Морок - Александр Александрович Гаврилов
Кристина цокнула языком и сделала глоток кофе.
— Отлично. Три фрика и каждый может размазать нас как муху по стенке. Мы с одним едва можем справиться, а здесь целое семейство. И это, не говоря уже о третьей сестре, о которой мы ничего незнаем.
— Это не самая большая проблема. Я до сих пор не понял, откуда они берут чёрную слизь, которая превращает людей в тварей. Это может быть какой-нибудь артефакт или предмет. Но это всего лишь мои догадки.
— А что гадать, хозяин подбрасывает.
Марк усмехнулся, швырнул мячик в стену и поймал его обратно.
— Все возможно, но это только подтверждает тот факт, что я ошибался.
— В каком смысле?
— Помнишь, я говорил, что сомневаюсь в своей теории по поводу того, что тварей воскрешают?
— Конечно помню.
— Теперь я практически уверен, что твари и правда были на земле и жили с человеком на протяжении всей его истории, вот только никто их не воскрешал. Это были люди. Твари — это люди, которых просто превращали и продолжают превращать в монстров.
— Стоп, то есть ты хочешь сказать, что Брюхач, Черти и Водяной… все они когда-то были людьми?
Марк молча кивнул.
— Сколько же лет тогда этим сестрам?
Марк снова улыбнулся и бросил мячик в стену.
— Я же говорил, что фрики всегда были среди людей: и сто и тысячу лет назад. Превращать людей в монстров могли и другие, необязательно, что все это делали именно эти фрики.
— Но зачем… зачем делать из людей тварей? Девчонка из общины создавала психов, чтобы показать, насколько люди могут быть безумными и кровожадными, она сама мне об этом рассказала. А что ты получишь, если превратишь человека в тварь?
Марк дернул плечами и покачал головой.
— Пока не знаю, но что-то мне подсказывает, что мы это скоро выясним.
Кристина сделала глоток крепкого напитка, прикрыла глаза и начала массировать пальцами переносицу.
— А что насчет парня, ты разобрался в его слабых местах? Вдруг нам придется его прикончить.
— А как вы смогли его затормозить и успеть уехать?
— Игорь бросил в него пару гранат и все.
— Значить шум и яркая вспышка света. Понятно.
— Что тебе понятно?
— С чего начинать поиски.
— Сможешь разобраться?
— Сделаю все возможное.
Разговор ребят прервал вбежавший в комнату Игорь.
— Народ у нас проблема.
— В чем дело?
— Парень, которого ты привезла… он сбежал.
Глава 26
Светало. Андрей вернулся к себе на квартиру, запер дверь на все замки и сел на пол. Пульс зашкаливал, а в голове, словно в безумном калейдоскопе, мелькали события прошедших дней. Помимо головной боли, его мучил озноб и чудовищная сухость во рту, которая преследовала его всю дорогу от места, где его держали до квартиры. Нетерпимая жажда била по его вискам. Он провел рукой под мокрым носом, добрался до кухни, достал из шкафа красную кружку, небрежно набрал в нее воды из-под крана и залпом выпил. Затем повторил процедуру еще три раза. Утолив жизненноважную потребность, он прешёл в гостиную, упал на диван, дрожащими руками схватил со стола сигарету и закурил. В этот момент раздался звонок в дверь — Андрей вздрогнул. Он ни хотел сейчас ни с кем разговаривать и тем более кого-то видеть, но звонок продолжал назойливо бряцать.
Андрей не выдержал. Он залпом скурил сигарету до фильтра, бросил ее в пепельницу, быстро сменил рваную одежду на новую и чистую прошёлся до двери, посмотрел в глазок и увидел Галину Юрьевну. Она стояла в своем привычном халате и держала руки на груди. Меньше всего парень хотел услышать голос этой женщины, которая за несколько дней успела основательно ему осточертеть.
— Извините Галина Юрьевна, но я не смогу к вам выйти. Я очень занят, — раздраженно обронил он.
— Андрей, мне нужна помощь.
Парень зажмурил глаза и облизнул губы.
— Что у вас случилось?
— Сердце болит и дышать трудно.
— Еще бы, курить меньше надо, — прошептал он, вытирая руками покрасневшее после сигареты лицо.
— Ты что-то сказал?
Андрей облизнул губы и сморщил нос. Он хотел побыть один, в полной тишине, упасть на диван, накрыться одеялом и ни о чем не думать, а лучше опустошить запасы пива в холодильнике, заснуть и больше не просыпаться. Бесконечная череда сменяющих друг друга событий и неизвестных людей сводила его с ума.
— Может, вы попросите соседей снизу?
— Я бы спустилась, но мне тяжело, — голос женщины стал тише, словно она действительно задыхалась и вот-вот была готова свалиться в обморок.
— Подождите, я вызову вам скорую помощь?
— Андрей, пожалуйста… мне очень плохо, ты же знаешь, как долго они будут ехать, ― заговорила женщина и оперлась на перила.
Андрей оскалился, ему было очень паршиво. Но он не мог оставить умирать пожилую женщину у себя под дверью.
— Хорошо. Сейчас я открою, подождите.
Парень отпер все замки и впустил женщину в квартиру. Она тут же ринулась через коридор в гостиную.
— Стойте, все лекарства на кухне, — сказал парень, но женщина не отвечала.
— Галина Юрьевна, вы меня слышите?
— Принеси мне воды.
— Хорошо, присядьте на диван, я сейчас подойду.
Андрей метнулся на кухню, достал из шкафа флакон с корвалолом, накапал сорок капель в рюмку, набрал стакан воды и вернулся в темную гостиную, но женщины там не было.
— Галина Юрьевна, где вы? — спросил он и покрутился на месте.
В этот момент он услышал позади себя молодой девичий визг и почувствовал, как его шею крепко обхватили молодые руки, а в торс намертво вцепились сильные ноги. Он выронил стакан и рюмку на пол, схватил руки нападавшего и перебросил его через себя на стол. Стеклянная крышка стола разлетелась на мелкие осколки, среди которых Андрей увидел Тамару. На ней была та же самая одежда, а на голове была точно такая же прическа, что и у соседки, которая минуту назад просила о помощи.
— Что за хрень? — пробормотал он.
— А я им говорила, что ты тупой ублюдок, — оскалив зубы, сказала девушка и, вскочив с пола, бросилась на парня. Она запрыгнула к нему на плечи, уперлась ногами в живот, а руками начала бить по голове.
В ответ Андрей бил девушку по ребрам и всячески пытался скинуть ее с себя.
Тамара соскочила и одним движением, словно пушинку развернула поперек комнаты громоздки диван.
— Тебя разве не учили, что девочек бить нельзя?
— Ах ты тварь. Какого хрена здесь происходит?!
— А ты думал, что мы дадим тебе силу и просто так оставим без присмотра?
— Ну ты и мразь.
— На себя
