцарилась кромешная тьма. Ошеломленная новым открытием, я натянула одеяло до
