Мистик Томас Свит - Козлов Евгений Александрович

Как всякий творческий человек, его жизнь ограничена, замкнута и отшельническая участь ожидает каждого кто ступит на сей стезю; конечно, как только творчество становится общественным, то превращается в искусство, теряя свою изначальную непорочность, девственность. Погруженность в себя как постоянный поиск чего-то нового, неизведанного уголка души, но эта комната не душная, просторная, ведь немыслимое количество замыслов, мыслей, картин, так много, что внешний, реальный мир теряется на фоне самого себя. Это конечно не есть хорошо, нужно дозировать, а лучше совмещать, например как человек в миру, ему нужно делать какие-нибудь бытовые суетные дела, и думать о вечном, опять же если мы прикладываем ко всему причину, следствие и как неотъемлемую часть, Бога, то любое наше действо имеет смысл, ведь неукоснительно, исключительно знаем ради кого и кто нам помогает, бескорыстно. Мистер Мун, почти никогда не прибегал к подобным методам работы, соискание то было, конкретная четкая позиционированная связь не наблюдалась, за исключением некоторых случаев. Он не трудоголик, нет, порой от постоянной работы (здесь стоит уточнить: под этим словом подразумевается деятельность тела и души не для вещественного морального благополучия, каких либо заслуг, почета и т.д.) сильно устает, практически отрекается от своих занятий, подумывает об ином времяпровождении, однако стоит ему чуточку отдохнуть, как девы музы воспрянут и вновь увлекут ясными и неясными видениями. Питаем, насыщаем воображением посредством духов, прошлого, настоящего, будущего, возвышенного, низменного, всё на палитре застыло, иль движется по замкнутому кругу. Когда берешь перо и пишешь первое слово, то окружающий мир расплывается, и вовсе пропадает, написанное полностью погружает в свою эмпирию, вселенную, помимо той вселенной, в которой находятся планеты, звезды и другие космические объекты. Творец заложил еще и в каждом из нас целые вселенные образов, которые может даже больше и бесконечное чем та, что обычно подразумевает это слово. Поэтому и убийство, соитием всей масштабностью человеческой мысли, просто невозможно осмыслить, даже вообразить, как такое может произойти, как можно погубить такое многообразие красок, идей, замыслов, иллюзий, молитв, нет, невозможно, даже если тот человек выглядит звероподобным без сознания совершающим инстинктивно злодейства, без физических проявлений жизни, во сне, кажется врагом и единственный способ остановить его, это убийство, то сами остановитесь, не уподобляйтесь, не делайте этого, он такой же человек, как и вы, также кого-то любит, мечтает, ожидает, он вселенная.

Вернемся, одна особенность Астерия в том, что он избрал другой способ передачи, консервирования мысли, зачастую люди высвобождают себя с помощью речи, отправляют слова в воздушное пространство, ожидая или не ожидая ответа. Наш поэт привык записывать свою жизнь, желания и надежды, но это конечно путь одинокого человека, те, кто беседуют, они более преуспевают в жизни, в обществе, во всем, но их диалог по обыкновению необдуман, потому и очень опасен, может ранить или убить, на бумаге же всё наиболее осмысленней, главные понятия и темы выделены, выстроены в лексическую цепочку. Хотя мистера Муна нельзя назвать одиноким человеком, ведь ему приходится общаться с издателями, другими писателями, и с миссис Чойс, что убирает его затхлый, устланный бумагами кабинет, или комнату, как будет вам угодно. Стоит упомянуть, он из тех людей, которые на вопрос – как ваши дела, как жизнь, обычно с серьезным видом отвечает – всё хорошо, так и не задумываясь всем и каждому отвечает – я счастлив, не потому что это так и есть, а по вере, он хочет так обмануть себя, прекрасное средство от уныния, но лживое, для него конечно, людям ответ не столь важен из-за эгоистических умыслов. А знает ли Астерий, что есть настоящее счастье, нет, даже не догадывается. Vox audita latet, littera scripta manet (Сказанное слово исчезает, написанная буква остается.), вот почему он выбрал такой способ познания мира, людей, себя, Бога, чтобы не забывать, всегда помнить и постоянно искать, ведь слово вскоре забудется, если не записать его. Он никогда не считал себя талантливым, одаренным, или ремесленником, нет, его мнения о себе честны и без преувеличения правдивы, без лести и самолюбия. Затворническая жизнь полна и разнообразна, хотя по виду так не скажешь, и вряд ли кто-то подумает так, но всё же. Возраст его неизвестен, может быть минуло ему уже двадцать семь, может тридцать, для него, и для нас не столь важно, да и внешность его неказиста, мистер Мун как всякий занятой, поглощенный человек, порой не замечает простых, а тем более ничего не значащих вещей, как например, внешность. Но стоит описать, ради достойного удобного восприятия: фигура стройна, так как пристрастие к пищи отсутствует, бледная кожа, за неимением солнечного света, небритость и неприличная стрижка (длинные волосы), а точнее отсутствие ее, вызывает повсюду явный негатив, так как отвергает стереотип – как должен выглядеть мужчина; получилось что-то вроде, наподобие Фауста, но у Астерия нет возвышенных чувств к себе. Он белая ворона, как правило, люди говорят. Какой-то явной пользы для общества он не приносит, может быть, конечно, напишет что-нибудь великое, что маловероятно, сейчас его идеалы всячески игнорируются большинством. Циничные люди обычно произносят такую фразу: “если они неполезны, то пусть хотя бы детей рожают, пополняя тем самым население, продолжают человеческий род”, вот так легко находится применение людям, мистер Мун непременно один из них, то есть из тех, кто избрал свой собственный путь, отличный от других. Почему? Должно быть, писательство сподвигает к глубокому, таинственному озарению, мнения же других его мало заботят, и общечеловеческие системы жизни ему неинтересны. Вообще успех не может пониматься однозначно, для одного это победа, для другого это обыденность, для одной женщины рождение ребенка подвиг и основная галочка в списке смыслов жизни, для второй же это естественное, предопределенное стечение обстоятельств, никакого подвига и достижения здесь нет, это не главное. Можно пожелать летать, однако можно совершить полет с помощью крыльев в виде мухи или орла, в качестве кого вы хотите достичь чего-то в своей жизни, и какими путями вы движетесь к назначенной цели, это очень важно. Астерий выбрал труднейший или простейший путь, быть собой, всегда и везде, не под кого не подстраиваясь и быть всегда правдивым.

Иногда желание творить у него явственно присутствует, под действием вдохновения, но порой всякое стремление пропадает, наступает кризис жанра, тогда необходимо длительное время, чтобы всё взвесить, тщательно обдумать, перо не перестает писать, но результаты, плоды трудов, выглядят неоднозначно. Вроде тот же слог, слова, мысли, но нет удовлетворения, радости или просто взаимности, (или всего этого никогда нет), просто должен. Для чего или ради кого? Есть ли этому конец, если ли предел мысли, когда перестанут появляться замыслы, ежедневно напоминающие о себе, пока не воплотятся в жизнь, пока не зашифруются на бумаге. Вечные вопросы; значит для кого-то это нужно, можно перечислить для кого, но ответ прозвучит обширней, для всех и точка в земной жизни непременно выразиться в простом символе. А пока, безвыходные вопросы будут возникать, чернила их непроизвольно будут убивать. Приводят подобные мысли к отчаянию, сомнениям, но как в карточной игре эти черные масти нужно покрыть козырными красными картами, добродетелями, да трудно, но кто сказал, что жить легко, мы рождаемся с болью, глаза слепнут от яркого света, легкие обжигает воздух, холодно. Нет в жизни однотонности, жизнь определенно не зануда, необходимо справляться с невзгодами, зачастую смиряясь. Так он с помощью пера затачивал былые страхи в белые клетки, сублимировал, безусловно, вся его энергия уходила в творчество и только туда. Определенно он несчастный, убогий человек, но дело в том, что он в свою очередь, (на недовольство другим), об этом даже не задумывается. Хотя, конечно, Астерий порой рассуждает о себе, но не делает основательных выводов, ведь всё так изменчиво.